Мерзкий старикашка

И с этими словами я захлопнул дверь перед его носом.

Перед трапезной меня перехватил брат-библиотекарь, дабы полюбопытствовать, на какую такую надобность моему ученику потребовались Деяния Святых Посвященных, и отчего только девятый свиток.

Вот шустрый щегол, а?

— Я поручил ему проштудировать притчу о справедливом воздаянии, брат Шантарамка. А ты что же, выдал ему свиток?

— Ты же знаешь правила, брат Прашнартра, без особых причин из библиотеки ничего выносить нельзя, — прошамкал тот, затем воровато оглянулся, и добавил: — Выдал. По сердцу мне его усердие.

Хорошо, что здесь табака (насколько мне известно) не существует, иначе, боюсь, юный охламон непременно повторил бы подвиг чеховского Герострата и прожег книжку папироской. Но, далеко пойдет, пройдоха! Уластить Шантарамку (менее чем за полчаса!), чтобы тот пошел на нарушение — это дорогого стоит.

Нет, а он что, поверил, будто я ему именно то не выговариваемое имя прочу и зубрить его начал? Судя по внешнему виду (надутый, как мышь на крупу) и тому, что уселся от моего обычного места подальше — да. Хотя, зная Лисапета…

Я бы, на его месте, тоже поверил.

А вот настоятеля что-то не видать. И кастеляна. Ну эти-то ладно, не иначе князей дожимают, а вот чтобы на приеме пищи не случилось хранителя Реликвии — натуральное ЧП. Не иначе цитатами из писаний жертвователей вдохновляет. На какие только лишения не идет наш брат Круврашпури ради блага ближнего своего…

Секретарь Тхритравы перехватил меня прямо на выходе из трапезной, и снова потащил к главе монастыря. А я-то так надеялся с четверть часа провести спокойно переваривая недавно пережеванное…

— Знаешь, брат Люкава, почему никогда не стать тебе настоятелем нашей обители? — спросил я, плетясь за этим молодым да борзым.

— Это почему же? — главный прихлебатель бросил на меня злобный взгляд.

Хочется, ох хочется мужику стать здесь главнюком. Сильно хочется, так, что аж зуб крошится. И, что характерно, каждая собака об этом знает, и над надеждами его втихую потешается.

Амбициозен брат Люкава, и еще далеко не стар — едва пятнашку разменял, — лезет везде, от имени настоятеля порой командовать пытается, втихую норовит, время от времени, полномочия какие-то себе отжать… Ну и получает от Тхритравы за это по шапке, разумеется — еще тому не хватало властью своей делиться с кем-то. Но и не гонит его от себя настоятель, манит надеждами, потому как работящ Люкава, исполнителен и почерк хороший имеет. На чем его положительные качества и заканчиваются, как по мне.

— Деликатности в тебе нет, — охотно поделился своими мыслями я. — Тут к настоятелю значимые люди приехали, со статусом, дележ власти в столице для этого отложили в долгий ящик — по крайней, знать, нужде прибыли, раз так, по делу, и не исключено, что тайному. А ты меня прямо посреди двора запросто вот так хватаешь, да к отцу Тхритраве волокешь — хотя всем известно, что у него там сейчас князья и половина Благих, — под любопытными взглядами всей братии. Да и паломники, вон, уже по двору шлындают. А если кто из них соглядатай?

— Чей? — подозрительно покосился на богомольцев Люкава.

— Да хоть чей! Какая разница?

Наделили же боги человека властолюбием, а отсыпать ума запамятовали…

— Большая. Если соглядатаи князей, то для них в этом нет ничего неожиданного.

Вот, блин! И не поспоришь с дураком…

В апартаментах Тхритравы добавилось предметов меблировки. Это я про кастеляна и хранителя Реликвии, разумеется. Причем у Круврашпури выражение лица почти такое же кислое, как и у князей. Еще бы, покуда вся братия завтракала, ему пустым чайком пришлось пробавляться — есть отчего унынию предаться. Да и месячный пост толстяк очень скверно перенес: исхудал, кожа висит складками, его теперь можно показывать непослушным детишкам, и рассказывать, что он маму и папу не слушался, за что те его лишили сладкого. Педагогический эффект будет просто потрясающий.

— Брат Круврашпури, ты что же это, тоже решил разрушить Вселенскую Гармонию? — с порога обратился к нему я. — Ай-я-яй, вот уж от кого-кого, а от тебя такого не ожидал.

— О чем ты, брат Прашнартра? — встрепенулся хранитель Реликвии.

— Ну как же? Когда нарушается от веку заведенный порядок, когда традиции попираются, страдает Мировая Гармония и приближается Конец Времен, — судя по частому морганию всех присутствующих, мой заход не оценили и не поняли. — Это отец-настоятель у нас человек просветленный и почти не нуждается в еде, да брат-кастелян за заботами пищей зачастую пренебрегает, но когда, скажите мне, было такое, чтобы брат Круврашпури за трапезой не воодушевлял братию благочестивой беседой и притчами?

Хранитель, он человек-то может не шибко умный, спору нет, но так-то мужик незлой, балагур и весельчак, постоянно во время еды что-то интересное рассказывает, байки там разные, или анекдоты, которых знает огромное множество (подозреваю даже, что и придумывает их сам), так что может уважуху в монастыре великую и не заработал, а вот общую любовь, так и пожалуй. Ну, за исключением любви Лисапета, но этот, похоже, вообще никого не любил кроме себя.

— Ведь и верно, не был я на утренней трапезе, — неподдельно опечалился хранитель Реликвии.

— Утешься, брат мой, это отступление от традиций совершил ты во имя Святого Солнца и всей Небесной Дюжины, — мягко произнес Тхритрава.

— Да и слыхал я, что брат Трундналини знает тайный обряд искупительного завтрака, — вмешался я, покуда настоятель чего лишнего не ляпнул.

Князей вынужденная большая жертва явно не порадовала, а если он еще им ко всему и попрание Гармонии сейчас вменит, да еще чего выцыганить с них попытается… Мне же с ними потом еще разговаривать!

— Истинно, сказано ведь в священных текстах, что нет для согрешившего радости большей, чем искупление! — Круврашпури просветлел лицом. — И если более отец-настоятель не нуждается в моей помощи, поспешу я принять покаяние.

— О, да, — кивнул Тхритрава. — Искупление, это очень важно. Как ты полагаешь, брат-хранитель Реликвии, а вот брату Асмаре тоже должно пройти очистительный обряд?

— Сказано, что даже величайший из грешников может пройти по пути исправления и воссиять на небесах подобно самому Святому Солнцу. — энтузиазма в словах Круврашпури поубавилось.

Решил, наверное, что жрачкой делиться придется.

— Тогда проследи, пожалуйста, чтобы он принял должное искупление. Верно указал нам брат Прашнартра, что часто Асмара пренебрегает совместными трапезами, а от того Вселенская Гармония нарушается. Ведь нарушается, брат Прашнартра?

— Вне всякого сомнения, — кивнул я.

Нечего кастеляну на переговорах уши греть. Что нужным сочтет, то настоятель ему расскажет, а пока лучше помочь Тхритраве технично спровадить Асмару под благовидным предлогом.

А то, что у нас с настоятелем мысли движутся в одном направлении, это очень хорошо. Наверное.

— Брат мой, — произнес настоятель, когда лишние покинули наше собрание, а я удобно расположился в кресле, — теперь, когда должные жертвы определены, надобно тебе уделить некоторое время уважаемым князьям.