Месть

Тейт нервно сглотнула.

— Так ты приехал сюда из-за Сандерса, — прошептала она.

Мужчина покачал головой.

— Я приехал сюда из-за тебя.

Тейт повернулась к нему спиной, пытаясь вспомнить, как дышать. Почему каждый раз, когда ей кажется, что она возвращает контроль над своей жизнью, рядом снова оказывается Джеймсон, мать его, Кейн?! Она же пытается выбросить его из головы. Почему бы ему не сделать того же? Тейт протянула руку и нажала кнопку седьмого этажа.

— Прости, — выдавила она, когда лифт начал подниматься. — Ты выходил в вестибюле?

— Да. Я не против прокатиться.

Тейт чуть не упала.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она.

Девушка почувствовала, как Джеймсон взял ее за плечо и развернул к себе.

— У нас есть незаконченное дело, — сообщил он.

В этот момент Тейт была готова на все, лишь бы выбраться из этого лифта. У нее в голове крутилось множество мыслей. Ей хотелось кричать. Плакать. Врезать Джеймсону по лицу. И ужасно хотелось броситься ему на шею. Хотелось, чтобы Джеймсон стер каждое прикосновение Ника. Хотелось сказать ему, что она переспала с Ником и, посмотреть, отпугнет ли его это навсегда. А может, ему вообще будет плевать. К счастью, ей не пришлось ничего ни говорить, ни делать — лифт остановился, и двери открылись.

— Мне казалось, мы друг другу уже все сказали, — произнесла она, выходя в коридор.

Джеймсон последовал за ней.

— Мне тоже так казалось. Но я ошибался, — ответил он.

— Неужели? Когда мы виделись в последний раз, тебя вроде как все устраивало, — напомнила ему Тейт.

— Я был зол. У тебя привычка меня злить. Я надеялся, что мы сможем поговорить, — сказал Джеймсон.

— Когда это мы «просто разговаривали»? — рассмеялась она.

— Ну вот, могли бы начать. Прямо сейчас, — предложил он.

Тейт остановилась перед дверью своего номера, у нее так сильно дрожали руки, что она не могла вставить в разъем ключ-карту. Джеймсон забрал у нее ключ и отпер дверь. Девушка сердито на него уставилась.

— Слишком поздно. Я сказала все, что хотела, так что мне жаль, если ты…

— Ты сказала, что любишь меня. Такое нельзя просто забыть, — сказал он.

Тейт прищурилась и с изумлением взглянула на него.

— Да, а еще я сказала тебе, что это ложь.

— Вот это как раз ложь. Ты меня любила. И сейчас любишь. Почему ты не можешь просто это признать? — спросил он.

Джеймсон был так спокоен, что ей стало не по себе. Джеймсон никогда не был спокоен. Он был ходячим сгустком энергии, полным презрения и сарказма. Вечно язвящим, вечно негодующим. Но спокойным — никогда. Тейт не знала, что делать с таким Джеймсоном.

— Потому что, — выдохнула она, затем откашлялась. — Это не важно.

— Это важно для меня.

— Ну, не для меня. Уже нет. Ты сказал мне разобраться в себе. Я разобралась. Мне больше этого не нужно, — сказала ему Тейт, почувствовав в себе смелость.

Джеймсон рассмеялся.

— Этот ребенок не от меня. Ты была очень неправа, не доверяя мне, но я готов это простить, — произнес он.

Тейт вскипела от ярости.

— Как великодушно с твоей стороны. Я знаю, что ребенок не от тебя, и это все равно не меняет моего отношения к тебе, — огрызнулась она.

— И хорошо, потому что ты меня любишь.

— Перестань это повторять! — закричала она.

— Почему? Потому что это правда?

— Прекрати! — почти взвизгнула Тейт.

— Тейт, мы с Сандерсом сюда приехали. Ты хоть представляешь, чего мне это стоило? Я думал, что убью его, а труп выброшу в Оклахоме, — сказал ей Джеймсон.

Тейт потрясенно уставилась на него.

— С какой стати вы сюда приехали?! — воскликнула она.

— Потому что. Мне нужно было тебя увидеть, но также требовалось время, чтобы кое-что обдумать. А когда мы поедем домой, я хотел побыть с тобой еще немного, чтобы мы могли кое-что обсудить, — объяснил он.

Ее ярость достигла уровня боевой готовности.

— Я никуда с тобой не поеду, не говоря уже о том, чтобы тащиться на машине через всю Америку. К черту все это. Уж лучше выброси мой труп в Оклахоме, — фыркнула она.

Джеймсон рассмеялся.

— Тейтум, мне тебя не хватало, — усмехнулся он.

Девушка злобно сверкнула глазами.

— Да неужели? По шкале от одного до десяти, сколько…

— Одиннадцать.

У нее перехватило дыхание.

— Перестань прикидываться милым. Ты никогда не бываешь милым. Это жутко, — сказала ему она.

Джеймсон снова рассмеялся.

— Тейт, мне льстит, что ты считаешь меня милым. Чего ты от меня хочешь? Как-то давно я тебя уже об этом спрашивал. Что мне сделать, чтобы это исправить? Что тебе от меня нужно? — спросил он, и при этом его голос был ровным. Ласковым. Спокойным.

Глаза Тейт наполнились слезами.

— А если я захочу детей, Джеймсон? — прошептала она.

Мужчина казался в равной степени потрясенным и убитым.

— Прости что? Ты еще, бл*дь, недавно бесилась от мысли, что Пет родит от меня ребенка, а теперь ты хочешь детей? — ужаснулся он.

Тейт тяжело вздохнула и покачала головой.

— Нет. Не знаю, появится ли у меня когда-нибудь такое желание. Но что, если появится? Что, если мне захочется выйти замуж? Захочется пышной свадьбы с фатой и белым платьем, и чтобы все мои друзья и родственники сидели в церкви и смотрели, как я становлюсь миссис Кейн? — спросила Тейт.

«Убитым. Джеймсон явно кажется скорее убитым, чем потрясенным».

— Ты никогда раньше об этом не говорила, — заметил он.

Девушка кивнула.

— Знаю. Петрашка, а потом Элли... Все это заставило меня задуматься. Я всегда считала, что ты для меня перебор. Оказалось, что тебя было недостаточно, — она выдавила из себя смешок.

— Итак. Ты хочешь замуж. Хочешь детей. А у меня есть какой-то запас времени? — нервно откашлявшись, спросил Джеймсон.

Тейт никогда не видела, чтобы он нервничал.