Месть в три хода

– Пьер как раз просил меня не упоминать об изнасиловании. Он не хотел, чтобы это попало в газеты.

– Просить он мог, будучи совершенно уверенным, что вы не станете держать язык за зубами. Женщины по натуре существа болтливые и неспособные хранить секреты.

– Не стоит так обобщать, – возразила я, слегка обидевшись за женский пол. – Было бы любопытно послушать мнение Мата Хари о мужском умении сохранять тайны.

Мелодичный звон, послышавшийся из пиджака комиссара, помешал ему ответить. Источником звука оказался миниатюрный сотовый телефон. В руке он был почти незаметен. Казалось, что Лассон беседует с собственным кулаком.

Судя по интонациям, услышанные новости не обрадовали Марселя.

– Kostromin? Vous кtes sыrs? C'йtait sa motocyclette?[9] – разобрала я.

По моей спине пробежал холодок.

"У меня черная "Хонда супер фо". Она довольно компактная и не привлекает особого внимания", – сказал мне Игорь.

Что с ним могло произойти? Неужели еще одно несчастье?

– Что-то случилось с Костроминым? – спросила я, едва комиссар закончил разговор.

– Его "хонда" свалилась с обрыва недалеко от Антиба.

– Он разбился?

– При падении с такой высоты даже каскадер бы не уцелел. Мотоцикл застрял на камнях в полосе прибоя. Тело пока не обнаружено. Наверняка его унесло в море.

"Так вот почему Игорь не звонил и не вернулся домой", – мелькнуло у меня в голове.

– Когда это произошло?

– Неизвестно. Какой-то турист заметил в воде обломки мотоцикла и вызвал полицию.

– Кстати, я забыла спросить – где находилась яхта Беара в момент обнаружения тел?

– Она села на мель недалеко от сарацинского замка, в паре километров от места, где разбился мотоцикл Костромина. Полицейский катер подошел, чтобы узнать, не нужна ли помощь. Тогда и обнаружили трупы.

– Любопытное совпадение. Вы думаете, что Игорь был на "Итаке"?

– Не исключено. Стремясь побыстрее убраться с места преступления, парень слишком разогнался и в темноте свалился с обрыва.

Мобильный телефон в моем кармане разразился буйной мелодией "Мурки".

– Слушаю, – сказала я, поднося трубку к уху.

– Привет! Это я, Игорь!

– Кто???

– Игорь Костромин. Ты что, меня не узнала?

– А, мама, это ты! – радостно заорала я по-русски. – Извини, я тебя плохо слышу. Я как раз беседую с полицией на тему о твоей смерти.

– О моей смерти? – изумился херувим. – Почему вдруг полиция решила, что я умер? С тобой вообще все в порядке?

– Со мной все отлично, просто сейчас я не могу говорить.

– В новостях только что передали, что Ива этой ночью застрелили. Подробности пока не сообщали. Это правда?

– К сожалению, правда.

– А убийца известен?

– Пока нет. Именно поэтому я и беседую с представителями закона. Мамой я тебя называю, чтобы не произносить вслух твоего имени. Не отключай телефон. Я свяжусь с тобой, как только смогу.

– Только позвони поскорее. Я понятия не имею, что делать. На виллу я боюсь возвращаться. Мало ли, что взбредет в голову полиции.

– Договорились. Жди звонка. Пока.

Лассон с подозрением смотрел на меня.

– Кто это звонил?

– Мама. Из Москвы. Я объяснила ей, что говорю с полицией и перезвоню позже.

– Насчет полиции я понял. А это точно была мама?

– В наш век технического прогресса ни в чем нельзя быть уверенным. Не исключено, что ее голос имитировал опытный агент ЦРУ.

– Кажется, я начинаю понимать, что имел в виду комиссар Корралес, когда советовал держаться от вас как подальше, – заметил полицейский. – С ним вы беседовали в таком же стиле?

– Не совсем. Каждый человек требует индивидуального подхода. Если у вас нет больше вопросов, я могу идти?

– Куда это вы вдруг заторопились? В Москву к маме?

– Я и так отняла у вас слишком много времени.

– И в вас неожиданно проснулась совесть?

– Нечто в этот роде.

– Ладно. Ступайте. Только, пожалуйста, в течение нескольких дней не уезжайте из Ниццы. Я должен знать, где вас найти.

– Насчет этого не беспокойтесь. Я буду жить на вилле у Пьера.

– Вот моя визитная карточка. Если узнаете что-нибудь новое – звоните.

Выходя из комнаты, я чувствовала спиной настороженный взгляд Марселя.

Комиссар догнал меня у ворот.

– Чуть не забыл. Я хочу взять на экспертизу мне упаковку от посылки. Где она?

– Должна быть в машине. Сейчас достану.

Вытащив из кармана ключи, я откинула крышку багажника. Он был пуст.

– Там ничего нет, – произнес Лассон.

– Я тоже это заметила.

– Вы уверены, что не вынимали упаковку?

– Вынимала, чтобы внимательно осмотреть, но потом положила обратно.

– В багажник? Это точно?

– До сих пор я не страдала провалами в памяти.

– То есть кто-то ее забрал? – заключил полицейский.

– Вы блестяще владеете дедуктивным методом, комиссар.

– Кто-нибудь знал о том, что вы нашли упаковку и хранили ее в багажнике?

– Я ни с кем об этом не говорила. В курсе был только дворецкий – он видел, как я рылась в помойке.

– Кто-то мог получить информацию от Анже.

– Верно. Допросите его на всякий случай. Может, снимите с машины отпечатки пальцев?

Лассон покачал головой.

– Вряд ли это что-либо даст. Ладно, поезжайте. Ведь вы спешите.

– Мне жаль, что так получилось.

– Сомневаюсь, что ваше сожаление компенсирует пропажу улики, – проворчал комиссар.

* * *

В нервах я не стала ждать, пока нутро "ситроена" охладится и, включив кондиционер, плюхнулась на сиденье, горячее, как полуденная Сахара.

По шее и спине мгновенно потекли струйки пота, волна горячего жара обожгла легкие, но я отважно захлопнула дверцу и повернула в замке ключ зажигания. Спускаясь с холма, я периодически поглядывала в зеркальце заднего вида, дабы убедиться, что комиссару Лассону не пришло в голову установить за мной наблюдение. Это было маловероятно, зато делало ситуацию гораздо более увлекательной.