Мертвый в семье

– Я люблю детей, - сказал Клод.

– Я буду вести себя хорошо. И прости, что расстроил тебя.

Он пытался изобразить сожаление.

– Забавно, но ты совершенно не выглядишь раскаявшимся.

– Я рыдаю в душЕ, - ответил он, ухмыляясь.

– О, ради бога, - сказала я, возвращаясь в ванную, чтобы закончить свои дела в одиночестве и без свидетелей. Когда я добралась до работы, я уже успокоилась. В конце концов, за свою жизнь Клод, должно быть, видел миллиард голых людей. Большинство суперов не придают большого значения обнаженному телу. Тот факт, что мы с Клодом были дальними родственниками - мой прадед был его дедом - не играло бы для него никакой роли; правду сказать, это не играло бы никакой роли для большинства суперов. Поэтому - не велика беда, убедила я себя. Когда на работе выдалась свободная минута, я позвонила Эрику на мобильный и оставила сообщение о том, что в эту ночь буду сидеть с ребенком.

– Если захочешь зайти - здорово, но хочу заранее предупредить, что там будет еще кое-кто, - надиктовала я на голосовую почту. Хантер был бы вполне подходящей компанией для молодой девушки. Затем я снова вспомнила о своем новом сожителе.

– Кроме того, я совсем забыла рассказать тебе той ночью кое-что еще и, возможно, тебе это не сильно понравится. И еще, я скучаю по тебе.

В трубке раздался гудок. Время для записи сообщения истекло. Что ж... хорошо. Я понятия не имела, что бы еще сказать. Сегодня ночью Хайди, ищейка, должна была прибыть в Бон Темпс. Казалось, что с того момента, как Эрик решил прислать ее ко мне для проверки, прошел как минимум год. Мысль о ее приезде вызвала у меня легкую обеспокоенность. Решил бы Реми, что похороны для ребенка будут лишним мероприятием, если бы он знал, кто еще заглядывает ко мне в гости? Было ли это безответственно с моей стороны? Подвергала ли я мальчика риску?

Нет, думать так - настоящая паранойя. Хайди приезжает, чтобы проверить мой лес. Я отложила свои мелкие беспокойства до момента, когда придет время покинуть "Мерлотт". Кеннеди снова приехала подменить Сэма, так как он собирался прокатить свою подругу вервольфа, Джаналинн, в казино в Шривпорте, а потом где-нибудь поужинать. Я надеялась, что она хорошо относится к Сэму, ведь он того заслуживал. Кеннеди крутилась перед зеркалом за барной стойкой, пытаясь лишний раз убедиться в потере веса. Я взглянула на собственные бедра. Джанналинн была очень-очень стройной. Если честно, я бы даже назвала ее тощей. Господь не обидел меня в районе груди, но Джанналинн была обладательницей небольших, похожих на абрикосы, грудей, которые она откровенно выставляла на показ, надевая топы и майки без лифчика. Она привлекала к себе особое внимание (в том числе за счет высоты каблуков), нося просто фантастическую обувь. Я же носила кеды. Я вздохнула.

– Хорошей ночи!
– радостно окликнула меня Кеннеди, и я распрямила плечи, улыбнулась и прощально помахала ей в ответ. Многие думали, что широкая улыбка и хорошие манеры Кеннеди были притворством. Но я знала, что она была искренней. В свое время мать, делая из нее королеву красоты, научила Кеннеди не спускать с губ улыбку и быть вежливой. Я должна была признать это; Денни Прюдо совсем не беспокоил Кеннеди, а мне казалось, что он заставлял нервничать многих девушек. Денни, который вырос с чувством, что весь мир готов ополчиться против него, так что лучше самому нанести первый удар, следом за Кеннеди помахал мне, прощаясь. Перед ним на столе стояла кола, так как он не пил алкоголь на работе. Он или сосредотачивался на своей игровой приставке, или просто сидел за стойкой, наблюдая, как работает Кеннеди. С другой стороны, Кеннеди отсидела срок за непредумышленное убийство, и многие мужчины нервничали бы, работая рядом с ней. Да и женщины тоже. Но у меня с ней не было никаких сложностей. Я была рада, что Сэм решился нанять ее. Не то чтобы я оправдывала убийства - но некоторые люди просто умоляют, чтобы их прикончили, не так ли? В конце концов, я прекратила сомневаться, меня просто вынудили признать, что я действительно так чувствую. Я была дома за пять минут до того, как Реми привез Хантера. Мне как раз хватило времени, чтобы переодеться, сложить униформу в корзину для белья, надеть пару шорт и футболку, как раздался стук в дверь. Прежде чем открыть дверь, я посмотрела в глазок, лучше переборщить с безопасностью, чем потом сожалеть.

– Привет, Реми!
– поприветствовала его я. Ему было тридцать с небольшим, привлекательный мужчина с густыми светло коричневыми волосами. Он был одет в костюм, подходящий для посещения похорон: рубашка из тонкого сукна цвета хаки с белыми и коричневыми полосками, начищенные до блеска мягкие кожаные туфли типа мокасин. Казалось, он чувствовал себя более комфортно в фланелевой рубахе и джинсах, как тогда, когда мы впервые встретились. Я взглянула на его сына. Хантер вырос с тех пор, как я видела его последний раз. У него были темные волосы и глаза матери, Хедли, но пока было рано говорить, на кого он станет больше похож, когда вырастет. Я присела на корточки и мысленно сказала Хантеру "привет".

Он вслух ничего не ответил, но я улыбнулась ему. Он почти забыл меня. Тут его лицо просветлело. Тетя Сьюки! сказал он. Волна радости протянулась от его головы к моей, радости и удовольствия.

– У меня новый грузовик, - сказал он вслух и я рассмеялась.

– Покажешь мне? Проходите оба и располагайтесь.

– Спасибо, Сьюки, - проговорил Реми.

– Я похож на маму, Пап?
– спросил Хантер.

– С чего ты спрашиваешь?
– удивился Реми.

– Так тетя Сьюки говорит.

Реми уже привык к таким шокирующим выходкам и знал, что дальше будет только хуже.

– Да, ты похож на свою маму, а она была просто красавицей, - ответил он.

– Тебе очень повезло, сынок.

– Я не хочу выглядеть как девочка, - с сомнением сказал Хантер. Ты так и не выглядишь.

– Вовсе нет, - сказала я.

– Хантер, твоя комната вот тут.

Я указала ему на открытую дверь.

– Я спала тут, когда была маленькой, - заметила я. Хантер внимательно и осторожно огляделся. Но низкая двуспальная кровать с белым покрывалом, старая мебель и потертый коврик у кровати были вполне уютными и ничуть не страшными.

– А где будешь спать ты?
– спросил он.

– Прямо тут, напротив, - ответила я, открывая дверь в мою комнату.

– Ты только позови, как я тут же прибегу. Или ты можешь прийти спать ко мне, если вдруг испугаешься ночью.

Реми стоял и наблюдал, как его сын все это воспринимает. Я не знала, как часто малыш проводит ночи вдали от отца; не часто, как я смогла понять из его мыслей.

– Дверь в ванную прямо следом за твоей комнатой, видишь?
– указала я. Он заглянул в старомодную ванную с открытым от удивления ртом.

– Я знаю, что она совсем не похожа на ванную у вас дома, - сказала я в ответ на его мысли.

– Это старый дом, Хантер.

Ванная с ножками в виде изогнутых лап и черно-белая плитка - это было совсем не то, что Реми и Хантер видели на съемных квартирах, где поселились после урагана Катрина.

– А что наверху?
– спросил Хантер.

– Ну, сейчас у меня гостит кузен. Его сейчас нет дома и он возвращается довольно поздно, может, ты его и вообще не увидишь. Его зовут Клод.

Можно мне подняться и осмотреться?

Может, завтра мы поднимемся вместе. Я покажу тебе комнаты, куда можно заходить, и те, что использует Клод. Я глянула на Реми, который переводил взгляд с Хантера на меня, и не знал радоваться или волноваться, ведь я могла общаться с его сыном так, как не мог он.

– Реми, все в порядке, - сказала я.

– Я выросла и стало легче. Я знаю, будет трудно, но Хантер все-таки сообразительный здоровый парнишка. Его небольшая проблема всего лишь не такая очевидная, как у дригих детишек.

– Удобная точка зрения.

Но беспокойство Реми не уменьшилось.

– Хочешь выпить?
– спросила я, не зная, чем еще занять Реми. Хантер, не открывая рта, спросил меня, можно ли ему распаковать сумку, и я тем же образом ответила ему, что можно. Он уже разгрузил маленький рюкзачок, полный игрушек, на полу в ванной.

– Нет, спасибо. Мне пора идти.

Было так неприятно понимать, что я пугала Реми так же, как его сын пугал других людей. Реми нуждался в моей помощи и считал меня привлекательной, но я видела, у него от меня мурашки по спине бегут.