Месть Лауры Майнгрэв

Рой ухмыльнулся. Она впервые была с ним столь откровенна. Да, жаль, ей действительно нужно было родиться мужчиной.

2

Лаура почувствовала большое облегчение, когда за машиной Роя закрылись ворота. Теперь у нее было время поразмышлять над дальнейшими своими действиями. Она не сомневалась, что Рой быстро выполнит свое обещание познакомить ее с Томми, и ей нужно было хорошо обдумать, как она с ним встретится. Она хотела понравиться этому мальчишке и вызвать у него доверие к себе. Сделать это было непросто. Она знала, каковы нравы у тех, с кем он общался, и сколько ей будет стоить труда и терпения, чтобы он повернулся к ней лицом искренне и открыто.

Она прилегла на диван и закрыла глаза. После выпитого у нее слегка кружилась голова, и тепло приятно разливалось по всему телу, расслабляя его в приятной сладкой неге. Перед глазами, сменяя одна другую, мелькали картинки ее встречи с Томми. Мозг ее, словно компьютер, просчитывал всевозможные варианты, отбирая наиболее вероятные. Она решила забыть про свой возраст и встать с ним на одну ступеньку, представив себя опять девчонкой, молодой и озорной, какой она была двадцать лет назад. Пусть он увидит в ней не богатую чопорную даму, а ровесницу, шумную и бесшабашную, с которой можно чувствовать себя самим собой, не притворяясь и не заискивая, как это бывает в таких случаях. Ей нужно расположить его, и она это сделает. А потом все будет так, как она хочет.

Лаура приятно потянулась. Тело ее еще было сильное и молодое, оно слушалось ее, и она понимала, что ей предстоит интересная и захватывающая игра, возвращающая ее в молодость. Она счастливо засмеялась. Ей и самой понравилась эта идея. А сколько будет сплетен, домыслов, ехидных шепотков за ее спиной! О, это общество умеет цедить сквозь зубы. Уж она постарается дать им как можно больше пищи для подобного жевания и пусть набивают оскомину, она вдоволь посмеется над ними, вот только жаль, что про себя.

Лаура тихо погрузилась в густую чернильную синеву и уснула. Она дышала ровно и спокойно. И ей снилась мать, совсем еще молодая и красивая, какой она помнила ее в детстве. Это была удивительная женщина. Сметливый природный ум, цепкая хозяйская хватка помогали ей двигаться вперед и глубоко прорастать корнями в суровой почве жизни. Она была красива, упорна и немногословна, но отсутствие должного образования не дало ей шагнуть наверх и навсегда упрочило в ее сознании необходимость фундаментальных знаний и определенного круга людей, с которыми можно было бы занять достойное место в жизни. В матери было намешано несколько кровей и, вероятно, это сказалось не только на ее внешности, но и на характере и талантах, которыми она обладала во множестве. Ее умение проникать в чужие души и подчинять своей воле других, в немалой степени передалось и Лауре, а любовь к пению и танцам бурлила в ее крови с детства.

Мать ласково улыбалась ей, но ничего не говорила, а только нежно прижимала к себе, как будто жалела и хотела оградить ее от чего-то. Она была еще сильная, как до болезни, и в ее объятиях Лаура чувствовала себя совсем маленькой девочкой, беззащитной и наивной. Мать была ее ангелом-хранителем. За ее спиной было тепло, надежно и беззаботно. А с ее уходом на плечи Лауры, как из рога изобилия, стали валиться различные беды и напасти. Сколько с тех пор утекло времени, сколько произошло событий, сколько было затрачено сил, чтобы выжить, выплыть, а потом подняться с колен и взлететь вопреки всему!

Не давая себе расслабляться, карабкаясь, цепляясь, вгрызаясь, она упорно двигалась к своей цели. И никто не догадывался, какие слезы и боль стояли за ее беззаботностью, уверенностью и привычным веселым видом.

«Почему мне так тяжело, мама?» – Спросила она мать, прижавшись к ее большому теплому телу.

«Не спеши», – коротко ответила она и, выпустив ее из объятий, пошла прочь.

Лаура ощутила легкий толчок и проснулась.

В комнате было сумеречно. Она быстро поднялась и вспомнила, что сегодня ей нужно было быть на вилле у ее подруги Сары Куинн. Ехать не хотелось, и она решила сказаться больной. Лаура нехотя набрала ее номер и услышала сладенький, елейный голосок Сары.

– Да, слушаю Вас.

– Это я, Сара, – усталым голосом начала Лаура, – прости меня, дорогая, но я не приду к тебе сегодня. Кажется, я где-то подхватила простуду и придется несколько дней посидеть дома. – Она покашляла, изображая свое недомогание, и продолжала, – мне очень жаль. Но ведь ты не обидишься на меня, лапуля. Ведь ты знаешь, как я к тебе отношусь.

– Боже мой, – заклохтала на том конце провода Сара, – как некстати ты захворала, милочка. Сегодняшний вечер обещает быть на славу. Без тебя будет не так пикантно. Ведь ты знаешь, как у нас бывает скучно, если нет кого-нибудь с острым и жгучим язычком, как твой. – Она притворно вздохнула, стараясь показать свое сожаление.

Лаура только усмехнулась. Она знала цену этим светским раутам. Опять будут сплетничать, осматривать друг на друге наряды и злословить по каждому поводу. Все они ужасно надоели сами по себе, и с большим интересом встречали каждого новичка, дающего пищу их любопытству и едкому языку.

«Интересно, кого они будут драконить сегодня?» – Подумала она про себя. А вслух опять томно проворила:

– Сара, дорогая, не расстраивай меня. Ведь ты расскажешь мне, если произойдет что-то интересное. Позвони мне потом, я очень буду ждать. Ты же знаешь, как я любопытна. – Она еще раз покашляла. – Извини, милая, я пойду прилягу. Целую тебя и жду звонка.

– Я позвоню, – чмокнула в трубку Сара, – выздоравливай, милочка.

Лаура поморщилась. Она прекрасно понимала, что Сара притворяется и ей абсолютно все равно, что с ней. Впрочем, вероятно, она догадалась. Но это ерунда, мало ли кто что думает.

Сара была ее единственной подругой. Остальных женщин Лаура просто терпела, а порой и просто отторгала, не заботясь о том, что они скажут. Она хорошо знала женщин и всегда помнила наказ матери, что с женщинами не стоит быть слишком откровенной. Мужчины всегда подходили ей больше. Они не столь изощренно врали, были более простыми в общении и более открытыми, с ними всегда было легко и комфортно. Кроме того, Лаура всегда могла напомнить им о том, что она женщина и воспользоваться этим своим преимуществом.

Сара побаивалась ее. Она признавала превосходство Лауры и была под ее большим влиянием. Злословя про кого-либо, она постоянно всматривалась в лицо подруги, пытаясь определить по нему, какое впечатление производит на Лауру ее рассказ. Лаура слушала спокойно и равнодушно, по крупицам собирая интересующую ее информацию. Просеивая всю эту словесную шелуху, она собирала, как золотые песчинки, все, что касалось слабостей, интересов и просто увлечений окружавших ее людей, чтобы потом изучить, рассчитать и вычислить их.

Глупышка Сара и не подозревала, какую бесценную услугу она оказывала ей своей болтовней. Впрочем, Лаура по-своему любила ее. Она знала, что Сара непременно распишет ей всеми красками этот званый вечер, упоминая каждый штрих и каждое сказанное там слово.

«Интересно, а будет ли там Рой? – Пришла ей в голову неожиданная мысль. – Почему я не упомянула об этом? Он бы обязательно сказал, кого там ждут, и стоит ли туда идти».

Лаура покачала головой. Так захотелось отделаться от этих липких мыслей, ползущих в голову, как улитки. Она зажгла свет и подошла к столику, на котором стояли две пустые бутылки. Внезапное чувство голода взбудоражило ее, она почувствовала, как противно сосет у нее под ложечкой и разливается желчью в ее голове. Лаура посмотрела на часы: время ужинать. Она совсем забыла про еду. Теперь, отдав распоряжение прислуге, она уселась в блаженном ожидании.