Месть и любовь

Хэтти застонала и поднялась с постели. Свесив ноги, она пыталась пальцами поддеть свои комнатные туфли.

– И маленький Джон с ними?

– Нет, только их слуги и горы багажа. Поморгайте глазами, мисс Хэтти. Припухлость быстрее пройдет. Так, теперь хорошо. Вот ваша рубашка. Вы говорите, у вас мигрень? Ах да, вы же сказали, что это похмелье. Похмелье? Не может быть. Откуда ему у вас взяться?

Хэтти ничего не ответила, только опять застонала.

– У нашего ребенка похмелье. Боже милостивый, совсем как у завзятого пьяницы. Да отнимите вы руки от головы. Посидите спокойно. Вон что с волосами сделали, за час не распутаешь.

– Сначала принесите мне кофе, Милли, – жалобно заныла Хэтти. – Если не хотите, чтобы я умерла, скорее дайте мне кофе.

Глава 13

Две чашки кофе и три минуты омовения лица в ледяной воде не пропали даром. Наконец Хэтти почувствовала, что жизнь для нее еще не кончилась. Не прошло и двадцати минут, как она уже спускалась с главной лестницы, размышляя о том, какая чистая или нечистая сила принесла Джека и Луизу в Лондон, к тому же без предупреждения.

Внизу ее поджидал Гримпстон.

– Сэр Арчибальд только что ушел к себе в кабинет, – сказал он. – Сэр Джон и леди Луиза сейчас в гостиной. Они ничего не говорят, но, похоже, несколько обеспокоены вашим отсутствием. Минут через пять миссис Миллер принесет чай и кекс.

– Спасибо, – сказала Хэтти и почти опрометью бросилась к гостиной. – Джек, Луиза! Как я рада видеть вас! – Ей хотелось вдобавок спросить, какая нелегкая принесла их в Лондон и почему они не послали ей хотя бы короткую весточку.

Не успела она сделать и двух шагов, как оказалась в крепких объятиях брата.

– Ой, Джек! Полегче! Ты же переломаешь мне все ребра. Верзила неуклюжий! – кричала она, захлебываясь от смеха и крепко обнимая брата за шею.

– Ты и в самом деле раздавишь ее, Джек. Отойди, дай мне сначала обнять ее.

– О чем ты говоришь, Лу? Моя маленькая сестренка сделана из прочного материала, – возразил сэр Джон, но все же разжал руки и отстранил ее от себя. Всматриваясь в бледное лицо сестры, он невольно вернулся к воспоминаниям о минувшем лете. Тогда она все еще носила траур по Дэмиану. Возвращение к этим мыслям отозвалось страданием в его собственной душе, и он постарался сразу же подавить их. Он тихонько шлепнул ее по плечу. – Что с тобой, котенок? Что за вид? А ну, сознавайся, уж не перебрала ли ты вчера?

Хэтти видела озабоченность в голубых глазах брата, но у нее язык не повернулся бы сказать ему ни про кутеж с приятелями, ни про количество выпитого шампанского, ни про утренние мучения.

– О, пустяки. Не беспокойся обо мне. Ты же знаешь Лондон. В таком большом городе столько интересного, что на все не хватает времени. Это не только моя беда. По-моему, здесь все не высыпаются. Ну, теперь все-таки отпусти меня. Я хочу поздороваться с Луизой. Мне кажется, я не видела ее целую вечность.

Хэтти обняла Луизу, которая ростом была намного меньше ее, и поцеловала невестку в щеку.

– Ты замечательно выглядишь, Луиза. Выходит, тебя устраивает быть замужем за моим братом? Да?

– Не спрашивай, Хэтти. Только-только приручила его. Слава Богу, теперь не приходится следить, чтобы он не опрокинул мебель или не зарычал у порога.

Сэр Джон незамедлительно начал передразнивать жену громким собачьим рычанием, на что Луиза только засмеялась. Она улыбнулась Хэтти и взяла ее за руки:

– Ты взрослеешь, Хэтти. И все больше и больше хорошеешь, милая. А на то, что говорит Джек, не обращай внимания. Бледность если еще и не в моде, то, во всяком случае, становится модной. Садись скорее, дорогая. Ты должна рассказать мне самые свежие сплетни.

– Погоди, Луиза. Прежде скажи мне, что вы собираетесь делать в Лондоне? И где маленький Джон?

Вместо нее ответил сэр Джон, только что усевшийся в скрипнувшее под его весом кресло:

– Сейчас я тебе все объясню, сестренка. В Лондоне Лу и я очутились проездом. Это наша первая остановка на пути в Париж, куда мы давно мечтали попасть. А здесь нам нужно побывать в некоторых местах и успеть сделать кое-что.

– Вы едете в Париж? Луиза, ты настоящий герой, и твой подвиг должен быть увековечен! Как тебе удалось оторвать Джека от его коров и пашен? Это просто чудо! И в самом деле, ты неплохо выдрессировала его.

– Вот-вот, сразу чувствуется женская логика. Все совсем не так. Лу прекрасно знает, что я из числа тех мужчин, которые всегда верны своему слову. Я просто выполняю то, что обещал моей послушной маленькой женушке. Пусть получит свои каникулы, прежде чем превратится в неповоротливую толстушку. Тогда уже не попутешествует!

– Толстушку? По-моему, Луизе это не грозит. До чего же ты вредный, Джек! Все бы тебе дразнить людей, – сказала Хэтти.

– Кхе… мисс Хэтти, – услышала она голос слуги.

– Да, Гримпстон. А-а, чай и кекс к завтраку! Как все это аппетитно выглядит! Передайте нашу благодарность миссис Миллер.

Она протянула брату блюдо с нарезанным кексом, продолжая допытываться:

– Подожди, Джек. Что все-таки значат твои слова? Почему ты спешишь отвезти Луизу в Париж? И почему ты считаешь, что она должна растолстеть?

Джек тем временем вовсю уплетал кекс с орешками, быстро очищая блюдо.

– Боже мой, как же ты наивна, сестричка. Такая маленькая и неиспорченная. Неужто тебе еще нет восемнадцати? Мне кажется, пора уже лучше разбираться в некоторых вопросах.

– Джек, перестань подтрунивать над сестрой. Не слушай его, милочка. Мой муженек имеет в виду… ну… понимаешь, он хочет сказать, что мне предстоит стать матерью. Представляешь, он решил устроить этой поездкой второй медовый месяц, прежде чем у нас появится второй ребенок.

– Это же замечательно! Я очень рада за тебя, Луиза. Надо же, ваш ребенок должен родиться примерно в то же время, что и у Кейт Сен-Клер, – сказала Хэтти и сразу же осеклась. Черт подери, как же она не подумала о том, что мисс Генриетта Ролланд вряд ли могла познакомиться с графом Марчем и его супругой. – Впрочем, это не имеет никакого значения. Где вы будете жить в Париже? Сколько времени вы там пробудете?

– Ты слышала, Лу? Оказывается, у нашей малышки Хэтти появились друзья среди влиятельных людей. Что ты на это скажешь? Вот ты можешь похвастаться знакомством с графиней? Нет? То-то же!