Мертвый Змей и Узники Азкабана

– Блэк.

– Что Блэк?

– Никак не могу понять, что ему вообще в замке понадобилось. Для чего он отправился в Хогвартс, едва покинув Пределы Зимы? Что он вообще забыл у гриффиндорцев? Кто впустил его в замок? На чьей он стороне, к чему стремится и так далее. Список вопросов немаленький. Будто вижу кусок несозданной интриги. Или наоборот, слишком древней. За что Блэк попал в Азкабан, я знаю. Но не более того. На первом курсе было примерно понянтно, что происходит. На втором игра вообще шла почти в открытую. Но что творится сейчас, я не понимаю совершенно.

– Может быть тебе стоит пройтись по территории, развеяться?

– Пожалуй. Заодно можно спросить у Хагрида, что он может рассказать о Блэке. И Лапочку проведаю.

***

Спускавшийся вниз луг серебрился пушистым снегом, и шаги друзей оставляли в снегу дорожку. Носки и полы мантий скоро промокли и заиндевели. Запретный лес стоял как заколдованный, каждая ветка одета белой сверкающей опушкой, хижина Хагрида походила на глазированный торт.

Гарри постучал. Хагрид не отозвался.

– Его что, нет дома? - спросила Гермиона, стуча зубами от холода.

– Там чувствуется магия трех существ, - покачал головой Гарри.
– Похоже, Хагрид, Лапочка и ещё кто-то.

Гарри и Гермиона приникли к двери. Внутри слышались глухие рыдания.

– Хагрид! - Гарри забарабанил в дверь. - Хагрид!

Раздались тяжёлые шаги, и дверь отворилась. Глаза у Хагрида покраснели и опухли, по кожаному жилету струились слёзы.

– Вы уже слышали! - прорыдал Хагрид и кинулся обнимать Гарри.

Лесничий был ростом с двух мужчин, его объятия были делом нешуточным. Но, в конце концов, Гарри освободился, и равенкловцы практически втащили Хагрида в хижину, усадили за стол, он уронил голову на руки и разрыдался ещё громче. Лицо его всё было залито слезами, намокла и нечёсаная борода.

– Что стряслось, Хагрид? - спросила испуганно Гермиона.

Гарри заметил на столе письмо.

– Что это, Хагрид?

Хагрид подтолкнул письмо к Гарри. Гарри раскрыл его и прочитал:

"Уважаемый мистер Хагрид!

Сообщаем, что расследование по делу о нападении гиппогрифа на ученика во время урока закончено. Постановлено принять заверения профессора Хмури, что Вы в этом прискорбном инциденте невиновны".

– Ожидаемо, - прокомментировал абзац Гарри.

Хагрид всхлипнул и махнул Гарри рукой, чтобы читал дальше.

"Тем не менее мы обязаны выразить наше беспокойство по поводу вышеупомянутого гиппогрифа. Мы получили жалобу от мистера Люциуса Малфоя и передаём дело в Комиссию по обезвреживанию опасных существ. Слушание состоится 20 апреля. Просим Вас прибыть в указанный день в Комиссию с Вашим гиппогрифом. До начала слушания Вам надлежит держать гиппогрифа на привязи в отдельном помещении.

С уважением, Ваши коллеги."

Ниже шёл список школьных попечителей.

– Понятно. Вопрос только в том, зачем. Думаю, все обойдется, - сказал Гарри.

– Нет, не обойдётся! Знаю я этих упырей из Комиссии по обезвреживанию. - Хагрид утёр рукавом слёзы. - У них зуб на самых интересных животных.

В углу кто-то громко зачавкал. Гарри и Гермиона обернулись. На полу врастяжку лежал гиппогриф и что-то жевал.

– Ну как оставить его снаружи, ведь ужас сколько намело снегу! - всхлипывая, объяснил Хагрид. - Теперь Рождество, а он будет там один-одинёшенек и на привязи.

– Тебе надо хорошенько подумать, как его защитить. - Гермиона села рядом с Хагридом и погладила его по огромной ручище. - Необходимо доказать Комиссии, что он неопасен.

– Ничего не выйдет! - рыдал Хагрид. - Комиссия в кармане у Люциуса Малфоя. Все его боятся. Я проиграю дело, и тогда Клювика...

Хагрид чиркнул пальцем по шее и с плачем рухнул на стол.

– Да не нужна Люциусу Малфою казнь твоего гиппогрифа! Ему нужна шумиха и возможность для визита в Хогвартс. Так что все обойдется, хотя судиться придется долго. Процесс затянется, но в конечном итоге гиппогрифа помилуют. Гермиона права, надо хорошенько продумать защиту. Найти свидетелей. Все это повысит шансы, что апелляция будет успешной. К этому времени лорд Малфой должен уже успеть уладить свои непонятные дела в Хогвартсе.

– Я где-то читала о суде над гиппогрифом, его тоже раздразнили, и он напал на обидчика, - задумалась Гермиона. - Того гиппогрифа оправдали. Обязательно найду этот случай.

Хагрид только громче зарыдал. Гарри вздохнул и перевел взгляд на Лапочку, осторожно крадущуюся к хвосту гиппогрифа с воинственными намерениями.

Наконец, выслушав многочисленные заверения о помощи, разняв Клювокрыла и Лапочку, а также увидев перед собой кружку горячего чая, заваренного Гермионой, Хагрид высморкался в платок размером с добрую скатерть и сказал:

– Всё правильно. Нечего раскисать... надо взять себя в руки... И чего я расквасился? На себя не похож. Сам не свой последнее время... беспокоюсь о Клювике. Хорошо хоть уроки мои ученикам теперь нравятся. Спасибо вашему факультету за помощь в составлении учебного плана.

***

Следующим утром Гермиона отправилась в библиотеку, принесла оттуда стопку книг и засела за поиски. Весь день они со скучающим Гарри сидели у пылающего камина, перелистывая пыльные тома страницу за страницей в надежде найти похожий случай. Книги были полны отчётов о знаменитых судах над опасными чудовищами. Время от времени кто-нибудь говорил:

– Вот тут есть кое-что. В тысяча семьсот двадцать втором был случай... правда, гиппогрифа признали виновным и казнили, вот, поглядите...

– А вот это, пожалуй, подойдёт: в тысяча двести девяносто шестом на кого-то напала мантикора, её оправдали и отпустили на волю... ой, нет, не годится: её все боялись и потому отпустили...

– Так, в дела о неразумных существах случайно попала дриада, - удивленно прокомментировал Гарри.
– А она-то в честь чего напасть могла? Мда, похоже, "светлеть" общество начало ещё в конце прошлого века. Нет, надо обязательно просмотреть судебные дела не только Подразделения Зверей, но и Подразделения Существ.

Замок тем временем прихорашивался к Рождеству, несмотря на то, что любоваться волшебными украшениями было почти некому. В коридорах висели гирлянды остролиста и омелы, щели и прорези доспехов сияли таинственным светом, а в Большом зале, как обычно, поблёскивали золотыми звёздами двенадцать огромных ёлок. Правда, эта обычность почему-то продержалась очень и очень недолго.

Уже на следующий день хвоя ёлок осыпалась, в связи с чем, их были вынуждены убрать. Состоявшаяся на следующий день попытка принести новые елки окончилась тем же. И к тому же, профессор Флитвик почему-то саботировал свою часть подготовки к Рождеству, отговоривщись делами, так что елки просто не успевали украсить. Остролист куда-то делся, к омеле добавился морозный плющ, на который жадно глядел профессор Снейп, не выносящий, когда пропадают ценные ингредиенты, а стены местами покрылись ледяными кристаллами, создававшими впечатление гипертрофированной изморози.