Месть сурка

— Мистер Пинкертон, скажите, Локхарт покидал дом нормальным способом?

— Всего дважды, сэр, — детективу от направленного на него взора клиента хотелось втянуть живот и вытянуться по стойке смирно. У него словно наяву перед глазами представал грозный боевой сержант. — Каждый раз двадцать пятого числа он уезжал на автобусе в Лондон и в кафе «Магнолия» встречался с одним и тем же мужчиной похожим на латиноса, но его заснять не удалось. Тот передавал объекту мешочек с чем-то тяжёлым. Один раз агент заметил, что там были золотые монеты.

— А после этого? — почувствовав азарт, Дункан подался вперёд.

Клиент моментально превратился в матёрого и опасного хищника, который встал на след жертвы. Генри много повидал, он кожей чувствовал опасность, исходящую от парня. Побледнев, он достал платок и смахнул со лба пот.

— Каждый раз из «Магнолии» мистер Локхарт направлялся на Чарринг-Кросс роуд. Оба раза агенты неожиданно теряли объект из виду. Я же говорю, сэр, он профи. Мастерски умеет скидывать слежку. Кстати, после такого объект через несколько часов появлялся дома через подземный ход, неизменно маскируя своё появление вспышкой зелёного огня в камине.

***

Двадцать пятого июня Гилдерой Локхарт как обычно поехал в Лондон на встречу с издателем за ежемесячным гонораром. Обычно к этому времени деньги у него заканчивались, вместе с этим подходил к концу дымолётный порошок. Поэтому ему приходилось добираться до города магловским транспортом.

Получив свой скромный гонорар вдали от поклонников, он как обычно отправился пешком к «Дырявому котлу». По пути он остановился возле зеркальной витрины, принялся поправлять свои чудесные золотистые локоны и отрепетировал ослепительную улыбку, от которой его читательницы приходили в безудержный восторг.

До паба оставалось всего ничего, как с ним столкнулся крепкий мужчина в чёрной мантии с короткострижеными пшеничными волосами. Заметив, с кем он столкнулся, тот тут же переменился в лице, пожирая Гилдероя восторженным взглядом. Накатившее было раздражение тут же схлынуло с Локхарта и он натянул свою фирменную улыбку.

— Это вы?! — с придыханием спросил крепыш.

— Да, я! — гордо выпятил грудь колесом писатель, мимолётно отмечая, что его фиалковый костюм и мантия в порядке. — Тот самый единственный и непревзойденный Гилдерой Локхарт!

— Боже мой! — пожирал писателя «влюбленным» взором «почитатель». — Мистер Локхарт, я ваш большой фанат! Я считаю, что вы гениальный писатель и великий волшебник. Как я рад! Боже, как я рад! Прошу простить за невнимательность. Как я мог? Вы целы? Не пострадали?

— Нет-нет, что ты, — купался в лучах славы Гилдерой, ловя от этого кайф. Он обожал почитание поклонников. Редко находится столь восторженный фанат его «подвигов».

— Мистер Локхарт, вы же в «Дырявый котёл»?

— Да, — засияла белым улыбка писателя. — Ты хочешь автограф?

— Я даже не смел надеяться, — заблеял «поклонник». — Сэр, вы же сам Гилдерой Локхарт! Я… Я хотел бы вас отблагодарить за то, что вы такой великолепный писатель! Простите, вы же принимаете пожертвования?

— Пожертвования?! — почуял запах прибыли Гилдерой. Деньги — это второе, что он обожал после славы. Презренных золотых кругляшей ему всегда было мало. — Конечно, милейший, — ещё шире засияла его улыбка. — Конечно же!

Дункан, а это был он, похлопал себя по карманам и его лицо скисло, отчего Локхарт занервничал, чуя, что деньги утекают у него из рук.

— Что такое, дорогой читатель?

— Простите, я деньги забыл. Есть лишь магловские бумажки. Эти, фунхты! — шмыгнув носом и едва не пустив слезу, грустно вздохнул Хоггарт. — Если бы только можно было их обменять на нормальные деньги…

— Так в чём же дело? — Локхарт, опасаясь, что спонсор исчезнет раньше, чем поделится с ним финансами, ухватил его за локоть и потащил в сторону «Дырявого котла». — Можно же обменять фунты на галлеоны в «Гринготтс»! Не будем терять времени…

Дункан даже не смел надеяться на такую удачу. Изначально в плане было самому держаться за колдуна, затмив ему разум лёгкими деньгами. Колдуны не лишены человеческих страстей, в том числе жажды лёгкой наживы, на которую мошенники ежегодно ловят тысячи людей по всему миру. Он даже не успел достать из кармана толстую пачку «магловских бумажек», как волшебник сам вцепился в него клещом и потащил за собой как на буксире. Вижу цель — не вижу препятствий.

Так они зашли паб, вывеску которого Дункан впервые сумел разглядеть. На ней был изображен дырявый котел. В темпе они преодолели древний антуражный паб, освещаемый газовыми рожками, и вышли на задний двор к помойке. Локхарт палочкой прикоснулся к определённым кирпичам на стене, после чего кирпичи разъехались в стороны.

Хоггарт старался не пялиться по сторонам на старинные покосившиеся каменные дома с различным оформлением и вывесками. Но периферическим зрением он отмечал каждую деталь и старался запомнить всё как можно лучше.

Так они дошли по накренившегося белокаменного здания в античном стиле с колоннами. Самое большое строение в волшебном торговом квартале.

Дункан старательно изображал восхищение писателем и изо всех сил не обращал внимания на гоблина, а посмотреть там было на что. Гоблин напоминал карикатурного карлика с длинными пальцами, большими ступнями и огромным крючковатым носом. Ростом не больше метра, зубы остры, как у одного африканского племени, с которым Хоггарту пришлось сталкиваться. Острые зубы говорят об агрессивности их расы.

— Ох, Гилдерой, вы, должно быть, отлично ориентируетесь в этих магловских бумажках! — Дункан всучил ему пачку фунтов. — Право слово, мне стыдно вас просить, но я совсем в них не разбираюсь. Вы же поможете их обменять?

— Я лучший в этом, доверься мне, — Локхарта распирало от гордости.

Добравшись к ближайшему гоблину, Локхарт картинно кинул на стойку пачку денег.

— Любезный, обменяйте на галеоны.

Недовольно поморщившись, будто делает одолжение, а не выполняет свою работу, гоблин пересчитал наличность и придирчиво осмотрел на свет каждую купюру. Ещё и какой-то металлической загогулиной возле них поводил.

Презрительное выражение лица ксеноса взбесило Дункана. Ему сразу вспомнились рассказы приёмной матери о русских банках и магазинах, где деньги могли швырнуть в лицо и работники часто грубили.

При этом Хоггарту пришлось и дальше изображать из себя восторженного дурачка не от мира сего.

— Вот ваши тысяча десять галлеонов два сикля пятнадцать канатов.

Мстительно скалясь, гоблин выложил горку монет на стол.

Дункан был готов к тому, что монет будет много, поэтому прихватил с собой аутентичные кожаные кошели. В них он сгреб волшебные деньги. Сотню галлеонов он вручил Локхарту, который проводил остальные монеты жадным взором. Но даже этой сотне он был неимоверно рад, ведь это больше его месячного гонорара. Оттого он сиял ярче золотых кругляшей.