Место, где живёт счастье

– Джинни, нам нужна твоя помощь, – сказал он и добавил. – Твоя и Арти.

– Да, конечно, – тут же подхватилась я, но замерла, когда до меня дошло. – Помощь Арти?

Чем кому-то может помочь ребёнок, сам ещё нуждающийся в постоянной помощи и заботе? Но Дэн кивнул и, поманив меня рукой, вышел на улицу.

– Пожалуйста, – попросил он.

Я, не раздумывая, вышла следом, за мной Кристиан с Арти на руках. Если мы с ним сможем хоть чем-то помочь тем, кто сделал нам столько добра, я буду только рада.

Дэн остановился и посмотрел куда-то вверх и вбок. Я тоже подняла голову, но ничего в уже начавшем темнеть небе не увидела. Поначалу. Потом появилась тёмная точка, она приближалась, обретая форму. Я увидела огромные крылья и поняла, что к нам летит гаргулья. С вечера нашего прилёта, гаргулий в их крылатой форме я больше не видела, так что с любопытством стала разглядывать приближающийся силуэт. Несколько секунд – и на дорогу возле Дэна опустился крылатый мужчина, невероятно на него похожий, только с чёрными, как у Гейба, но короткими волосами. В руках он держал что-то, завёрнутое в одеяло, на плече висела спортивная сумка, из одежды – только серые брюки, явно от дорогого костюма.

Не успела я моргнуть, как крылья исчезли, а мужчина, уже самый обыкновенный, если не считать рост, мускулы и невероятную, как и у всех гаргулий, а так же оборотней, красоту, шагнул ко мне.

– Это Трэвис, мой правнук, – представил мужчину Дэн.

– Джинни, – растерянно кивнула я в ответ.

– Пожалуйста, помоги мне, – обратился ко мне Трэвис с мольбой в голосе. – Она не понимает, что происходит, и очень испугана, а я ничего не могу ей объяснить.

– Она? – переспросила я, мало что понимая.

Трэвис откинул уголок одеяла, и я увидела заплаканное перепуганное личико маленькой девочки с короткими светлыми волосами, которую сразу же узнала.

– Эмма? – удивлённо воскликнула я.

Глава 18 Преданная дважды

26 июня 2042 года, четверг

– Я не мог её оставить, просто не мог! – практически простонал Трэвис. – Она – моя половинка.

За моей спиной резко выдохнул Кристиан. Но я была сосредоточена на маленькой, испуганной девочке, которая дрожала и молча плакала. Осторожно разжав стиснутый кулачок, я сказала первое, что пришло в голову:

«Привет, Эмма».

Малышка вздрогнула, перестала дрожать и вцепилась ручонкой в мою ладонь. Вторая отчаянно зажестикулировала.

«Кто вы? Где я? Я боюсь. Я хочу домой! Кто вы?»

«Я – сестра Арти. Ты дома, Эмма. Всё хорошо. Ты дома».

«Арти? – девочка заметно оживилась. – Арти здесь?»

Ну, конечно. Единственный знакомый ей человечек, единственный, кто способен её успокоить. Мне не хотелось отпускать руку Эммы, поэтому я попросила Кристиана.

– Скажи Арти, что здесь Эмма, – я показала жест, означающий её имя. – Теперь она будет жить в Долине, – вопросительно взглянула на Трэвиса, потом на Дэна, оба решительно кивнули, значит, я не ошиблась. – Скажи, что она ничего не понимает, и ей страшно. Пусть расскажет ей, как здесь хорошо. Пусть успокоит малышку, ему она поверит.

Узнав, что здесь его маленькая подружка – Эмма была младше на год, детей набирали в группы, ориентируясь скорее на диагноз и уровень развития, чем на возраст, – Арти просиял и потянулся ручками в пространство, поскольку увидеть её он пока не мог. Кристиан подошёл к нам, дети, так и оставаясь на руках у мужчин, сначала крепко обнялись, а потом начали разговаривать, а я стала переводить для Трэвиса, Дэн и Кристиан всё понимали.

– Она говорит, что испугалась. Спала после обеда, а потом проснулась и стала кашлять, было трудно дышать. Потом к её лицу прижали вонючую тряпку, и она уснула. А когда снова проснулась, вокруг всё… я не знаю такого жеста, это вообще на жест не похоже…

– Возможно, она пытается обозначить вибрацию? – предположил Дэн. – Может, самолёт?

– Да, – напряжённо следя за жестикулирующей девочкой, ответил Трэвис.

– Вонючая тряпка? – переспросил Кристиан.

– Хлороформ, – едва ли не выплюнул Трэвис. – Этот подонок её усыпил.

– Кто? – не поняла я.

– Я всё расскажу, позже. Пожалуйста, что она говорит? – Трэвис не сводил глаз с Эммы.

– Ей было страшно, она ничего не понимала. Звала няню, учительницу, но никто не пришёл. Был чужой большой человек, но он с ней не говорил, только гладил по голове и дал шоколадку. Но она не стала есть, учительница говорила, что нельзя брать то, что дают чужие.

– Чужой! Я для неё чужой, – практически простонал Трэвис. – Она голодная, а я даже накормить её не смог. Что же мне делать?

– Всё решаемо. Из рук Арти она еду точно примет, – успокоила я его, думая, что надо бы зайти в дом и что-нибудь приготовить.

– У меня есть ещё тёплое рагу, сейчас принесу, – услышала я женский голос и, оглядевшись, поняла, что добрая половина обитателей Долины стоит неподалёку, наблюдая за происходящим, но не вмешиваясь. Про рагу сказала Клер, наша соседка через дорогу, именно она когда-то заплела косички Моргану, за что поплатилась её лошадь. Благодарно улыбнувшись ей, я снова посмотрела на детей.

– Арти говорит Эмме, что теперь она дома, в семье. Что всё будет хорошо. Рассказывает про качели, поросят и клубнику. Про то, что у него много новых друзей. Про то, что большие люди – очень хорошие, их не нужно бояться. И зря она не стала есть шоколадку, но он даст ей другую, у него их много. И ещё у него своя комната, много-много игрушек и велосипед, и он умеет на нём кататься, почти сам. И он гладил большую-большую кошку, она была мягкая-мягкая. А ещё здесь есть Лаки, его тоже можно гладить и обнимать, а он облизывает лицо. И скоро у него будет свой котёнок. И ему дают волшебное лекарство, и он теперь сам ходит и даже бегает.

Девочка, перестав плакать, как зачарованная, «слушала» рассказ Арти.

«А мне дадут волшебное лекарство?» – спросила она, а я озвучила.

– Конечно, – хрипло проговорил Трэвис. – Всё, что нужно. У неё будет всё.

Я взяла ручку девочки и объяснила, что ей тоже дадут волшебное лекарство. Эмма могла нормально ходить, у неё не было ДЦП, как у Арти, только отсутствие зрения и слуха, но ножки у неё были слабенькие – почти не ориентируясь в пространстве, она мало ходила, больше сидела. В отличие от Арти, ставшего таким из-за преждевременного рождения, у неё это был врождённый дефект. Некий сбой во время внутриутробного развития. Так получилось.

В этот момент появилась Клер и дала мне тарелку с аппетитно пахнущим рагу. Эмма втянула воздух и потянулась на запах. Бедный, голодный ребёнок.

– Идёмте, Эмме нужно поесть. Да и вы, наверное, голодный, – обратилась я к Трэвису.

– Я потерплю, главное – малышку накормите, пожалуйста, – мужчина шагнул вслед за мной, занося девочку в дом. На кухне он развернул одеяло и усадил Эмму на высокий стульчик Арти. Я вложила в её руку ложку, другой дала нащупать тарелку, и ребёнок начал жадно есть.