Мерзавец высшей академии

Он издевался надо мной…

Играл на моих ощущениях, внимательно улавливая каждый жест.

— Прекрати… — прошептала на выдохе, и его взгляд опустился на мою ритмично вздымающуюся грудь.

— Нет, — невозмутимо ответил он, наслаждаясь представлением.

Я почувствовала, как щеки пылают огнем, как воздух накаляется, как усиливается желание.

Внезапно его пальцы решительно проникли под тонкую ткань трусиков, затронув влажные складочки, и я слегка запрокинула голову назад, сжимая губы максимально сильно, чтобы не вырвался случайный стон.

Он сумасшедший, ненормальный…

Делать это на глазах у всей академии!

— Ты уже вся мокрая, Фрэйз… — самодовольно прошептал он, и чашка в моих руках дрогнула, расплескав содержимое на стол.

Я опустила голову, изучая кофейную лужу перед собой, а также победный взгляд своего мучителя.

— Как неосторожно… — укоризненно произнес он, цокнув языком, а затем убрал руку из-под моей юбки, и я глубоко вздохнула, пытаясь вернуть себе контроль.

Сердце вырывалось наружу. Адреналин вперемешку с возбуждением составлял крепкий коктейль, совсем не напоминающий кофе.

Я взволнованно смотрела на Блэквуда, наблюдая, как он показательно подносит кончики влажных пальцев к своим губам, слегка касается их языком.

Это уже слишком!

Словно ошпаренная, я вскочила с места и выплеснула содержимое чашки на его белоснежную рубашку, отчего взгляд голубых глаз сделался мутнее, а меня охватил поистине настоящий ужас.

Я отказалась играть по его правилам, унизила при всех…

Снова.

И эту дерзкую выходку он мне не простит!

Мое утро было испорчено.

Окончательно и бесповоротно.

Я испуганно смотрела в глаза Лоренса Блэквуда, что пронзали меня осколками острого льда, и не знала, что делать дальше.

Всюду царила гробовая тишина. Взгляды всех окружающих были обращены на нас.

Лоренс медленно поднялся с места, отчего его стул с характерным скрипом отодвинулся назад, а после многозначительно посмотрел на свою рубашку.

Мне конец.

— Похотливая сука… — прорычал он при всех, взглянув на меня и яростно сжимая кулаки.

Его голос словно вывел меня из оцепенения и прежде, чем он успел продолжить, я бросилась бежать.

Представляю, насколько жалко и испуганно я выглядела в этот момент.

Выскочив на улицу с пустой чашкой в руке, я рванула в сторону ручья, скрытого за ветвями ивы на небольшой поляне. И только, когда оказалась на месте, наконец, остановилась, прижимаясь спиной к шершавому стволу дерева.

Кошмар…

На этот раз я перегнула палку.

Я знала, насколько Блэквуд был тщеславен, и уже предчувствовала его месть. Вот только вместо страха неожиданно испытала предвкушение, отзывающееся томительным импульсом внизу живота.

Я спятила…

Так же, как и он.

Но что мне делать сейчас?!

Я устало опустилась на траву, вглядываясь в фарфоровую чашку со следами кофе на белоснежных краях.

Нужно вернуться в главный корпус, не опоздав на лекцию, а к вечеру явиться в кабинет Габриэля Мейза.

Волнение усилилось, и я рефлекторно потянулась рукой к своему плечу, где обычно висела сумка с тетрадями, и застыла на месте.

Моя сумка… я забыла ее в столовой на спинке стула.

Проклятье!

От злости я швырнула чашку, и она с приглушенным плеском упала в ручей.

Как мне теперь вернуться назад?!

Если Блэквуд там, он непременно меня уничтожит, а если нет…

Я не могу рисковать!

Вчерашний инцидент с ректором и так породил кучу слухов.

Попрошу Дэбру забрать сумку. Она, конечно, задаст тысячу вопросов, но ничего не заподозрит, прекрасно зная о нашей взаимной ненависти с Лоренсом Блэквудом.

Да, так будет лучше!

Я сделала глубокий вдох, а после повернулась к каменистому ручью, на дне которого лежала чудом не разбившаяся чашка, поблескивая фарфоровым краем сквозь прозрачную толщу воды.

Нехорошо оставлять ее здесь.

Все маги трепетно относились к природе, чувствуя с ней непрерывную связь, и старались всегда окружать себя элементами стихий, которые им были близки по духу.

Например, кто-то выращивал дома цветы (земля), кто-то вешал на двери и окна колокольчики (воздух), а некоторые зажиточные семьи устанавливали даже фонтаны (вода) и огромные камины (огонь) — всё это помогало магам не только создавать уют, что дарил некое умиротворение, но и восстанавливать свою ману.

Лично мне всегда нравился огонь — яркий, пылающий, горячий. А Лоренс Блэквуд симпатизировал воде, такой же холодной и кристально чистой, как его глаза, и такой же разрушительной в своем порыве, как и он сам.

Я размышляла над этим, спускаясь к ручью. Вот только чашку оказалось не так-то просто достать. Пришлось встать на четвереньки и вытянуть руку, чтобы попытаться дотянуться до нее на дне.

Рука касалась прозрачной глади воды, приятно охлаждая кожу, и я вдруг вспомнила пальцы Лоренса Блэквуда с моей влагой на его губах.

Мерзавец!

Блэквуд не был похож темпераментом на этот ручей, скорее он напоминал горную реку, готовую разрушить все на своем пути.

Интересно, а у Габриэля Мейза, какой элемент стихии?

Внезапно рука соскользнула, и я с громким визгом повалилась вперед, ощущая, как холодная вода обволакивает со всех сторон. Я и опомниться не успела, как уже сидела по пояс в ледяной воде и жадно глотала губами воздух.

Здесь оказалось глубже, чем я предполагала.

Я сдерживала слезы, не желая больше плакать. Но как же было обидно…

И снова все из-за него — из-за Лоренса Блэквуда!

Я поднялась на ноги, не забыв прихватить с собой чашку, и с досадой заметила, что мои единственные туфли унесло течением.

Захотелось вдруг вновь опуститься с головой под воду и закричать от безысходности и происходящего вокруг меня абсурда. Но я отбросила эту мысль, поспешно выбираясь на берег.

Нельзя болеть…

Иначе придется пропустить лекции, а для меня это непозволительная роскошь.

Я остановилась возле дерева, под которым сидела еще пару минут назад, ощущая, как холод пронизывает насквозь.