Месть изгоя. Книга 3. Вариант О.Рыбаченко

Шут Дуля вставил от себя:

– И еще роботы-рабы, из жидких алмазов!

Шамай кивнул и продолжил:

– И роботы, и инопланетяне с инопланетянками. Великое множество ипостасей рая! Там вас ждет то о чем любой земной повелитель и мечтать не смеет!

Профессор-психолог осторожно заметил:

– Правители часто имеют весьма смелые мечты!

Шамай нахмурился и переспросил:

– Ты что, может быть имеешь ввиду Ельцина? Так попросту ходячий труп!

Алексей Викторович скромно заметил:

– Однако Госдума обломала себе клыки, пытаясь его скинуть.

Шамай сердито буркнул:

– Подкупили. Там всех подкупили - особенно Жирика.

Профессор-психолог жестко спросил:

– Ты думаешь, что Жириновский был подкуплен?

Шамай который порой мог рассуждать здраво, заметил:

– Рейтинг доверия у Ельцина всего два процента. Девяносто процентов не доверяют. Голосовать против импичмента, когда до выборов осталось всего лишь полгода - политическое самоубийство!
– Гуру театрально повысил голос.
– Только внушительная сумма денег могла побудить Жириновского так подрубить свой рейтинг.

Алексей согласно кивнул:

– Вроде бы логично, но... Места в Госдуме дорого стоят. Думаешь, какая должна быть плата, за уменьшение численности фракции ЛДПР?

Шамай моментально пораскинув мозгами, ответил:

– Немаленькая... Чтобы такие электоральные потери компенсировать. Тут миллионов тридцать долларов как минимум. Если учесть потенциальные потери мандатов... Даже этого мало!

Профессор-психолог поставил греться кофеварку и вкрадчиво спросил:

– А кто заплатит?

Шамай уверенно ответил:

– Найдется кому. Тот же Березовский может сделать. Он давно депутатов обхаживает. Ради своего патрона, могут и раскошелиться.

Алексей Викторович заметил:

– Чем платить такие большие деньги, куда проще обратиться в верховный суд, чтобы он завернул процедуру импичмента. Ну хотя бы по причине отсутствия закона о импичменте. И этого достаточно, чтобы прервать всю процедуру!

Шамай нахмурился и заметил:

– Если было бы постановление думы, то неизвестно как бы поступил и верховный суд. Тем более, наверное, Березовский счел вложение в парламент более надежным!

Профессор-психолог улыбнулся и неожиданно произнес:

– А мне кажется, скорее всего, Жириновский капитально подсел на крючок, кремлевских олигархов.

. ГЛАВА ? 10.

Для Бориса настали не самые лучшие дни. Рыжая была постоянно недовольна. Ельцин оклемался после операции. И в правительство вошли Чубайс и Немцов. С Чечней был заключен мир. Подписан договор с НАТО. И Ельцин снова активен. Парламент в свою очередь труслив. Осенью депутаты Госдумы, так и не решились на импичмент или вотум недоверия правительству. Кое-какие мелкие уступки выбили. Но видно было коммунисты, лишь имитируют оппозиционность, и никаких решительных шагов не предпринимают. А Жирик вообще струсил, и стал поддерживать власть. Что, конечно же, не добавляла настроения Рыжей.

Вот она решила оживить Жириновского и принести очередную жертву. Борису снова пришлось идти на разбой.

Но второй раз он прирезал мужика быстрее и легче. Тем более рыжая в секте изменила правила и стала обучать адептов боевым приемом. Борис учился охотно и оказался способным падаваном. Вот и сейчас он уверенно прирезал пьяного бомжа. Не ощутив при этом ни радости, ни угрызений совести. Потом рыжая не стала отцеживать кровь, а традиционно сожгла.

Но Жирик не исправлялся, и его рейтинг никак не мог подняться, а оппозиционность испарилась.

И третий зарезанный Борисом бомж ничего не изменил в политике партии.

На Рождество ради их ритуала омоложения пришлось снова прикончить ребенка. Борис от этого страдал, но это уже привычные душевные муки. Увы такова беспощадная жизнь.

Особенно если ты связался с чертом во плоти. А рыжая действительно отличалась большой фантазией.

После ритуала Борису снились кошмары. И он решил немного отвлечься. И начала шариковой ручкой, писать себе книгу.

Даже для охваченной едва не приведшей к гибели империи революционной смутой России - произошедшее событие: убиение за одну ночь сразу трех именитых предпринимателей в области нефтехимической и угольной промышленности оказалось происшествием воистину экстраординарным. Газетчики, наперебой трещали, предрекая конец света, акции ряда ведущих компаний, словно стрелка барометра в шторм обрушились вниз.

Следователь по особо важным делам действительный статский советник Вадим Карташов, с помощью прибывшей журналистки Алиса Канареевой восстанавливал отнюдь непростую мозаику событий. Внимание опытнейшего Карташова привлекло два ключевых момента криминальной драмы. Светло-рыженькая, пышноволосая и симпатичная, с фигурой фотомодели Алиса восторженно описывала свои впечатления от встречи с финансовыми тузами Российской Империи:

– Вот это роскошь, даже представить себе подобное в нашей нищей стране невероятно сложно. Я их нашла среди надежно укрывающего густого леса цветущих удивительных растений и витых позолоченных с янтарной и жемчужной графикой колонн. Высоко под расписными сводами между вершинами пальм развешаны клетки с точеной серебряной украшенной камешками резьбой. В них пели на разные голоса причудливые птицы с оперением всевозможных оттенков, причем таких больших попугаев, облаченных в величественные одеяния павлинов, я никогда еще не видела. Хотя приходилось посещать августейших особ Парижа и Лондона. А немного далее большущий, словно бассейн хрустальный аквариум с рыбаками фееричной яркой раскраски. На нижнем этаже зоопарк со зверюшками всех шести континентов, к сожалению, на них я не успела взглянуть.
– Девушка развела пошире тонкие, но сильные руки, и неожиданно произнесла эпическую фразу.
– Но даже в самой безлюдной пустыне пение этих птиц и благоухание цветов смотрелось естественнее, чем в подобном роскошнейшем пекле.

Карташов вежливо прервал журналистку:

– Это, конечно же, интересно, но кто присутствовал при этом? Люди вот что самое главное!

Девушка-журналистка щелкнула каблучком модных туфелек по мраморному бордюру, втянула ноздрями донесенный порывом теплого ветра терпкий запах ласкового, черного моря. Ее цепкая память подмечала все или вернее почти все, что возможно в человеческих силах. Ласковым тоном произнесла:

– Два большого роста лакея у входа, своего рода охрана и в холе секретарша с красивым именем Анфиса. Дама весьма представительная... Кажется все - деловые беседы не требуют большого числе свидетелей.

– Однако вас почему-то пригласили.
– Подозрительным тоном спросил помощник следователя по особо важным делам Иван Колобков.

Девушка с невинным видом ответила:

– В свое время я расскажу и об этом, но вас я вижу, интересует иное.

– Расскажите все или пребывание в вонючей камере со вшивыми воровками и цыганками вам обеспечено!
– Пригрозил Вадим Карташов.

Воспоминание о подвальной тюрьме, где уже успела побывать любознательная Алиса, заставила её скривить мордашку. Девушка тихо продолжила:

Между промышленниками шел обычный спор... Или дискуссия, об не очень понятных вещах. Во всяком случае, большевики и особенно эсеры нагнали изрядно страху, о последних то и дело слышались реплики. Массивный пудов восьми Константин Боровиков что-то энергично доказывал Абраму Хинштейну сухонькому старичку с крючковатым носом и маленьким пенсе на самом кончике носа. Абрам впрочем, не был слишком стар, движения весьма энергичны, но его скаредность, уже вошла в поговорку.
– Алиса вдруг закатила глаза и хитренько подмигнула.
– Он так похож на Гобсека из Бальзака, если не считать отстрой, седой бородки.