Месть троллей

Священники еще не обнаружили Саргана, который находился в тени подъезда. Лазутчик лихорадочно обдумывал, что теперь предпринять. «Пока сияет свет, тролли беззащитны. Если священники действительно хотят сжечь предполагаемые трупы, то дела совсем плохи. И как, о восхваляемая Агдель, мне выбраться из этого приключения целым?» — раздумывал дириец, осматривая освещенную рыночную площадь, на которой сновало полдюжины священников, отрезая Саргану любые пути к отступлению.

Наконец, двое мужчин подняли Флорес на ноги. Тем временем несколько священников побежало к храму и затем вышли оттуда с маленькой бочкой.

«Масло, — подумал Сарган. — Да, дело пахнет жареным».

Но, прежде чем жрецы начали поливать маслом безжизненные тела троллей, лысый священник отошел на несколько шагов, уступая им место. При этом маленькое укрытие Саргана оказалось полностью залито светом. И теперь обнаружение еще одного участника нападения было вопросом времени. «Скорее всего, я тоже окажусь на костре. Эти священники не выглядят достаточно разумными, чтобы соответствующим образом оценить ситуацию. Настало время для геройских поступков», — вздохнул Сарган, запустил руку под рубашку и схватился за рукоятку небольшого плоского ножа, который висел в ножнах на боку.

Он быстро выскользнул из укрытия, чтобы ближе подобраться к главному жрецу. Один из служителей обнаружил его и вскрикнул, но было уже поздно. Плавным движением Сарган вонзил острый клинок в горло лысого. «Кинжал был бы лучше. Пора бы троллям проснуться», — подумал дириец, когда к нему повернулось полдюжины разъяренных мужчин.

39

Как Висиния ни пыталась, но этой ночью ей никак не удавалось уснуть. После демонстрации нового оружия и смерти Гиоргаса ее мысли постоянно крутились вокруг двух вещей. С одной стороны, нужно предупредить сестру и мятежников в Теремии, а с другой — вызволить других заложников. Без сомнения, Ионна немедленно должна узнать о планах безумного марчега, а еще необходимо сообщить влахакам в городе, что среди них скрывается предатель, хотя Висиния и не знала, кто он.

А еще она не могла победить жуткую тоску по Стену. Тоска, словно серая пелена, накрывала ее душу, стоило ей вспомнить юного воина, какое-нибудь его слово или жест. Каждый раз, когда это происходило, у влахаки сжималось сердце.

Восточное крыло неусыпно охраняли. Висиния внимательно следила за каждым движением солдат, чтобы начать действовать в подходящий момент, но такового просто не было. Вообще, все восточное крыло было превращено в тюрьму. Комната Висинии была более удобной, чем помещения остальных заложников, но и она была такой же заключенной, как и все. Крепкие двери были снаружи заперты на засов, в коридорах дежурила стража, даже во дворе днем и ночью находился как минимум один солдат. Ставни на окнах были заколочены, поэтому бесшумно покинуть комнаты было невозможно. Хозяин крепости позаботился о том, чтобы не позволить заложникам сбежать. Висиния не могла придумать какой-нибудь план их спасения.

«Мы умрем здесь, — в отчаянии думала влахака. — Возможно, мне удастся избежать смерти, если я для вида соглашусь с предложением Цорпада, но я не могу оставить товарищей на верную смерть!»

Обратиться к Миреле за помощью девушка тоже не могла, так как со вчерашнего дня у Висинии служанку забрали. Теперь еду приносили солдаты, мужчины с бесстрастными выражениями лиц, всегда по двое и все время начеку, бесполезно было даже пытаться незаметно проскользнуть мимо них.

Уже которую ночь Висиния без сна лежала на кровати, прислушиваясь к звукам в цитадели, а в уме вновь и вновь прокручивала накопившиеся проблемы, но никак не могла найти им решение. «Если не удастся уйти вместе, тогда я должна принять предложение Цорпада и оставить других на произвол судьбы. О духи, на что вы меня обрекаете?» — в отчаянии спрашивала она себя. Однако постепенно в ней росло решение, превращаясь в четкий план.

Завтра рано утром она потребует аудиенции у Цорпада и сообщит ему, что готова передать Ионне его предложение. По крайней мере, тем самым можно будет выиграть немного времени для влахаков в Мардеве и заложников в замке, пока Цорпад будет ожидать ответа. Время так необходимо Ионне и предводителям мятежников! «Мне придется предать остальных заложников и свою совесть, чтобы не предать народ. Иначе масриды отнимут у нас все: свободу, землю, семьи, честь, любовь. Оставят лишь горький привкус пепла».

После того как она приняла это мучительное решение, ее душа немного успокоилась, а тело потребовало сна, который уже давно не приходил к ней. Она погрузилась в дремоту, полную обрывков видений войны и кровопролития… Безнадежные битвы и разбитые союзы… Девушку разбудил резкий сигнал тревоги, и она подскочила на постели.

«Что происходит? Война?» — в полусне подумала она, пока ее душа не стряхнула беспокойные сновидения, и она, наконец, осознала, где находится. В растерянности влахака подбежала к окну, выглянула наружу через узкую щель в заколоченных ставнях. Небо было темным, поэтому она едва смогла рассмотреть дерево во дворе, но все же девушка была уверена, что стражников там нет. Висинию охватило волнение. Может быть, это и есть тот случай, которого она ждала! Наверное, духи вняли ее немому крику о помощи.

Неожиданно прозвучал крик, отразившийся эхом от толстых стен цитадели, крик, который поразил ее в самое сердце.

— Добро пожаловать назад, Стен сал Дабран! — прогремел голос Цорпада.

Висиния лихорадочно озиралась, ее взгляд упал на сундук с платьями. Двумя руками она подняла тяжелый, обитый железом деревянный ящик, рывком взвалила его на плечо и изо всех сил швырнула в окно. С оглушительным грохотом и треском оконные ставни разлетелись. Обломки полетели во двор. Висиния уже собралась вылезти в окно, но дверь внезапно распахнулась, в ее комнату ворвались два солдата с обнаженным оружием.

— Прочь от окна! — приказал тот, что был впереди, молодой сцарк с зигзагообразным шрамом от носа через всю левую щеку.

Висиния в отчаянии огляделась в поисках подходящего оружия и за неимением другого схватила обломок рамы.

Со двора доносились звуки сражения, сталь крушила сталь, и неожиданно в самом сердце столицы масридов, в цитадели Цорпада, раздался боевой клич мятежников:

— Тиреа! За Тиреа!

Что бы там ни происходило, Висиния решила во что бы то ни стало это выяснить и использовать возможность для бегства.

— Прочь от окна, — снова прокричал сцарк со шрамом, а его спутник натянул тетиву лука.

В ночной сорочке и с куском деревянной рамы у нее было мало шансов против вооруженных воинов в доспехах. Поэтому Висиния бросила свое оружие в ближайшего солдата и прыгнула на подоконник. Но, прежде чем она успела прыгнуть на дерево, оба воина подскочили к ней, схватили за подол и сорвали с подоконника. Когда они затаскивали ее внутрь, она услышала крик:

— К Стену! К Стену!

Влахака упала на твердый каменный пол, но боль затерялась в водовороте нахлынувших чувств. «Что за наваждение? Значит ли все это, что Стен жив?» — думала она, в то время как солдат грубо схватил ее за плечо, поднял и потащил к кровати. Скорее инстинктивно, чем намеренно, она ударила его в грудь.

— Проклятая ведьма! — прошипел воин. — Я научу тебя уважению!

— Оставь, — вмешался другой, старший солдат и встал между ними. — Мы только заработаем себе неприятности, если с ней что-то случится!

— Мне все равно. Эта мерзавка хотела сбежать!

Висиния быстро вскочила на ноги и оглянулась в поисках другого пути к бегству, но в двери уже появился третий воин, самый старший, со словами:

— Я не стал бы пытаться… Если вы вынудите нас, то мы можем сделать вам больно…

Три вооруженных солдата слегка уменьшили боевой дух Висинии, и девушка молча села на край кровати. Затем она подняла голову и пристально посмотрела на солдат.