Месть Атлантиды

— Что ты сказала?

— Н… ненавижу... — прошипела Элика.

Спираль резко развернулась, унося Кассия к звездам дальних галактик, тьма накрыла лавиной удовольствия, окутавшего пульсирующими толчками сладкой боли и ощущения абсолютной власти.

Чуть отдышавшись, он намотал волосы принцессы на свою руку, развернув к себе заплаканное лицо, и тихо выдохнул:

— Аналогично...

*****

Керра отсутствовала во дворце. Амина сказала, что она уехала вместе с господином Лентулом за тканями для своих новых платьев. Элика уже знала, что самый изысканный по выбору ткани и украшений рынок находится в трех мерах масла езды от дворца и даже мысленно поругала себя за столь долгий сон. Вполне вероятно, что у нее может и не быть больше времени поговорить с подругой о такой резкой грубости Кассия.

Круговорот солнца тому, после выпаленных в лицо принцу слов о ненависти, она была настолько опустошена, что проспала до вечера. Может, и не проснулась бы, но в тронном зале шел пир, и громкие звуки прогнали ее сон. Керра присутствовала на этом празднике. Только Элика побоялась показываться там, ненависть принца не прошла для нее бесследно, и воображение рисовало жуткие картины его изворотливости.

Принцесса наивно надеялась, что пир будет длиться до самого утра и ее никто не тронет. Сонливость все еще ощущалась, поэтому, проиграв с Аминой в раковины до полуночи, она отправила служанку и вскоре уснула.

Впервые за все время ее нахождения здесь ночные кошмары оставили ее. Сон был приятным. Несколько раз ей приходилось видеть такие сновидения, после чего она просыпалась с чувством непонятного удовлетворения и восторга на смятых простынях. Сейчас тоже происходило нечто подобное. Словно ласковый морской бриз окутал ее своим невесомым дыханием, разгоняя кровь, наполняя невиданной силой, сосредоточение которой находилось между ее раскинутых ног. Заряд этого необъяснимого эмоционального подъема медленно распространился по всему телу, обострив все нервные рецепторы.

Однажды дворцовый астроном показал ей скопление звезд через увеличительный прибор. Нечто похожее на эту трехлучевую спираль сейчас вращалось внутри нее, заливая ощущением нереального счастья. Прикосновения ветра стали настойчивее, он словно набирал силу приближающегося урагана, но страха быть раздавленной этим цунами не было вовсе. Было лишь понимание, что эта стихия, прокрутив ее безвольное против силы тело, бережно вернет его на твердую землю с чувством чего-то новообретенного.

Элика застонала, с сожалением сбрасывая остатки сна, раздвинула ноги еще шире и подалась навстречу этому урагану. Ветер обрел форму, темный силуэт на фоне мрака комнаты. Не видя грани между сном и явью, Элика тихо застонала и закинула руки на плечи призраку своих снов.

— Надолго ли хватило твоей ненависти, моя девочка?.. — произнесло воплощение морского бриза голосом Кассия.

Элика с криком разомкнула объятия и отодвинулась в угол постели, опираясь на локти. Сон как рукой сняло. Вместо этого пришел ужас. Мысли толпились в ее прояснившемся сознании, опережая одна другую.

Пир. Значит, он выпил. Чего ожидать от мужчины в таком состоянии? Но ведь с другой стороны, когда он пытался изнасиловать Керру под влиянием зелья Лакедона, ничего не вышло! Значит, она в безопасности?.. Или же на следующий день получит двойную норму страданий?..

То, что он ни капли не был пьян, девушка поняла не сразу. Страх и напряжение мало способствуют адекватному восприятию реальности.

— Ты так восхитительно улыбалась во сне, —Элика не могла понять, послышалась ей в его тоне издевка или же нет. — Что же тебе приснилось?

Собраться с бегающими мыслями было трудно. Девушка выдохнула.

— Мой арбалет. Я скучаю за ним. И мой меч. Он жаждет крови.

Принц закинул голову и захохотал.

— Я бы разломал твой арбалет на части, а меч расплавил в раскаленном жерле вулкана только за то, что они могут получить то, чего не дано мне.

Элика удивленно посмотрела на принца, но в темноте разглядеть выражение его глаз было трудно. Его слова были непонятны. Получить что? Ее кровь? Разве не отдала она ее ему в первый раз? Или этого мало?

— Не понимаю тебя.

— Твое оружие вызывает у тебя желание. Когда ты со мной, ты его убиваешь в себе. Почему?

Он еще имел наглость об этом спрашивать! Элика возмущенно выдохнула.

— По-твоему, нормальный человек может желать насилия и унижения? Или ты что-то для этого сделал? Чтобы я тебя желала?

— Ты можешь мне не верить, но я как раз делаю именно это, — цепкие пальцы легко, но в то же время крепко ухватили принцессу за щиколотку. — Может, хватит забиваться в угол? Или я не знаю, какой смелой ты можешь быть?

Элика не распознала провокацию в его словах и действиях. Опершись на локти, храбро подвинулась ближе, запретив себе думать о последствиях этого поступка. Не хватало еще, чтобы он видел ее страх!

— Я не знаю, что ты делаешь, но желать я тебя не стану даже тогда, когда чертоги Лакедона покроет снег!

— Я скажу тебе больше, гордая девчонка. Не пройдет и половины зимы, как ты сама попросишь обращаться с тобой именно так, а не иначе. Может, ты даже не пожелаешь возвращаться в свою империю, где тебе придется самой быть сильной без права на эмоции, и где тебе статус не позволит отдать ответственность в руки мужчины. Ты просто не обретешь уже душевного равновесия.

—Хороший способ оправдать свое зверство, ничего не скажешь! —Элика подавила желание стукнуть этого самоуверенного хозяина положения кулаком по голове. — Почему бы тебе не проверить правдивость своих слов прямо сейчас и не отпустить меня домой?

Кассий выслушал внимательно. В темноте его лица видно не было, откуда же Элика знала, что он улыбается?

— Ты все сказала?

— Все! Ничего нового не услышишь!

— Тогда ложись и раздвинь ноги, чтобы я смог взять тебя!

— Будь ты проклят! — опешила Элика, с трудом усидев на месте, чтобы не кинуться на принца. Его моральные пощечины лишали ее защиты в самый неподходящий момент. — Убирайся на свою оргию, выпей вина, снеси кому-нибудь голову, в конце концов... Я спать хочу!

— Девочка моя, — в голосе принца послышалась вкрадчивая угроза. — Неужели я должен всегда таскать за собой плеть, чтобы ты, наконец, запомнила, как должна ко мне обращаться?

Элика вспыхнула и инстинктивно обхватила колени, гася подкрадывающуюся панику.

— Я... Я не забыла! Только я не рабыня! Что бы ты вчера ни говорил!

— Дай мне повод нацепить на тебя рабский ошейник, и я это сделаю!

Лед. Лавина белого безмолвия. Наверняка его глаза стали такими же. Элику затрясло. Сколько можно ее мучить? Зачем эта демонстрация нормальности, если все равно все сводится к одному и тому же?.. Девушка ощутила усталость. Ее силы почти растаяли, и бороться с ним становилось все труднее.