Месть и любовь
Шрифт:
– В самом деле? – машинально спросил он. Она молча смотрела себе под ноги.
«В чем дело?» Он нахмурился, желая понять, что происходит в ее прекрасной головке.
– Я совсем не похожа на Мелисанду, – неожиданно выпалила она. – Мне очень жаль, но я никогда не была ею и не буду. Я – это я. И останусь такой, какая есть. Я своенравная, может быть, слишком прямолинейная, но у меня есть чувство юмора, я могу заставить вас смеяться и…
– Это правда, – согласился он. – Вы не Мелисанда. Вы не похожи на нее. Мелисанда действительно необыкновенно сладострастна, ее грудь – предел мечтаний для мужчины. Она прекрасно знает все приемы, которыми можно потрафить любовнику, заставить его валяться у себя в ногах. Но я должен сказать, что эта женщина способна очень быстро надоесть. Она нагоняет смертельную скуку.
Она вздохнула:
– Всех-всех, Джейсон?
– Всех-всех, вплоть до самого свирепого, – подтвердил он. – Ну может быть, я оставил бы одного для потомства, но только одного.
– Да, я согласна с вами, Мелисанда довольно глупа. Но она очень красива.
– Хотел бы я знать, какие колдовские слова нужно было ей нашептать, чтобы она начала вздыхать по лорду Гарри.
– Мужчины недостаточно хорошо знают женщин. Такие женщины, как Мелисанда, нуждаются в том, чтобы их постоянно подкармливали самой примитивной лестью. Тогда они делаются необычайно податливыми. Во всяком случае, мой опыт показал, что я не ошибаюсь.
– А вы не можете рассказать мне об этом подробнее, моя любимая?
Ах, как ей было приятно слышать такие слова!
– Прежде всего я вызвала ее симпатию сравнением с Афродитой, хотя я была абсолютно уверена, что она впервые слышит имя этой прекрасной богини. Когда я заметила, что образ Афродиты начал тускнеть, я поймала ее на удочку с Еленой – самой красивой и романтической женщиной в мире. Затем появилась Дафна [9] , которую преследовал прекрасный Аполлон, Наконец, пришлось купить ей роскошный костюм для верховой езды. Я должна признать, что эти тиски оказались самыми прочными. Этот подарок перекрыл всю мою лесть.
9
Нимфа, дочь речного бога (миф.).
Он откинулся на спинку кресла и расхохотался до слез.
– Лучше бы оставили костюм для мисс Генриетты Ролланд. Тот цвет был бы ей очень к лицу.
– О нет. Костюм был бы мне слишком короток. Вы знаете, что Мелисанда на несколько дюймов ниже ростом.
– Только ростом, моя дорогая Хэтти. Но ничем другим, уверяю вас.
– Вы ужасный человек! Дождетесь, я сейчас накажу вас.
– Я не хочу ждать, – сказал он, – я не могу спокойно сидеть рядом с вами. – Он с трудом заставил себя остаться в кресле. Ему хотелось схватить ее в охапку и до смерти зацеловать. Он набрал в легкие побольше воздуха. – Ну, теперь рассказывайте о делах сэра Гарри.
«Слава Богу! – подумала она. – Наконец-то можно ступить на твердую почву».
Через секунду она уже пересказывала ему злоключения сэра Гарри Брэндона. Он слушал ее, не перебивая и не спуская глаз с ее лица.
– Теперь вы видите, – сказала она в заключение, – все зависит от того, какой ответ получит Гарри от Изабеллы Бентуорт. Боюсь, лорд Гарри может очутиться еще в одной необычной ситуации. Вы допускаете, ваша светлость, что сэр Уильям посмеет предложить Изабелле свободу выбора?
– Джейсон, – машинально поправил он ее, глядя куда-то в Сторону, так как мысли его в это время были в другом месте.
– Джейсон и «ваша светлость» – это разные люди. Когда вы поднимаете правую бровь, чтобы выразить свою иронию или подчинить меня, я вынуждена обращаться к вам не иначе как «ваша светлость». Когда вы смеетесь и я вижу страсть в ваших глазах, вы Джейсон. Мне нравятся оба мужчины. Впрочем, в вашем взгляде бывает страсть и тогда, когда вы поднимаете бровь.
– Довольно, Хэтти. Вы просто заговариваете мне зубы. Теперь послушайте меня. Вы поступили правильно, что обо всем рассказали мне. Позвольте мне задать вам один вопрос. Не сочтет ли лорд Гарри оскорблением, если
я сам попробую предпринять немедленные действия в этом направлении? Мне кажется, что Гретна-Грин – это самый крайний способ. Несомненно, нужно постараться его избежать. Он сильно повредит репутации Изабеллы.– Но что вы предпримете сверх того, что могу я?
– Не будьте наивны, Хэтти. Прежде всего мне не хочется, чтобы вы участвовали в этих скачках в Шотландию вместе с нашей парой. А потом, как я уже однажды объяснял вам, сэр Уильям относится ко мне с почтением, потому что боится меня. Графа Марча он уважает не меньше. Поэтому есть, смысл мне и Жюльену заняться этим делом. Так вы позволите мне выбрать более подходящий способ помочь вашему другу? Лучше все-таки обойтись без красочного спектакля с участием лорда Гарри.
– Лорд Гарри с большим удовольствием утер бы нос сэру Уильяму. У него к этому господину накопилась куча претензий. Представляю, какие острые ощущения можно было бы получить от этой беседы. Должно быть, вы считаете, что эта задача мне не по силам, и пытаетесь убедить меня в этом, Джейсон.
– Хэтти!
Темные глаза, которые так нравились ей, стали еще темнее и бездоннее. Она увидела в них грозное предостережение.
– Варвар, самый настоящий варвар! – вскричала она. – Не понимаю, чем плох мой план. Погодите, я вам это припомню. Я посмотрю, что вы будете делать, если вам, не дай Бог, придется защищать своих дочерей. Ну хорошо. Пусть будет так. Я полагаю, что это единственный случай, когда вы можете проявить себя на благотворительном поприще и использовать свои возможности. Но лорд Гарри, конечно, будет следить за вашими успехами и сможет вмешаться, если только дело примет нежелательный оборот.
– Благодарю за доверие. Сейчас я уеду, но вернусь сегодня же. К этому времени вы уже получите записку от Гарри?
– Да. Как я уже сказала, он собирался попытать счастья сегодня утром. Если Изабелла даст ему от ворот поворот, значит, у нее на самом деле ветер в голове. В таком случае Гарри не осилит обстоятельств. Боюсь, для этого нужны мозги покрепче.
– Удивительно, как они не могут договориться. Она очаровательная девушка и кажется очень добродушной. И он тоже. Я считаю, что они идеально подходят друг другу. А посмотрите на нас, мы так отличаемся друг от друга! Подумать только, и я иду на это добровольно! Спрашивается, где у меня глаза и какую участь я выбрал для себя на всю оставшуюся жизнь? Верно говорят, что на вкус и на цвет товарищей нет. – Маркиз умолк и расцвел в счастливой улыбке. – Я, конечно, шучу, Хэтти. Разве я еще не говорил вам, что вы моя ненаглядная и горячо любимая? Конечно, говорил. Но сейчас нам лучше оставить эти разговоры, пока я не утащил вас в вашу спальню и не натворил Бог знает чего. Уфф! Даже в пот бросило. Перестаньте смотреть на меня, Хэтти. – Он набрал в грудь побольше воздуха. – Давайте вернемся к важному вопросу. Я хочу взглянуть на письмо вашего брата, если вы не возражаете.
Хэтти кивнула и выпорхнула из гостиной, хотя в глубине души желала услышать что-нибудь еще о тех недоговоренных вещах, которые он обещал сделать с ней в спальне. Через минуту она прибежала обратно со сложенным листком бумаги в руке.
– Гм-м.
Это было все, что он сказал, трижды прочитав письмо Элизабет к Дэмйану.
– Что вы об этом думаете, Джейсон?
– Трудно судить о чувствах. Элизабет к вашему брату. Но как бы она ни относилась к нему, мне кажется, он был увлечен ею. Поэтому он хранил это письмо. Здесь все ясно. Что касается упоминания моего имени и объяснения ее затруднений, то об этом написано весьма туманно. В то же время теперь я понимаю вас, Хэтти. Я понимаю, как вы могли прийти к такому заключению.
– Вы просто пытаетесь успокоить меня. Вы хотите, чтобы мне было легче. Нет, я не заслуживаю прощения. Я сама не прощу себе этого. Оказать вам такую услугу! Совершить такую ошибку! Я…
Маркиз уронил письмо на маленький боковой столик, поднялся и в одно мгновение оказался возле нее. Он поднял ее на руки и крепко прижал к себе. Он чувствовал, как ее сердце гулко стучит ему в грудь. Он ощущал ее грудь, ее тепло, ее покорность. Она единственная женщина, которая ему нужна, и он безумно счастлив, что нашел ее, вернее, она нашла его. Но сейчас уже не имело значения, кто кого нашел. Они вместе, и так будет вечно. Боже, как его влекло к ней!