Место для радуги
Шрифт:
В моих руках была синяя книжечка, а в моих закромах было изрядное количество гашиша, который по сути, та же травка. Это было то самое время и место, когда было пора снова открыть Евангелие, но уже более обстоятельно — с открытой «дверцей».
Так начались мои поиски ответов. Я набирал полную ванну воды и ставил рядом большой кальян. Погружаясь в воду, я открывал Евангелие. Практически с первых дней я стал замечать такую странность — какой бы вопрос меня не мучил, книга всегда открывалась на той странице, где я сразу видел ответ. Сначала я думал, что это самовнушение или попытка разума подогнать открывшийся текст под ситуацию, но тут же натыкался на такие фразы, как «откройте глаза» или «не будьте неверующими», и это прямым образом било по моим сомнениям и рационализму. Это происходило снова и снова, и не могло быть случайностью. Сомнений
Чем больше я погружался в Евангелие, тем больше замечал что-то странное в Ольге. Я стал подлавливать её на том, что все ссоры, которые она устраивала, были не спонтанным выплеском эмоций, а хитрым маневром, чтобы постоянно держать меня в напряжении. Но меня беспокоило не столько это, сколько более серьезные вопросы. Мне хотелось разобраться в себе и понять, почему в моей судьбе всё сложилось именно так? Почему все светлое и чистое, что Бог посылал в мою жизнь, я терял, рушил и предавал? Почему мы постоянно ругаемся с Ольгой? Почему даже рождение сына ничего не изменило? Больше всего меня мучил вопрос о моем преступлении. Осознание тяжести того, что я забрал у человека жизнь, доводило меня до слез. Ответы скрывались где-то внутри меня, но что-то мешало докопаться до сути, — как будто в уме стояла какая-то перегородка, дальше которой заходить было нельзя. Тем не менее, я снова и снова погружался в глубины себя, ломая страхи, психологические барьеры и создаваемые Ольгой внешние препятствия.
Погружаясь в «кроличью нору» своего сознания я постоянно спрашивал себя и синюю книжечку: что заставило меня пойти на это преступление? Этот вопрос не давал мне покоя. Что-то настойчиво подсказывало, что всего этого вообще не должно было быть, как будто с какого-то момента не я, а кто-то другой проживал мою жизнь за место меня. Поиски ответов постоянно возвращали меня в детство. Тот Максим, который чистыми детскими глазами смотрел на мир, никогда бы не помыслил ни о чем подобном. Я был добрым и любознательным мальчишкой со светлой головой, во мне не было ни жестокости, ни заносчивости, — именно таким я помнил себя. А потом что-то случилось, как будто кто-то перевел стрелку моей судьбы и голубой вагон из детской песенки поехал не по тому пути. Чем больше я анализировал свою жизнь, тем очевиднее понимал, что всё это началось примерно тогда, когда я бросил одноклассницу Иришку и школьных друзей, и ушел в «матрицу». Все началось с компьютера.
Именно тогда я впервые задумался, что переведенная стрелка моей судьбы — это действие той бумажки — сделки с дьяволом, которую я заключил в детстве, когда ко мне ночью пришел «дружелюбный голос» и предложил компьютер. «Может быть, дьявол действительно существует? — задумался я. — Что, если это он на протяжении всего времени управлял моими мыслями и поступками?». Другого объяснения своим поступкам я не находил.
Ольга всеми силами препятствовала, чтобы я не искал ответы на вопросы.
— Зачем тебе это нужно? — спрашивала она, пытаясь увести меня в сторону. — Живи как все.
— Я чувствую, что в моей жизни что-то не так, — отвечал я. — Хочу разобраться во всем с самого начала.
— Да всё у тебя нормально, — настаивала она. — Хорошая работа, красивая жена, сын. Чего тебе ещё надо?…
Её аргументы на меня не действовали. Я чувствовал, что во всем этом что-то не так, а особенно — в её попытках отвлечь мое внимание. Закрывшись в ванной, я проводил по несколько часов за чтением Евангелие. Мои поиски ответов приводили к ещё большим ссорам, но меня это не останавливало — я понимал, что она делает это намеренно, чтобы я прекратил читать Евангелие. Это и настораживало. Я перестал видеть в Ольге ту совершенную женщину, какой она казалась мне в начале наших отношений. Меня больше не пробивали её оскорбления и проклятия. Благодаря кальяну, я находился в состоянии постоянной отрешенности, как это было в те времена, когда меня ежедневно травили хлоркой. Это было моим «защитным панцирем». Когда в мой адрес звучало очередное оскорбление, я смеясь отвечал из глубины своего внутреннего бункера:
— Ты опять напускаешь на меня заклинание «злое слово»…
Ольга видела, что на меня больше не действуют никакие способы подавления. Когда с её уст слетало какое-нибудь оскорбительное или бранное слово, я отвечал коротко: «злое слово», а когда ловил на себе ненавистные, полные злобы взгляды, я комментировал: «черный глаз».
Эти два заклинания — «злое слово» и «черный глаз», были самым популярным оружием в её арсенале. Когда они потеряли силу, в ход пошли более серьезные методы — угрозы вызвать милицию и натравить на меня Штукмана с его «крутыми друзьями». Но и это не действовало — с улыбкой на лице я делал вид, что дрожу от страха, но внутри меня всё было спокойно. И тогда Ольга стала пробовать продавить меня лаской, включая «кошку», но я чувствовал, что и это — фальшь.С каждым днем Евангелие открывало мне глаза. Я стал видеть, как за время нашей совместной жизни мой дух и сила воли были полностью погашены непонятно чем — какими-то злыми чарами, расчетливой и безжалостной игрой на чувствах, при помощи которой Ольга дергала меня за ниточки. Чем больше я осознавал, что всё это время она просто манипулировала мной, тем комичнее в моих глазах выглядел тот образ, который она из меня слепила. Но самое глубокое осознание было в том, что все её концерты, нервотрепки, переменчивость и капризы действительно были просто игрой — хитрой, тонкой и очень изощренной. Мне было совершенно непонятно, как я не замечал этого раньше.
Ольга чувствовала, что я начинаю видеть и понимать то, чего по её расчетам никогда не должен был увидеть и понять, и с этого времени стала терять контроль надо мной. Всё чаще мои ответы на её выпады стали звучать веско и загоняли её в тупик, чего раньше никогда не было. С каждой новой «стычкой» она теряла свои позиции и становилась всё тише и смиреннее.
Я начинал понимать, что загадка этой женщины, которую я так долго не мог разгадать, заключается в её игре. Все оказалось гораздо проще, чем я мог предположить. До этого я ни за что не поверил бы, что абсолютно все её поступки, включая регулярные уходы и возвращения — это просто игра, но теперь я это ясно видел. Ольга всё чувствовала, — она делала последние отчаянные попытки подавить меня скандалами и прочими уловками, которые раньше всегда работали, но в моих глазах уже не было того идиотизма и покорности, которые заставляли меня воспринимать её выходки всерьез. Любую ситуацию я тут же переворачивал в свою пользу, показывая ей всю абсурдность и неправоту её поведения, причем это происходило совершенно спонтанно.
Володя был прав — чтение священных писаний в состоянии расширенного сознания давало удивительные результаты. Многое прояснялось, но мой порядок не успевал за моим беспорядком и новые ответы порождали новые вопросы. Главные вопросы оставались теми же — какая сила двигала мной, когда я совершил убийство в 16 лет? Почему мне в жизни постоянно встречается число 31 и другие загадочные совпадения?
Евангелие было полностью пронизано числами и я начал понимать, что числа — один из универсальных языков Вселенной, но что они обозначают, мне только предстояло узнать. В ходе моих «погружений» я чувствовал, что приближаюсь к разрешению какой-то очень важной загадки. В те дни в моих заметках появилась такая запись:
Ты бродишь в лабиринте в поисках ответов и тебе кажется что уже вот-вот мозаика соберется… Чтобы узнать все ответы, подними голову вверх — ты увидишь бубенчики от костюма клоуна, а над ними — небо!
Самое главное событие
«— От рождения мы способны на ужасные поступки, но порой появляется нечто со стороны и слегка подталкивает нас…
— Что ж, спасибо, что просветили меня. Но я не верю в Дьявола!
— Напрасно… А он в вас верит!»
Когда синяя книжечка вернулось в мои руки и начала давать ответы на вопросы, мы прожили с Ольгой уже два года. По сути, цель моих поисков истины была простой и приземленной: мне очень хотелось, чтобы после всех этих мытарств, — тюрем, кредитов, розысков и судебных исков, наша жизнь наконец наладилась. Чтобы мы перестали ругаться, чтобы сын воспитывался в гармонии, в Любви, в теплоте отношений. Я не знал, как этого добиться, но чтение Евангелие что-то сильно меняло внутри меня. Во мне просыпалось что-то очень высокое, против чего не могла устоять ни Ольга, ни мой собственный эгоизм. В тот период времени я руководствовался интуицией. Сердце подсказывало, что надо позвонить Сашиным родителям и попросить прощения и что надо съездить к нему на могилу, чтобы просто сказать слова: прости, брат, я не ведал, что творил. Через интернет я нашел телефон его родителей.