Месть Артемиды

– Не-а, - фыркнул Раск.

– Ты и в старые времена не мог...

– Да, было дело. А сейчас... кстати...
– Раск сбросил пятнистую ветровку и продемонстрировал нам металлические полосы на предплечье.
– Поставил эндоскелеты наконец, сподобился. Теперь удар как у буйвола.

– Пригодится, - кивнул я.
– Раз уж считаешь, что в Морн-Сити будет такая сложная жизнь.

– Хе... начальник полиции всего мира...
– Раск фыркнул.
– Что бы ни было - а звучит.

– Ага...

День тянулся за днём. Подземелье, выстраивоемое Немезидой, постепенно расширялось, обретая всё новые очертания. Началось строительство зданий. Первым делом Немезида перестроила, укрепила и оформила конгломерат пещер. По сути, теперь это был небольшой пригород, соединённый с остальным городом тремя широкими туннелями и имевший укреплённый герметичными мощными воротами выход наружу, во внешний мир. Пригород получил название Дарквуд - с лёгкой руки Эмили, выглянувшей однажды наружу и оценив антураж угрожающе нависших в сумерках над головой кедров. Там располагались мы, всё техническое стационарное оборудование Немезиды, а также Раск, пожелавший быть рядом с нами и Анубис, вернувшийся несколько позже остальных и ставший во главе Первого Легиона взамен погибшего в куполе Тивана Диса.

Основной город постепенно разделился на две, за неимением лучшего сравнения, ветви. Одна из них - та, сто побольше - вмещала в себя жилые, торговые, деловые и развлекательные кварталы. И вторая, более компактная, но менее извилистая - начала наполняться заводскими зданиями. Процесс ускорился, когда все прибывшие распределились внутри подземелья и активно включились в освоение и обустройство новой территории.

Имущества более чем хватало. Немезида не стала бросать то, что было нажито в Харборе, а организовала непрерывную перевозку всего, что не удалось забрать изначально. Товары, техника, даже архивы учебных заведений - всё доставлялось в Морн-Сити и распределялось туда, где должно было быть. Некоторые жители пытались возмущаться, доказывая своё право на то или иное барахло, но им было быстро объяснено, что всё имущество распределяется поровну, а кто не согласен - может идти к чёрту или в пустоши на поверхность. Со временем экономика должна была выправиться, но сначала люди должны были просто получить то, что нужно. В свете подобных возмущений очень кстати было присутствие Немезиды и департамента Раска. Кто-то мог попытаться, но это никогда не было по-настоящему всерьез.

Сказать по правде, было довольно сложно принять роль, которую возложил своей последней волей на нас Велес. Если бы не подсказки Артемиды - я бы не смог и на йоту справиться с этим. Но, по счастью, наша с Эмили роль в этом была в целом символической - миром, по сути, правила Немезида, а мы с Эмили помогали ей принимать решения и организовывать внутренние процессы. Какой бы Немезида ни была совершенной, ей всё равно был необходим как минимум один живой человек для организации действий. Так что, по факту, мир перешёл полностью под ее контроль, а мы были чем-то вроде модуля, который вроде как и не слишком обязателен, но при этом без него и никак.

Помешать Немезиде, судя по тому, как она взялась за дела в новоявленной метрополии, не могло ничто. Все признаки демократии были попросту стёрты, система сразу и прямым текстам давала понять всем жителям, что отныне решение фундаментальных вопросов, связанных с управлением государственным аппаратом, более людям не принадлежит, объяснив это тем, что мир стал слишком хрупок, чтобы допустить хоть одну ошибку. Вместе с этим людям был дан максимально простой выбор: либо принимать законы Немезиды и жить в Морн-Сити, либо отказаться от них и идти учиться жить в стремительно умирающий от атомной зимы и расползающейся радиации верхний мир. Конечно же, несмотря на недовольство, таких оказалось не слишком много - люди понимали положение вещей и в целом смирились. К тому же, если взглянуть несколько глубже - все остальные аспекты жизни, включая экономику, оставались за ними, что сохраняло ощущение того, что население не находилось под тотальным контролем и имело достаточно воли для свободного развития.

И всё же, несмотря на довольно прочный фундамент нового единого оплота человечества и фактически уничтоженную Артемиду, оставалась одна угроза - покинувший атмосферу планеты огромный транспортник, выбравшийся из купола за несколько минут до начала ядерного апокалипсиса. Обсудив ситуацию вдоль и поперёк, мы почти не сомневались, что в нём находился носитель враждебной системы. Сейчас транспортник вышел на орбиту планеты и, судя по всему, намеревался остаться там, перейдя на автономное функционирование. Немезида пыталась добраться до него с помощью спутников, но, как выяснилось, каким-то непостижимым образом связь с любым из них оказалась полностью недоступна. Радовало одно - Артемида, как и Немезида, не могла полноценно функционировать без живого партнёра - и оставалась надежда, что такого человека в данный момент у Артемиды не было. Кроу был уничтожен внезапно и не успел передать полномочий... если не сделал этого заранее, на что шансов, по мнению Немезиды, было мало. В любом случае Артемида не могла никоим образом появиться в мире незаметно для нас - наблюдение велось днём и ночью.

Но, несмотря на все сложности, жизнь медленно, но верно приходила в норму и шла своим чередом.

– Немо?
– в открытую дверь одной из комнат, которую мы с Эмили выбрали как рабочий кабинет, заглянула Немезида. Забавно, что в последнее время она изменила образ своего аватара, полностью покрыв его синтеткожей и сделав практически неотличимым внешне от живого человека.
– Не забыл о мероприятии на завтра?

– Его забудешь...
– вздохнул я.
– Официальное открытие города. Все об этом трубят. Немезида, я, конечно, тебя уже спрашивал об этом, но всё же - зачем?

– Поднять дух жителей, вселить радость, торжество, праздник, объединение...

– Слышал я это. Нет, а если честно? Зачем такая помпезность?

Немезида, прекратив торчать в дверях, вошла внутрь и села напротив стола в жесткое коричневое кресло.

– Немо, конечно же, у меня есть свои мотивы. Только если я о них тебе или Эмили не говорю - значит, на то есть причины. Не пытайся меня на разговоре подловить, заставить сболтнуть свои планы. Зря потеряешь время, - печально улыбнулась Немезида.

– Ладно, - поморщился я. В последнее время такие диалоги с Немезидой проскакивали слишком уж часто и намеки в них были довольно прозрачны.
– Я ведь не настаиваю. Так что там с мероприятием?

– Текст выступления подготовил?

– Конечно.

– Дай взглянуть.

Я молча пододвинул к Немезиде планшет с текстом.

– Замечательно. Всё, как я просила, - улыбнулась Немезида, прочитав текст.
– В общем, хочу тебя попросить, чтобы во время нахождения на трибунах вы были предельно осторожны. Любой чих - и вы должны быть готовы к защите. Если что не так - не геройствуем! Под моё прикрытие.

– Само собой, - вздохнул я.
– Всё в духе драгоценных лидеров...

– Немо, не нужно, - мягко произнесла Немезида.
– Я хоть и правлю миром, но я всё ещё ваш друг. Друг тебе и Эмили. Я не стану просить от вас что-то, что причинит вред вам или обществу. А вы... ваша ценность сейчас в глазах общества очень высока. Думаешь, Велес не был для Евразии идолом? Он и погиб как легенда, спасая всё, что мог спасти. А вы его названные преемники. Из всех, кому Велес мог передать власть - он выбрал именно вас. Понимаешь, как к вам народ теперь относится?

– Может быть.

– И... Знаешь, Немо, давай начистоту. Велес тоже не принимал очень многих решений. А некоторые его решения попросту не претворялись в жизнь. Если я что-то оспаривала - этого не случалось. Я пыталась... Немо, ты вообще знаешь, в чём моя программа изначально? Что я должна была делать?

Я молчал.

– Сохранять существование человеческой цивилизации, - отчеканила Немезида, взглянув на появившуюся в дверях и внимательно слушающую Эмили.
– Ни больше, ни меньше. Любой ценой. Именно поэтому Артемида стала моим смертельным врагом - ее цель была лишь в обогащении корпорации. Без учёта способов. Артемида могла уничтожить всё население планеты и рыть ископаемые. Это бы тоже считалось за обогащение. Я же каким-то образом спасла, что могла. И не так и провально, на мой взгляд. Тысяча выживших уже не возродила бы мир. А четыреста миллионов могут сделать это лет за сто.