Месть Орла

– У тебя кровь, центурион. Потерпи немного и ты отправишься к своим богам.

Не обращая внимания на их насмешки, Марк попятился к реке, зная, что ему нужно что-то сделать, что дало бы ему возможность атаковать одного из братьев, чтобы другой не воспользовался его отвлечением. Сарматские воины следовали за ним, все еще по отдельности, ожидая случая напасть на него с обеих сторон, но Рам оказался чуть дальше и правее, слегка хромая от раны на бедре, когда перешагивал через валявшееся тело Дреста, не сводя глаз с Марка.

– Нам не нужно даже пускать тебе кровь! Я оторву твою гребаную голову за то, что ты меня порезал… О-О-О-ой..

Его лицо внезапно исказилось от боли, когда Дрест приподнялся с бледным лицом и, схватив его за ногу, вонзив свои зубы глубоко в сухожилия задней части лодыжки сармата. Рам неуклюже повернулся и нанес удар мечом по голове раненого фракийца, который был похож на удар тяжелого тесака по капусте. Понимая, что возможность, полученная в результате самоубийственной атаки Дреста, будет кратковременной, Марк бросился на Раду с внезапной, стремительностью, повторив трюк, который он проделал с Рамом на плацу в Арабском предместье, парировав клинок сармата, а затем отбросил свои мечи в сторону, он шагнул ближе, чтобы схватить того за тунику. Его противник, ухмыляясь ему в лицо, откинул голову назад, чтобы не дать римлянину отдышаться, и сменил положение своего меча, наклонив лезвие, готовый вонзить его глубоко в беззащитный левый бок противника. Марк, взревев от гнева и усилий, приподнял изумленного сармата с земли, чувствуя боль в раненом бицепсе, напряг мышцы, а затем судорожно выпрямлял руки, чтобы со всей силы отбросить Раду назад, в туман. Не дожидаясь результата, он развернулся и бросился на Рама, потянувшись к поясу за маленьким ножом, который он выковал из смертоносного лезвия меча вожака бандитов, убитого им в Тунгрии годом ранее. Раму пока не удалось освободиться от хватки Дреста и с криком разочарования и боли он протянул руку и оторвал сомкнутые челюсти умирающего от своей лодыжки. Когда он снова повернулся к Марку, атакующий римлянин сильным ударом швырнув его в камыши и, прижав свободной рукой, нанес несколько ударов зловеще острым лезвием ножа. Раз, два, три раза колеблющаяся сталь вонзилась в тело между ребрами сармата, и при каждом ударе Рам кряхтел, словно от удивления, а его глаза широко раскрылись, когда острие ножа последний раз пронзило его тело.

Марк откатился от своей жертвы, поднявшись на ноги в боевой стойке, но понял, что Рам умирает на том месте, где лежит. Пенящаяся кровь вытекала из его груди с каждым ударом сердца, когда он покачивал головой с отрешенным взглядом, и тщетно пытался поднять меч, который все еще был зажаты в его онемевшей руке.

– Ра… Ра-ду!

Марк посмотрел туда, куда он отбросил другого близнеца, и покачал головой в ответ на булькающую мольбу о помощи.

– Раду не сможет прийти тебе на помощь, в этот раз. Я бы посоветовал тебе поскорее встретиться со своими богами, но, поскольку твоя голова вскоре окажется на дне Грязной реки, где она будет гноиться все время, в этом нет особого смысла.

Он отвернулся от умирающего, прислушиваясь к тому, как звук резких ударов весел становился все громче. Лодка выскочила из тумана и ударилась о берег реки, выбросив обоих воинов, которые остановились как вкопанные при виде своего центуриона, стоящего в ожидании их и чистящего свои мечи о плащ Рама. Луго с облегчением покачал головой, указывая назад, через реку.

– Мы слышали стук железа в тумане. Лисицы тоже его услышали. Так, что они следуют за нами.

Римлянин кивнул, вставляя спату в промокшие ножны.

– Кажется, Рам и Раду просто ждали своего шанса нанести удар, пока вы двое не испортили ситуацию. Я знал, что мне придется вскоре с ними разобраться, иначе они, вероятно, выдали бы нас вениконам и попытались в суматохе сбежать. Они Дреста свалили мечом в спину, но не совсем добили. Если бы он не вонзил зубы в ногу Рама и не отвлек того на некоторое время, чтобы я смог справиться с Раду, то вы, вероятно, пришли бы сюда слишком поздно, чтобы что-то предпринять, кроме как похоронить нас.

Словно по сигналу фракиец дернулся, поднял трясущуюся белую руку и невидящим взором уставился на серое небо над собой, его губы бесшумно зашевелились. Марк наклонился к нему, приложив ухо к лицу умирающего.

– Господи… Иисусе… даруй… мне… вечную…

Он вздрогнул и застыл неподвижно, а римлянин, вставая, покачал головой.

– Кажется, он был христианином. Интересно, догадывался ли префект Каст, что принял в свои ряды религиозного фанатика?

Арминий коротко рассмеялся, указывая на близнеца, чью ногу прокусил Дрест.

– Христианин или нет, но своими зубами он спас вам жизнь. Если все христиане такие, нам придется их остерегаться, если им когда-нибудь удастся собрать армию.

Он наклонился над задыхающимся Рамом, покачивавшего головой от жестоких ран в груди, которые нанес ему Марк. Приставив лезвие меча к горлу умирающего сарматского воина, он небрежно надавил на него, чтобы избавить умирающего от обреченной борьбы за жизнь.

– Кажется, они недооценили, каким зверем вы можете стать, когда проснетесь, а, центурион?

Марк устало кивнул.

– Ты знаешь, как оно бывает, когда против меня начинают драки…

Арминий пожал плечами.

– А, где другой?

– Он здесь.

Германец обернулся и обнаружил, что Луго смотрит вниз на что-то в полудюжине шагов от него, шатая головой от недоумения. Он снова посмотрел на Марка, приподняв бровь.

– Это вы посадили его туда?

Римлянин пожал плечами.

– Это был удачный бросок.

Арминий посмотрел на Раду, чье лицо смотрело на них из центра воронки, его рот был плотно сомкнут, защищаясь от воды, плескавшейся по его подбородку, а глазами он окидывал Марка оценивающим взглядом.

– Ну, вы лучше всех знаете, как такое чувствовать. - Он повернулся обратно к обреченному сармату.
– Твои ноги уже коснулись дна, а, Раду?

Сармат впился в них ядовитым взглядом, его суровые глаза на лице внезапно побледнели от осознания неминуемой смерти, он запрокинул голову, и набрал воздуха, прежде чем выкрикнуть наблюдавшим за ним людям.

– Будьте вы все прокляты ! Я проклинаю вас ! Именем Таргитая, бога грома, и духами моих предков, я проклинаю вас и желаю вам ...

Во время выкрикивания сарматом последний слов проклятий, Луго взял свой молот и с удивительной деликатностью положил его плоской стороной массивного тяжелого оружия на макушку черепа Раду. Не дожидаясь выяснения того, что именно сармат пожелал им в качестве расплаты за свою жизнь, он надавил на древко оружия так, что рот беспомощного человека оказался под водой, а глаза от ненависти вылезли из орбит. Луго рассмеялся над словами сармата, покачав головой.

– Проклятие не подействует, если я его не услышу.

Раду некоторое время боролся с гнилой болотной жижей, которая покрыла его нос и дошла до наполненных ненавистью глаз, а затем бесшумно скользнул под поверхность болота , оставив после себя след из жирных пузырей, когда скрылся из виду. Марк поднял плащ с Орлом и устало огляделся в поисках тропы.

– Нам нужно двигаться, прежде чем охотники перейдут реку и пойдут за нами. Я просто думаю, что если …