Месть хомяка
Шрифт:
А вообще хорошо — тихо. Слышно лишь дуновение ветра в ветвях деревьев, да тихое похрустывание опавшей листвы под ногами. Да, если кто забыл, то у нас тут осень, но каникулы пока еще не окончились, точнее окончились, но не у всех. Младшие классы уже занимаются, но так сказать, «на расслабоне». Все основное начнется позднее, через пару недель, а пока можно не сидеть в кабинете допоздна, кропя над планами и прочими академической текучкой. Хрум- хрум…И осень хорошая, теплая. Хрум- хрум… Правда стоит отметить, что зимы здесь почти нет, так — сезон заморозков с небольшим снежком. Хрум- Хрум…Не, ну не могу я так.
— Батон,
— Так я морковку, — кот продемонстрировал мне со всех сторон обгрызенный овощ и заметив мой удивленный взгляд, со вздохом пояснил: — Киса настояла, говорит надо рацион менять, больше овощей кушать, вот я и…мяу.
— Ну тут она права, — улыбнулся я. — Только смотри не перестарайся, а то уши станут длиннее, а хвост наоборот пипочкой. Зато в определённом плане Киса даже рада будет.
— Издеваешься? — покосился на меня Батон, откусывая кусок морквы.
— Да уж куда мне. Я вон скоро сам обзаведусь чешуей и чудесным хвостом. Кстати, что будешь делать, когда меня того…в местный зоопарк определят?
— Как что, — сделал удивленную морду кот, — конечно билеты продавать. Думаю, на бывшего учителя, ставшего ящером из-за любви с прекрасной драконице, много народу повалит. Можно даже в супертур по различным мирам отправиться, песню написать, майки там продавать с вашими рисунками — это ж какая прибыль будет. Мяу.
Кот достал из-за спины небольшую шапочку и. водрузив её промеж ушей, сгорбился, злорадно хихикая, щуря глаза и потирая лапы.
— Издеваешься?
— Сам начал, мяу, — буркнул он в усы, пряча шапку и вновь доставая морковку. — О, смотри…
Я автоматически повернул голову в указанном направлении упершись взглядом в трех девчонок с мерцающими полупрозрачными крыльями за спиной одетых в разноцветные облегающие костюмы богато украшенные россыпью блесток.
— Это кто? — спросил я у кота.
— Похоже те самые феи, — ответил тот, по недоброму щуря глаза и отчекрыживая зубами очередной кусок оранжевого овоща.
— Про «те самые» напомни…
— Те что меня разукрасили.
— Ааа, — потянул я, приглядываясь к девчонкам.
Действительно похожи, только роста теперь вполне нормального и одежда не столь прозрачная, хотя обтягивает вполне откровенно. Но вот кто они? Судя по виду им лет по 17–18, а значит выпускницы, вот только я не припомню подобных в нашей академии. Может они из гостей? На выпускные народу столько наехало, что тут не только фей переростков встретить можно, тут и эльфийки в бронелифчиках вполне обычное дело, и кентавры, и русалки чешущие свои кудри в парковых фонтанах, и…и…в общем да кого тут только не было, у меня уже удивлялка давно сломалась, а здравый смысл плюнул на все и удалился в туманную даль, насвистывая песню двух девчонок про «нас не догонят». Ладно, несмотря на предыдущее не очень удачное знакомство постараемся быть вежливыми, хотя чем-то мне эти девчушки не нравятся, какие-то они неправильные, не живые…чужеродные этому миру. А может просто не будем обращать на них внимания.
Я толкнул коленом кота и глазами указал на уходящее вбок ответвление дорожки. Тот скосил на меня глаза, пожал плечами и послушно свернул, однако не успели мы пройти и десятка метров, как девушки свалились откуда-то сверху, вновь решительно преградив нам дорогу.
— Ну и что это значит? —
поинтересовался я. — Если что, я почти женат…— Причем дважды почти, — добавил Батон, предупредительно занявший позицию за ближайшим деревом с воплем «кажись грибы» и прикинувшийся там валежником.
— Мы не за этим, — махнула своими длинными хвостиками серебрянноволосая и, немного выпятив грудь, добавила: — Мы радужные девчонки.
Гордые «стреляющие» из-под бровей взгляды, странные позы, взмахи руками.
— Э-э-э, какие? — озадаченно переспросил я, наблюдая за их причудливыми кривляньями.
— Радужные. Мы защитницы истинных ценностей и справедливости. Радуга одарила нас силой дружбы и любви.
— Надеюсь в радуге были все цвета? — настороженно поинтересовался я.
— В смысле? — удивленно вздернула левую бровь «серебристая».
— Ну там: «каждый охотник знает где сидит фазан». Хотя, неважно. От меня-то что вам нужно? Если что, пирогов с собой больше нет, но Батон может поделиться морковкой и сосиской, — я скосил глаза на выглядывающего из-за дерева кота, немного прикрыл сбоку ладонью рот и, наклонившись в сторону фей-переростков, заговорщицким голосом добавил: — Только её бы брать не советовал, не первой знаете ли свежести продукт.
— Да причем здесь сосиска, — притопнула ногой фея. — У нас для вас послание.
— От кого?
— От нашего правителя великого и ужасного Гу…
Сказала и смотрит так на меня пронзительным взглядом, словно вопрошая: «ну понял какая я важная шишечка, пришла аж от самого…»
— Гудвина? — предположил я с невинным видом.
— Какого Гудвина? — не поняла та.
— Ну того самого великого и ужасного, но справедливого, он еще мозги раздает тем, у кого тямы не хватает.
— Так…
Вид у серебреновласой был такой, что будь она чайником, пар пошел бы из всех отверстий, а так только блестки брызнули в разные стороны. Она почти строевым шагом подошла ко мне и, впечатав в мой лоб свернутый в несколько раз листок, бросила:
— Это вам, — после чего махнула рукой и добавив: «девочки, за мной», — вспорхнула ввысь, уменьшаясь на глазах
Я проводил её взглядом и повернулся к отважно вылезшему из засады Батону.
— Ну как грибы?
— Мелкие и в основном поганки, — отмахнулся тот и, указав лапой на мою физиономию, добавил: — Может лучше наконец отсоединишь данное послание от своего чела, мяу, и мы его прочтем.
Действительно, что ей зря украшением болтаться. Я отлепил листок, одновременно перебирая в уме варианты того вещества, что фея использовала вместо клея, ибо при свете солнца оно подозрительно отдавало зеленью, и, развернув оный, прочел:
Там где Навь и Явь сплетутся,
В мире сказок и легенд,
Ждет тебя твоя златая.
В клетке, в кандалах, страдая,
Если хочешь ей помочь,
Приходи, решим в бою,
Нашу мы с тобой судьбу.
И подпись: Великий и ужасный Г. Х.
— Это то, о чем я думаю, мяу? — спросил меня кот после минуты затяжного молчания, сопровождаемой монотонным цвирканьем фиг знает откуда тут взявшихся цикад.