Месть с привкусом крови

А вот Пашку почему-то приметила. Только не сразу. Правда, он сам лез напоказ. Явно хотел выделиться. Вот и выделился. Учтивый, покладистый. Но он, как и все остальные, был для меня офисным планктоном. Мальчик по имени Никто. Я могла себе позволить не запоминать имён подчинённых. Для запоминаний у меня была Зиночка — она и кофе принесёт и встречи назначит и подчинённых погоняет.

Но так уж случилось, что однажды за мной не приехал наш водитель. В аварию попал, видите ли! Я позвонила папе, тот напряг кого-то, чтобы довезти меня до места, но дожидаться этого «кого-то» у меня не было времени — опаздывала на важную встречу, которая должна была проходить в неформальной обстановке. На мне вечернее платье, а машины нет! Ну не на метро же ехать!

И тут вдруг Пашка подваливает на крутой тачке. Весь такой элегантный, будто вместе со мной на встречу собрался.

— Вас подвезти, Екатерина Станиславовна? — а сам, не дожидаясь ответа, уже вышел из машины, дверь мне открыл.

Я глянула на часы. Опаздываю.

— Спасибо, — плюхнулась на сидение.

Он закрыл дверь, и мы вихрем помчали по московским дорогам. Будто по волшебству мы не попали ни в одну пробку! Домчали лихо, как говорится, с ветерком! Оказавшись в нужном месте, Паша всё так же любезно открыл мне дверь, подал руку. Улыбается.

Вот тогда-то я и посмотрела на него другими глазами. Вернее — наконец-то заметила в нём человека. Мужнину. Весьма привлекательного. Уважительного. Готового подставить плечо.

Я окинула его оценивающим взглядом.

— Составите компанию? — мне захотелось проверить как он ведёт себя в высшем обществе. Стушуется? Откажется идти? Будет чувствовать неловкость?

— Составлю! — и тут же локоть протягивает, чтобы я могла руку свою положить.

Ну, я и положила. Тот приём был незабываемым. Обычно я блистала и все вились вокруг меня, но в тот раз Пашка перетянул на себя всё внимание окружающих. Это был невероятный спутник с богатым чувством юмора, полный деликатности и обходительности. Он знал, где что кому сказать. Как и в какой момент подать мне руку, бокал, или отвести от нежелательных собеседников. Я просто обалдела от подобного! Он понимал меня с полумысли, ни то, что с полуслова! Такого у меня ни разу и ни с кем не было!

Вот и закружило-завьюжило! Голову сорвало и понесло по ухабам любви. Это потом я узнала, что машину он напрокат взял, как и тот самый костюм, в котором со мной на встречу ходил. Дело до свадьбы докатилось, и вдруг Пашку, как подменили. Колючий, чужой, хамоватый бабник! Прямо не узнать!

— Не надо думать о нём, — вырвал меня из оцепенения голос бармена. — Чем меньше воспоминаний, тем лучше. Не стоит привлекать воспоминаниями разведчиков Короля Ночи и Кровавых Островов.

— Кровавых? — автоматически переспросила я.

— Потом всё поймёте, — отмахнулся бармен, видимо, по привычке, но тут же спохватился и принял учтивую позу. — Ваше величество, позвольте вам напомнить, что король Огненного Утёса ждёт вас.

Хоть я по жизни привыкла, чтобы ко мне относились с уважением и даже с подобострастием, но вот обращение «ваше величество» — это уже перегиб. Я оказалась не готова.

— Молодой человек, по-моему, вы меня с кем-то спутали, — я попыталась быть вежливой. — Я не королева, да и вообще… мне кажется, что я брежу.

Он как-то тяжко вздохнул, словно спорить было некогда, да и, видимо, понимал, что переубедить меня будет сложно.

— Ваше величество, прошу вас просто пройти за мной, — его голос выдал нетерпение. — Король всё объяснит вам.

Я вздёрнула голову повыше. Хоть и привыкла крутиться в высших слоях общества, но вот до королей дело не доходило. Ну что ж, всегда бывает первый раз.

— Ладно, веди к королю, — обречённо вздохнула я.

— Мне не положено идти впереди вас, но вы не знаете дороги, поэтому я нарушу этикет.

Кивнула. Нарушай.

Мы подошли к широченным двустворчатым дверям парадного входа, и стража почтительно раскрыла их перед нами. Огромный холл с высоченным сводчатым потолком произвёл на меня неизгладимое впечатление. Как зачарованная уставилась на величественные статуи, изящные напольные подсвечники, изумительную люстру, свисающую на длинных цепях. Всё залито солнечным светом. Но при этом горят свечи. Они оживляли пространство. Везде стоят огромные латунные кадки с раскидистыми цветами. Я впервые оказалась в готическом замке и ощутила трепет.

Бармен пошёл вперёд. Я следом. Посреди хола брала начало мраморная лестница с широченными перилами и искусной балюстрадой. Шагнув на неё, реально ощутила себя королевой! Мой бред начинал нравиться мне всё больше. Я давно пресытилась жизнью богатенькой папенькиной дочки, а теперь мой статус возрос до королевского. Обалдеть, как подфартило! Главное, чтобы врачи неотложки не сильно торопились, а то неизвестно когда ещё такое привидится. Надо наслаждаться моментом!

На первой же площадке, где лестница раздваивалась и расходилась в противоположные стороны, я увидела огромный портрет. На нём были изображены мой папа, моя мама и я в очень юном возрасте! Я как стояла, так чуть не упала! Мой бред приобретает всё более вычурные очертания!

Протёрла глаза. Нет, образы на картине не изменились. Ошибиться невозможно — это я с родителями. Только они помоложе, а я помладше. Мне на картине лет пять, не больше. Миленькая девочка в оранжевом платье с позолотой. На голове рыжая копна изящно уложенных волос и веночек в виде языков пламени.

На маме шикарное парчовое платье бирюзового цвета. На шее переливаются тяжёлые сапфиры. Длинные серьги, как и колье, тонкой работы искусного мастера. Диадема тоже сверкает сапфирами, как и глаза мамы — такие лучистые и родные.

Папа серьёзен, как никогда. Гордо вздёрнут подбородок, зелёный бархатный камзол горит золотой оторочкой, на голове корона.

Корона? Мозг снова сделал кульбит в голове. Ударился о черепную коробку и затих бедняжка.

— Я не поняла, так это ты меня к отцу ведёшь? — уставилась на бармена, который терпеливо ожидал, когда я налюбуюсь семейным портретом.

— Да, ваше величество, — он почтительно кивнул.

— Но если мой отец король, то моя мама — королева, — начала рассуждать я, прохаживаясь у портрета и поглядывая на него. — Тогда я должна быть принцессой, но никак не королевой.

— Эээ… — как-то излишне растерянно протянул бармен. — Так-то оно так, да только в вашей семье всё несколько иначе.

— Что именно? — требовательно спросила я: во мне опять заговорил надменный директор. Я заложила руки за спину и воззрилась на подчинённого.

Но вот только раболепия в его глазах не встретила. Обломала свой взгляд об сталь.

— Это вам разъяснят родители, — заверил он холодным тоном и сделал жест рукой, предлагая подняться по ступеням дальше.

— Но я жду объяснений немедленно! — взвелась я. Не привыкла, чтобы мне перечили.