Месть Демона

А сообщник мог находиться вместе с тобой в квартире, милицейский наряд квартиру не осматривал. Так?

Я посмотрел в окно, что-то мне совсем грустно стало.

— Что ж вы меня не сажаете, если так уверены в том, что всех убиваю я?

— Мы тебя и посадили, только вот Мамонта к тебе в камеру засунули. И где сейчас Мамонт? — лейтенант мрачно выругался. — В морге! А кто его убил? Ты! А мы тебя отпускаем, потому что Семенов что-то мудрит.

Возможно, он понимает, что я невиновен?

Лейтенант на меня посмотрел как-то дико и очень непонимающе, а потом, отвернувшись, продолжил:

— А мне еще и договариваться с транспортниками, чтобы тебя отправили подальше, а завтра придется объявлять тебя во всероссийский розыск. Разве так делается?

Насчет всесоюзного розыска ты серьезно? — поинтересовался я.

— Почему бы и нет? Семенов у нас не самый главный начальник. Когда будем отчитываться по делу перед замом, тогда все всплывет: и то, что тебя отпустили, и то, что ты в камере Мамонта завалил. Вот и начнем тебя снова искать, и в розыск подадим.

— Так может лучше прямо сейчас? — горько усмехнулся я. — Отвезите меня куда- нибудь в рощу, чтобы до города быстро не добрался, а Болту сообщите, где меня искать. И все будут довольны. Вы на мертвого все убийства спишете, а вам еще за меня денег отвалят… — Ты лучше меня не провоцируй, итак, с трудом сдерживаюсь, очень хочется немного заработать, — пробурчал лейтенант. — Ты же все равно не жилец. Ну, побегаешь немного, все равно же найдем, вот тогда Перо с тобой и разберется.

Если бы я тебя трусом считал, или подлецом, ты у меня уже давно бы в камере сидел, и Семенов ничем бы не помог. Так что благодари бога за то, что мы учились в одной школе, и я тебя хорошо знаю, лучше молчи, не провоцируй…

Я замолк, глядя в окно, как мы кружимся по городу, понемногу приближаясь к месту назначения.

Через пятнадцать минут мы были на вокзале, а еще через полчаса я уже сидел в пригородной электричке, ни на что другое бесплатно меня посадить не смогли.

Или… что думаю более верное, Логинов не хотел меня далеко отпускать, чтобы легче потом было искать. А на этой электричке я мог добраться только до еще одного небольшого городка.

Но, так или иначе, дорога начиналась. Я помахал рукой лейтенанту, поезд тронулся, и город остался у меня за спиной. До первой остановки больше часа, у меня снова появилось время еще немного подумать.

Я приехал в город два дня назад, и уезжаю из него, отсидев ночь в камере по обвинению в убийстве. Самое отвратительное состояло в том, что я и на самом деле убил человека. Правда, «мамонта, человеком трудно назвать, он уже давно перестал различать, что такое хорошо, а что такое плохо, грабил, насиловал и убивал.

Для него страдания и смерть людей были просто бизнесом, и не только для него, для «болта» и всей его команды, да и большей части современного бизнеса. Это сегодняшний мир…

И кто я такой, чтобы судить и выносить приговор? Даже если от «мамонта» никто не видел добра, и люди, даже его близкие и родные, только вздохнут с облегчением, от этого суть дела не меняется. Я его убил…

Конечно, у меня есть слабое оправданье, что это была самозащита, но ведь от этого сама сущность смерти не меняется.

…Почему я должен умирать, когда это невыгодно? Почему я должен платить жизнью за ничто? Это обычные рассуждения себялюбивых людей. Когда надлежит сделать выбор, не позволяй мыслям о выгоде колебать твой ум.

Принимая во внимание что, все мы предпочитаем лучше жить, чем умереть, это предпочтение определяет и наш выбор…

Так нам об этом рассказывает кодекс самураев.

Скверно все, но так случилось. Мамонт расплатился за свою неосмотрительность смертью, и жизнь его прошла бесцельно, но смерть не бесчестит так, как сама жизнь.

Я вздохнул и посмотрел в окно мелькающие кусты и деревья. Даже Бусидо меня не успокоил. Он учит только тому, как умирать.

Воин-это специальность, тебя выучили, взяли на работу, и твоя смерть часть твоей работы. И желательно чтобы умирал ты без рассуждений, не твое дело думать, для этого существует твой князь. Он рожден думающим, а ты умирающим…

Я не воин, потому что думаю, и поэтому уезжаю, покидая свой город, в котором родился и вырос, где похоронены мои родители, и где мне было когда-то хорошо. Вынужден уехать, потому что новые хозяева жизни решили, что я убил кого-то из их близкого окружения, кое-кого из близких слуг…

Мотивы убийства никого не волнуют. Главное, я посмел покуситься на слуг князя, а они находятся выше правосудия.

И князь посчитал, что я должен ответить за этот поступок своей смертью, и я спасаюсь, убегаю в никуда. Так получилось, что и я потерпел фиаско в своих намерениях…

А мои желания были такими простыми: спокойно жить, наслаждаться каждым проходящим днем и ждать смерти…

Я мрачно смотрел за мелькающий за окном пейзаж, думая о том, что уже никогда не вернусь в родной город, что потерял все — квартиру, добрых соседей, приятелей, работу. А приобрел только дорогу, бедствия и испытания…

Только стоит ли все это такой цены?

Был бы я совершенно здоровым человеком, тогда да, возможно у меня появился бы шанс начать все сначала, а так вряд ли что-то получится. Значит, я меняю смерть на нее же только в другом городе, или поселке…

…Думая об ожидающем тебя бесчестии, стремясь к выгоде, ты ошибешься. Подумай о жалкой участи человека, который не добился цели и продолжает жить.

Когда ты потерпел фиаско в своих намерениях и расплачиваешься за свою неосмотрительность смертью, — значит, твоя жизнь проведена бесцельно, но помни, что твоя смерть не роняет твоего достоинства. Смерть не бесчестит…

Я мрачно усмехнулся, вспомнив о бутылке водки, которую купил как раз перед тем, как меня арестовали. Может, не зря потратил на нее деньги? Может, стоит вернуться?

Смерть не бесчестит…

Не знаю, кто убил всех этих людей, но они были достойны смерти. Хоть и не мне судить, но они сделали все для того, чтобы кто-то их убил. Убивал, насиловали, грабили, причиняли боль, несли зло…

Может поэтому я не испытываю внутри себя, когда думаю о них, ничего, кроме брезгливости?

Кто-то из них убил Ольгу — ангела, который сошел на нашу землю, чтобы показать нам самих себя, в зверином извороте, залитых чужой кровью, ощерившихся и неприкаянных.

И они убили ангела, не заметив его святости, потому что давно разуверились во всем…

Они убили и Христа, когда тот хотел им помочь…

Я мрачно посмотрел в окно:

— «Пожалуй, вернусь, несмотря ни на что. Награда одна — чужая смерть. Есть искусство жизни, а есть искусство смерти, разница огромна».

«…Подумай о жалкой участи человека, который не добился цели и продолжает жить…»