Месть в законе

–  Вах! Что там такое?
– всполошился Фарид, услыхав звук бьющегося стекла из подсобного помещения.
– Кто там? Вера?

–  Вера, не Вера - какая разница?!
– обозлился Потапов.
– У нас с тобой все равно разная вера. Доставай «бабки», чучмек!
– он схватил обеими руками Фарида за грудки.

Коммерсант вытащил из кармана бумажник, не раскрывая его, сунул в руку другому милиционеру и, оттолкнув Потапова, кинулся к подсобке.

–  Вера!!!
– закричал, перепугавшись.
– Верочка!!! Что ты делаешь?! Дура!!!

Она лежала уже бледная в огромной луже крови.

Фарид быстро снял с себя брючной ремень и ловко перетянул ей руку выше локтя.

–  Очнись!!!
– кричал осипшим голосом.
– Не умирай, тебе говорят!!!

Затем достал мобильный телефон и набрал «03».

–  Скорая помощь!!! Але!!! Скорая!!!

–  А что мне котик принес?
– игриво спросила Инга - яркая рыжеволосая женщина лет тридцати, выходя в прихожую, как только услышала щелчок дверного замка.

Филимонов, нагруженный большими полиэтиленовыми пакетами, вернулся после дежурства домой.

–  Рыбка моя сладкая!
– отвечал он жене.
– Это все - тебе! Держи, любимая!

–  Золотой ты мой!
– она приняла из его рук пакеты.
– Драгоценный ты мой! Устал маленький! Заработался бедненький!

–  Ну, не такой уж я и бедненький!
– Филимонов достал из нагрудного накладного кармана форменной куртки портмоне, которое еще вчера вечером они с Потаповым забрали у Фарида.
– Посмотри, сколько там?
– Он протянул бумажник Инге.

–  Ну-у-у, - она не торопясь, пересчитала купюры разного достоинства.
– Что тебе сказать? Бывало и побольше.

–  Оборзела, что ли?
– рыкнул Филимонов, разуваясь.
– Все тебе мало!

–  Да шучу я!
– успокоила его жена.
– Шу-чу! Есть будешь?

–  Нет. Устал. Спать пойду.

–  Ой! Какая прелесть!
– она вынула из пакета и повертела перед собой шелковую блузку.
– В самый раз на меня… Хотя, погоди… - Лицо ее омрачилось.
– Я же точно такую у Ольги Климовой видала. Ты что, у нее купил?!
– глаза сверкнули яростью.
– Да как ты мог?!

–  Дура что ли?!
– возмутился Филимонов.
– Посмотри, там же бирка есть!

–  Да что мне твоя бирка!
– завопила Инга.
– Не хочу я носить то, что Климова носит еще с прошлого года!

–  Ну и не носи… - безразлично ответил Филимонов.

–  И не буду!
– с вызовом сказала Инга.

–  Не будешь - и не носи!!!
– стал «заводиться» муж.

–  Ах, тебе все равно, значит, во что твоя жена будет одета?! Да?! Нет, ты мне скажи - тебе все равно?!
– она попыталась ухватить Филимонова за рукав.

–  Да пошла ты!
– прикрикнул он и удалился в спальню.

–  Елки-палки!
– Инга еще раз посмотрела блузку.
– А у Климовой-то совсем не такая… Хи-хи! Ошибочка вышла. Петруша!
– ласково позвала она мужа.
– А я иду к тебе!
– скинув с себя тонкий пеньюар, она кошачьей плавной и изящной походкой направилась туда, куда только что скрылся от нее дражайший супруг.

Потапову отдохнуть не дали вообще.

Домочадцы - грузная и непомерно измазанная краской жена и трое дочерей от четырех до семи лет, а так же любимая теща, фыркнувшая что-то вроде «явился - не запылился», плюс собака неизвестной человечеству породы - обступили его со всех сторон и театрально застыли в немых позах.

Первой приступила к действиям законная супруга.

–  Так, - решительно произнесла она.
– Давай-ка, посмотрим, что сегодня?

Не изобретая ничего нового - она всегда так поступала, встречая Потапова с дежурства - сунула руку в его карман. Достала оттуда пачку мятых денежных знаков.

В каждом ее жесте отслеживались серьезный подход к процессу и твердость намерений. Поэтому Потапов возражать даже не пытался.

–  Ага!
– довольно произнесла жена.
– Нормально. Вот это, - она отсчитала из пачки нужную сумму.
– Я забираю на новый холодильник. Это - тебе на пиво с сигаретами. А на эти деньги ты сейчас же поведешь детей в зоопарк.

–  Нина!
– взмолился Потапов.
– Может, не сегодня, а? Я так устал!

–  Устал он!
– недовольно пробурчала теща.
– По шалавам ездить он устал!

–  Мама!
– с укором в голосе обратился к ней зять.
– Как вы можете?

–  Какая я тебе мама, мент позорный?! Маму нашел! Ты свою маму еще пять лет назад в могилу загнал. И меня туда же хочешь?!

–  Ничего знать не хочу, - строго сказала жена.
– Ты детям уже третий месяц обещаешь погулять с ними. Так что иди и гуляй.

–  Нина!
– вновь кротко взмолился Потапов.

–  Все!
– прикрикнула жена.
– Я сказала! Разговор окончен.

Бормоча что-то себе под нос, Потапов стал переодеваться в штатскую одежду. Знал - на этот раз супруга не отцепится. Придется брать за руки этих короедок и вести к слонам и бегемотам.

Фарид закрыл магазин и повесил на дверях табличку «Переучет». Нагрузил свой старенький «форд» фруктами да соками и отправился в больницу, куда еще вчера вечером Веру отвезла карета «скорой помощи».

Через полчаса он уже был у нее в палате.

–  Вах! Здравствуй, дорогая! Жива-здорова? Слава аллаху! Вот тебе мандарин! Вот тебе апельсин! Вот тебе банан! Вот тебе виноград! Кушай на здоровье и поправляйся. Я тебя прошу. Понял, да? Такой хороший девичка, а делиешь нехаращо!

–  Спасибо вам, Фарид Алибекович, - Вера попыталась улыбнуться. Но вместо улыбки вышла гримаса неутоленной боли, а из глаз покатилась слеза.

–  Не надо плакать! Не надо!
– попытался успокоить ее Фарид.
– Ти зачем, скажи, так поступаешь, да? Я тебе что сделаль пляхой? Я обидиль тебя, да?

–  Не вы, Фарид Алибекович. Менты эти…

–  Стой!
– Фарид приложил пальцы к ее губам.
– Молчи! Ни слова об этом.
– В глазах его промелькнул неподдельный испуг.
– Никто ничего не видел, никто ничего не знает.
– У него даже акцент пропал.
– Ничего не было. Ты поняла меня?

–  Как это - не было?!
– слезы уже ручьем текли из ее глаз.

–  Так - не было. Ты не бойся. Поправишься, снова выйдешь на работу. Я тебя, как родную приму! Все будет хорошо! Все будет хорошо… - повторил он еще раз, хотя сам не верил в то, что говорил сейчас этой несчастной.