Месть — штука тонкая

Мешок с него сдернули, сняли темные очки, и он увидел перед собой упитанного бритоголового мужчину лет тридцати шести в спортивном костюме, сидящего за пыльным столом и поигрывающего в детскую игру «Тетрис». Чуть сбоку от него стоял с одной стороны огромных размеров сейф, а с другой — амбал размером с сейф, отчего-то нервно конвульсирующий лицевыми мышцами. По бокам от самого Брэда стояли те два мужика явно бандитской внешности, которые привезли его сюда. А прямо напротив американца гадко похихикивал в предвкушении мести Валера Власов, сын прокурора, которого Брэд «оскорбил» возле клуба на глазах возлюбленной.

Этого оскорбления самовлюбленный Валера американцу просто так простить не мог. Рассказать своему папе о том позоре, который с ним случился, он тоже постеснялся. Поэтому Валера решил прибегнуть к помощи папиного «коллеги», известного в городе и области уголовного авторитета Фофана, о котором мы уже писали. Фофан, кормившийся от прокурорских щедрот, отказать прокурорскому сынку в таком пустяковом деле не мог. Папка Власов самого Фофана не раз выгораживал от препровождения в зону, где авторитет никогда не был и чего очень боялся. Фофан всего-навсего в юности посидел под следствием две недели, и это ему давало право называть себя каленым зэком. Под следствие он попал за то, что в ресторане ударил милиционера по челюсти.

А произошло это так. Вернувшись с афганской войны, где он служил срочную, Фофан нацепил на свитер свою медаль «За отвагу» и забурился в ресторан. Постовой милиционер сделал ему замечание, что, мол, так медали не носят.

«Что ты об этом знаешь, крыса тыловая? — завопил Фофан. — Ты тут девок щупал, а я там под душманскими пулями ползал». И с этими словами как даст по морде милиционеру, у того даже фуражка улетела под стол. Название медали Фофан оправдал, народная молва его окрестила «отважным». Да так оно и было, в общем-то. Интернациональный долг Фофан исполнял как положено, а вернувшись в Россию, понял, что никому не нужен.

За просто так медали в Афгане не давали. Только штабным подстилкам они даром доставались, иные их кровью зарабатывали. Попал Фофан под следствие, тут и появился в жизни новоявленного преступника клан в лице Рябиновского. Фофана отмазали от тюрьмы и тем самым крепко-накрепко приковали к себе. Надели на него седло и поехали. С той поры Фофан служил клану верой и правдой. И команду себе подобрал соответствующую — все спортсмены, в основном качки и борцы. Никто, кроме Фофана, больше ни вонючих нар, ни пороха не нюхал. Но «понт колотить» умели, а большего от них и не требовалось!

— Ну, чё, Валера, в натуре, этот чмырь на тебя «наехал»? — развязно спросил Фофан у Власова.

— Он, он, Фофан, нерусская тварь, — подтвердил Власов, — ну, я тебя сейчас…

С этими словами он замахнулся рукой, чтобы ударить связанного Брэда.

— Погоди, Валера, кочумай успеешь ему приварить, — сказал Фофан, — он от сюда никуда не денется. Дай побакланить с этим уродцем.

Власов остановился и стал метать в сторону Брэда гневные молнии из глаз.

— Что же ты, фраерок залетный, моего кореша оскорбил действием? — спросил Фофан. — Или ты думаешь, ежели ты импортный, так тебе все можно тут, в России? Чё притух, гребень? Отвечай, когда тебя спрашивают.

Брэд не знал, что ему отвечать. Он поднялся с пола и встал во весь рост перед столом.

— Скоситесь на него, братва, — с усмешкой сказал Фофан, — статуя Свободы, да и только. Факела, в натуре, не хватает. Надо вставить. Только в другое место. В задницу.

Эта острота авторитета вызвала дружный смех в рядах его корешей. Валера тоненько и подобострастно попискивал, считая в этой компании и себя тоже крутым бандитом.

— Ты, чушок, на бабосы попал, на грины, — сказал Фофан, — ты нам деньги должен. Доллары. Врубаешься? Чё он молчит, он чё, по-нашему не секёт?

— Нормально он бакланил, — вторил по фене Валера Власов, — просто сейчас приссал от страха.

— Про себя-то ты рассказывал? — спросил у сына прокурора Брэд. — Штаны постирал?

Власов чуть не задохнулся от гнева. Он, конечно, не стал рассказывать бандитам, что обоссался, когда ему к голове зажигалку приставили. Кто ж его после этого будет уважать? Этот позорный эпизод из его жизни, кроме Брэда, знали только два охранника клуба, которым он строго-настрого приказал молчать, и Настя, которой он не мог приказать ничего. Поэтому Власов сильно разозлился. И захотел побыстрее Брэда заткнуть.

— Дай, дай я ему по сусалам втетерю, Фофан! — визгливо воскликнул сын прокурора и сжал кулачонки, прыгая на одном месте. — Убью, гада! Закопаю в гнилой капусте, муфлона!

Фофан щелкнул пальцами, тем самым показав Валере, чтобы он временно притух, и обратился к корешам, которые привезли Брэда в эту вонючую комнату с заколоченными окнами и облезлыми стенами:

— Карманы фраеру прошманали?

— В натуре, взяли лопатник с мелочью, ключи, а больше ничего не было, — сказал басом один из бандитов.

— А пистолет-зажигалка, которым ты нашему корешу угрожал, в натуре, где? — спросил Фофан у Брэда.

— Я его губернатору области подарил, — ответил Брэд, — Боброву Ивану Петровичу.

— Ха-ха-ха, — захохотал Фофан, — хорошо шутишь перед смертью.

— В натуре, Фофан, он с губернаторам бакланил, мы стремали, — ответил второй из тех, что привезли американца, — он с его дочкой гулял.

— А-а, сука! — воскликнул Власов. — Ну, я тебя изуродую! Это моя девка! Ты ещё с ней гулял! Я тебе яйца отрежу!

— Твои только сопли в носу и грязь под ногтями, — ответил Брэд, переведя американское идиоматическое выражение на русский.

Власов попытался кинуться в драку в очередной раз, но сильная рука Фофана оттолкнула его к стенке. Фофан был слегка напуган, он не рассчитывал, что американец знаком с Бобровым. Могли быть неприятности. Да и Власов не горел желанием драться. Он рассчитывал, что Брэда будут бить бандиты, а он будет только свысока наблюдать.

— Вы чего, бакланы, — спросил Фофан у бандитов, когда услышал подтверждение о встрече американца с губернатором, — в натуре, его с губернаторской дочкой почикали и повязали?

— Ну, мля, Фофан, ты же сказал… — пробасил бандит.

— Гнус, у тебя мозги есть, или они от анаболиков совсем опухли? — спросил Фофан. — Ты чего, на мобилу мне не мог гавкнуть, спросить, чего мастрячить, а?

— Гад буду, Фофан, мы не думали, — вступил в разговор второй, — ты же сказал его закогтить, мы его и почикали. Мы же не думали…

— Конкретно базарю, у вас нечем думать! — заорал Фофан и обратился к Брэду: — Ты кто, в натуре, такой, а? Чё тебе надо?

— Мне ничего от вас не надо, вы меня сюда привезли, — ответил Брэд, — не я сам к вам пришёл.