Месть это блюдо, которое нужно подавать холодным

Фигура была нерешительной и очень осторожной. Она была маленькой и кралась от надгробия к надгробию, будто в любой момент ожидала нападения.

Она подплыла к ребёнку, а по внешнему виду это был совсем маленький мальчик, и её шокировало, когда он, да, теперь она уже четко видела – мальчик, резко отшатнулся от неё. Его грудь была обнажена: рубашка, которую он, похоже, раньше носил, скрывала его лицо. Он попытался сбежать, но она быстро взмахнула рукой.

– Подожди! Я не причиню тебе вреда!

Мальчик заколебался, но повернулся к ней лицом.

– Ты можешь видеть меня?

– спросила она.
– Только волшебники могут меня видеть. Ты маг, не так ли?

Мальчик кивнул.

– Кто ты такой? В этой деревне нет детей-магов. Я бы знала. Что ты здесь делаешь? Почему я не знала, что ты придёшь? Твои родители переехали сюда? Они волшебники? Ты не можешь быть магглорождённым, тогда ты бы не знал, что ты маг. Почему... почему моё внутреннее око не видит тебя?

Мальчик стоял и смотрел на неё прекрасными, изумрудно-зелёными глазами, едва видимыми сквозь самодельную маску.

– Привет, - ответил он настороженным голосом, стоя в напряжённой позе, готовый в любой момент сорваться с места.

– Э... Привет, - неуверенно сказала она, внезапно осознав, что её град вопросов должно быть звучал одновременно глупо и агрессивно, но она ничего не могла с собой поделать! Она ни с кем не говорила больше двухсот лет.

– Что ты имела в виду под "я не знала, что ты придёшь?" и, "око"... ты видящая?
– догадался мальчик.

– Охх… да. Да, вернее, я была ей когда-то... я всё ещё могу немного видеть, но далеко не так сильно, как когда я была жива.

22/251

– И теперь ты живёшь на этом кладбище?
– удивился собеседник, - здесь должно быть очень много магии, для того, чтобы поддерживать такого призрака, как ты.

– Магия исходит от дерева. Его называют Тис из Ллангернью. Ты знаешь, что это самый старый тис в стране?! – она как будто раздулась от гордости, хотя, возможно, такой эффект возник от шевеления её призрачного ребёнка, толкающегося под эфирным платьем, - оказывается, это одно из старейших живых существ в мире. Сюда приезжал маггловский учёный и говорил об этом.

– На самом деле?- голос мальчика, казалось, заметно потеплел, - сколько ему лет?

– Ну, он говорил, что ему может быть пять тысяч лет, но точно никто не знает. Может и около трёх тысяч.

– А сколько вам лет, Моя прекрасная леди?

Она насмешливо ахнула:

– Молодой человек, неприлично спрашивать у леди её возраст, - намек на улыбку заиграл у неё на губах.

Мальчик, похоже, слегка виновато поморщился:

– Простите, сколько лет прошло с тех пор, как вы умерли?

– Более пятисот лет... И кстати, мне всего двадцать один, - улыбнулась она, - меня зовут «Ангел, который ведёт летопись жизней», и я призрак, который в канун Дня Всех Святых называет имена тех, кто умрёт в следующем году.

– Магглы тебя слышат?

– В канун Дня Всех Святых, да.

Мальчик на мгновение задумался.

– Меня зовут Гарри.

Её улыбка была теперь яркой как лето, и доброй, словно она улыбалась хорошему другу, сидящему рядом с ней у костра.

– Рада познакомиться, Гарри. Так... что именно ты делаешь здесь, в этой изолированной деревне, в полночь, одетый в рубашку на голове?

Гарри снова замешкался.

– Здесь поблизости нет никаких других магов, верно?

– Ты первый, кого я вижу за последние двести лет.

– И вы на самом деле не можете уйти отсюда?

23/251

– Нет, - её улыбка теперь была немного грустной, - я связана узами с деревом, под которым я умерла.

Гарри кивнул, похоже, убедив себя в чём-то.

– Я пришёл сюда за одной ветвью Тиса из Ллангернью, чтобы сделать такую палочку, с помощью которой можно победить Тёмного Лорда Волдеморта.

«Ангел, который ведёт летопись жизней» почувствовала, что её глаза расширились в почти комичной манере.

– Я видела волшебника, о котором ты говоришь, моим истинным зрением. Он обладает чудовищной магической силой. Как ты, ребёнок, хочешь победить его?

– Я - дитя пророчества, особо отмеченный самой Судьбой, предназначенный сделать то, что не сможет весь магический мир. Я смогу победить его, и потому что должен, и потому, что если не я, то кто же?

– И некому тебе помочь? – спросила она, оглядываясь вокруг с таким видом, словно ожидая внезапного появления Основателей или самого Мерлина.

– Есть... определённые силы в этом мире, напротив, работающие против меня. Силы, которые мечтают видеть меня неспособным исполнить свой долг. Силы, которые рискнули бы практически наверняка разрушить всё, только ради плана со смехотворно низкой вероятностью, плана по созданию идеального мира.

На мгновение между мальчиком и призраком воцарилась тишина.

Наконец «Ангел, который ведёт летопись жизней» заговорила:

– Мне не нравится видеть, как дерево страдает, но... Ради такой цели я готова на всё что угодно. Пожалуйста, Гарри, возьми то, что тебе нужно.

Гарри кивнул, его лицо все ещё было скрыто.

– Спасибо, «Ангел, который ведёт летопись жизней».

Вместе они плыли к дереву. А потом вместе они поплыли на самую верхушку дерева, где росли самые молодые ветви. «Ангел, который ведёт летопись жизней» смотрела на него с благоговением.

– Ты можешь летать.

– Да, прекрасная леди, могу.

Гарри достал из кармана мешковатых брюк складную миниатюрную ножовку и ловко срезал шестифутовую ветвь.

– С Днем Рождения меня, с Днем Рождения меня!
– прошептал он. Лёгкая улыбка играла на его лице, - ДОНГ, - поздравил его полуночный церковный колокол. Он поплыл назад, - вот, прекрасная леди, и теперь мне пора уходить.

«Ангел, который ведёт летопись жизней» кивнула:

– Гарри?

24/251

– Да, Моя Леди?

– Прежде чем ты уйдёшь... могу я увидеть твоё лицо?

Гарри неподвижно парил в течение нескольких секунд, прежде чем положить ветку, потянуться и размотать рубашку, открывая лицо.

«Ангел, который ведёт летопись жизней» вглядывалась в молодое лицо, которое обещало будущую силу и благородство. Спутанные чёрные волосы спадали на его лоб, совершенно не скрывая яркого шрама в форме молнии, окрашенного в пылающий красный цвет.