Мертвый сезон в агентстве 'Глория'

Между тем добродушный голос Баграта приглашал Игоря Леонидовича подъехать, чтобы поговорить по одному взаимно интересующему их вопросу.

Баграт Суренович встретил Маркина чарующей восточной улыбкой. Это когда на лице разлито полнейшее гостеприимство, а глаза холодно насторожены. И Маркин без особого труда обнаружил эту двойственность, но решил не отступать и хотя бы для себя поставить точки над "и".

– А ведь я и сам собрался вам звонить, уже руку к телефону протянул, да вы меня опередили, Баграт Суренович!

– Душа к душе стремится! – словно обрадовался Баграт. – И какие проблемы?

– Помните, я вам рассказывал как-то о бывшем бухгалтере Комаре? О некоторых его сомнениях, на которые я, к сожалению, вовремя не обратил внимания… Вспомнили?

– Я, Игорь Леонидович, дорогой, стараюсь ничего не забывать.

– Это хорошо, это правильно, – закивал Маркин. – Но я, честно говоря, не думал, что ваша реакция окажется столь стремительной.

– Какая реакция, дорогой? – уже холодно спросил Мкртчян.

– Реакция… на мою информацию, – сбился с уверенного тона Маркин.

– Не понял, какую информацию имеете в виду? – В глазах Баграта мелькнул нехороший огонек – мелькнул и пропал.

– Ну… может быть, я ошибаюсь? – уже осторожно спросил Маркин.

– В чем?… Закурите, дорогой. – Баграт подвинул гостю пачку сигарет. – Вы, кажется, очень волнуетесь?

Игорь Леонидович несколько судорожно закурил, затянулся, продлевая неприятную для себя паузу. Неужели ошибся? С этим Малютой надо быть всегда предельно осторожным.

Позволив себе насладиться замешательством гостя, Баграт назидательно произнес:

– Никогда не надо торопиться с выводами, дорогой. Поспешность в некоторых вопросах нередко приводит к очень плохим последствиям.

– Это вы верно говорите, Баграт Суренович. Я с вами полностью согласен… Значит, поторопился? Ну и слава богу. А я-то вам зачем понадобился? – спросил с показным облегчением. Хотя на душе вовсю кошки скребли. Не мог он не почувствовать нескрываемой угрозы в голосе Малюты, а это означало, что где-то он действительно совершил не тот шаг. Ну, может быть, ответ Баграта подскажет?

– Как вам известно, пропали мои люди… Их судьба волнует. Не явились на базу. И вообще, вся эта темная и неприятная история в доме Боярова меня сильно смущает. Объясните, в чем дело.

– Если верить словам полковника Довбни, – пожал плечами Маркин, – даже он ничего толком не знает.

– Разве вы не доверяете полковнику? С каких пор?

– Я не говорил о недоверии… Впрочем, я вообще никому не доверяю. Как, вероятно, и вы, Баграт Суренович. Что я могу сказать? Оружие, отобранное у охранников, было возвращено полковнику.

– Это я знаю.

– Довбню вполне мог вызвать генерал Сидоренко и сделать соответствующее внушение. Я разговаривал с полковником, он отрицает факт вызова. Вот у меня и закралось сомнение в его искренности…

– У меня тоже, дорогой.

– В чем?

– В вашей искренности, Игорь Леонидович!

– Господи! С больной головы на здоровую! Я-то здесь при чем?! Да и какой мне смысл что-то сочинять?

– Посмотрим… – многозначительно и фатально произнес Баграт. – Вернемся к началу нашего разговора? Вы приехали сюда с уверенностью, что это наши люди убрали Левона Аракеляна, не так ли?

Маркин попытался жестами изобразить, что у него и в мыслях подобного не было, так неприятен был возврат к опасной теме.

– Нет, были, были… – остановил его взмахом руки Баграт. – Но на кой черт нам это нужно? Ничего плохого он для нас не сделал. Напротив, честно выполнил все условия.

– Я ведь признал свою ошибку, Баграт Суренович!

– Это не ошибка, дорогой, – продолжал давить Малюта, – это оскорбление! И ты меня знаешь! – неожиданно перешел он на «ты». – Слышал обо мне, да?… Слышал! – сказал удовлетворенно. – А ты слабоват, однако, Игорь Леонидович, слабоват… Хотя головенка у тебя варит. Вот ты молчишь сейчас, и правильно делаешь: молчи, ибо молчание – золото! А нам известны твои делишки, дорогой, и счетик в Цюрихе тоже известен. Я даже знаю, что после отправки драгоценностей на твой счетик ничего не капнуло. А знаешь почему?

– Надул меня Комар, – тускло ответил Маркин.

– Жадность, дорогой, фраера сгубила! Как говорит наш известный экономист? Делиться надо. А ты что удумал? Самому хороший куш сорвать – и тягу? Не вышло! Потому что раскусил тебя Комар. А мы, между прочим, зла на него и не держим. Он по-честному поделился с братьями Аракелянами, а они – с нами. По уговору. Так что на бобах остался именно ты, дорогой! Так скажи теперь, уж не твоя ли работа убийство Левона?

– Баграт Суренович! – только и мог выдавить из себя Маркин. Уж такого поворота он никак не ожидал.

Баграт посмотрел насмешливо, будто получая какое-то особое, палаческое удовольствие, и махнул рукой:

– Куда тебе! Потому не трясись тут. Знаю: не ты убивал и не ты заказывал. Скажу по большому секрету: братьев приговорил один арабский шейх.

– За что?

– А вот ты и ответь. Откуда взялась поддельная диадема? Которая вместе с другими ценностями была отправлена в Америку.

– Не знаю. Никаких подделок Гохран не отправлял. Это просто исключено! И вообще, за отправку драгоценностей нес прямую ответственность Валерий Комар. По поручению, разумеется, Виталия Евгеньевича Пучкова. Моя же роль в этом деле вам известна: идея, организация – не больше.

– Ладно, ладно, дорогой, не надо скромничать… Ты, конечно, должен изображать хорошую мину при плохом раскладе, но меня убеждать не надо… И тем не менее среди настоящих драгоценностей почему-то оказалась подделка. Я представляю, что услышал шейх из уст своей любимой жены!

– Но я никак не пойму, при чем здесь братья? Ведь отвечал за все Комар!

– При чем, говоришь? Что скажешь, если я тебе открою одну маленькую тайну? Дело в том, что Жорж Аракелян – замечательный ювелир. Великий умелец. И Левон тоже замечательный, но фокусник. Куда там Кио!

– Так вот вы и ответили на свой вопрос! – воскликнул Маркин.

– Нет, дорогой. Жорж не мог изготовить копию диадемы. Времени у него не было. И Левон это подтвердил. Он тоже впервые от нас узнал про фальшивку и чем это ему может грозить. Он мне лично поклялся, что ни сном ни духом. Я поверил ему, светлая память…

– Так, значит, это вы сказали Левону о приговоре шейха?

– А кто еще? Я говорю, он мне поклялся! Но слинять в Штаты не успел… Ты другое скажи. Могут в Гохране находиться не только сами ценности, но и фальшивки?