Место назначения неизвестно

— О нет!

— Никаких связей с другими женщинами?

— Конечно, нет. Я же сказала вам. Мы поженились только в апреле.

— Прошу вас, поверьте мне, я не настаиваю, что именно это явилось причиной его исчезновения, но необходимо принимать во внимание любую возможность, которая может пролить свет на это дело!.. Последнее время он не был расстроен, взволнован, обеспокоен чем-то, может быть, раздражен?

— Нет, нет, нет!

— Вы знаете, миссис Беттертон, люди становятся нервными на такой работе, которой занимался ваш муж. Постоянно жить в условиях строгой системы безопасности… В общем, — он мучительно улыбнулся, — быть нервными для них — почти норма.

Она не ответила ему улыбкой.

— Он был таким, как всегда, — вяло сказала она.

— Был доволен своей работой? Обсуждал ее когда-нибудь с вами?

— Нет, его работа была слишком специфичной для меня.

— Вы не замечали, чтобы он испытывал угрызения совести, связанные с вредным воздействием, которое может быть при практическом применении его исследований? Ученые иногда подвержены такому.

— Муж никогда не говорил ничего подобного.

— Понимаете, миссис Беттертон, — Джессоп подался вперед, утратив на время напускное безразличие, — что я пытаюсь сделать, так это составить для себя представление о вашем муже. Вы же мне не помогаете.

— Но что еще можно сказать или сделать? Я ответила на все ваши вопросы.

— Да, вы ответили на все мои вопросы, и главным образом отрицательно. А мне нужно что-нибудь положительное, что-нибудь конструктивное. Понимаете, что я хочу сказать? Значительно легче искать человека, когда известно, что он собой представляет.

Какое-то время она размышляла.

— Понимаю. По крайней мере, думаю, что понимаю. Что ж, Том был веселым и уравновешенным. И умным, разумеется.

Джессоп опять улыбнулся:

— Это перечень качеств. Давайте попытаемся перейти к характерным для него особенностям. Он много читал?

— Да, очень много.

— Какие книги?

— О, биографии! Книги, рекомендованные Литературным обществом. Детективы, если уставал.

— Весьма обычный читатель, правда? Какие-нибудь любимые занятия? Любил играть в карты или шахматы?

— Играл в бридж. Мы обычно играли с доктором Эвансом и его женой раз или два в неделю.

— У вашего мужа было много друзей?

— О да, он очень общительный человек.

— Я не совсем это имел в виду. Хочется знать, был ли он человеком, который… для которого друзья много значат?

— Он играл в гольф и кое с кем из наших соседей.

— То есть никаких близких, закадычных друзей у него не было?

— Нет… Понимаете, он долго жил в США, родился в Канаде — и не успел завести широких знакомств.

Джессоп взглянул на клочок бумаги, находившийся ближе к локтю.

— Насколько мне известно, три человека из Штатов встречались с ним в последнее время. У меня записаны их фамилии. Как мы смогли установить, эти трое были единственными, с кем он контактировал. Поэтому мы уделяем им особое внимание. Итак, во-первых, Уолтер Гриффитс. Он приезжал к вам в Харуэлл.

— Да, Уолтер гостил в Англии и заехал навестить Тома.

— И какова была реакция вашего мужа?

— Том удивился, когда увидел Уолтера, но был рад. Они очень близко знали друг друга в Штатах.

— Каким вам показался этот Гриффитс? Опишите его своими словами.

— Вы ведь знаете о нем абсолютно все?

— Да, мы знаем о нем все. Но я хочу услышать, что лично вы думаете о нем.

На минуту она задумалась.

— Ну, очень важный и велеречивый. Был очень вежлив со мной и очень рад Тому. Рассказал Тому обо всем, что случилось после отъезда в Англию. Кажется, какие-то местные сплетни. Мне было не очень интересно, так как я не знаю никого из тех людей, о которых они говорили. В любом случае я готовила обед в то время, пока они предавались воспоминаниям.

— Они не затрагивали никаких политических вопросов?

— Вы пытаетесь намекнуть на то, что Уолтер был коммунистом? — Лицо Оливии Беттертон вспыхнуло. — Уверена, что ничего подобного! Он был на государственной службе… мне кажется, в канцелярии окружного прокурора. И даже когда Том сказал что-то смешное об охоте на ведьм в Америке, он серьезно ответил, что мы здесь этого не понимаем. Охота на ведьм, дескать, была необходима. Мог такое сказать коммунист?!

— Прошу вас, миссис Беттертон, только не волнуйтесь!

— И Том не был коммунистом! Я все время вам это повторяю, а вы мне не верите!

— Нет, верю, но мы должны все досконально выяснить. Теперь перейдем к его второму контакту из-за границы. Доктор Марк Лукас. Вы встречались с ним в Лондоне, в Дорсете.

— Да, мы ездили в театр, а после ужинали в Дорсете. Внезапно подошел этот человек, Льюк или Лукас, и поздоровался с Томом. Марк был химиком-исследователем и последний раз видел Тома еще в Штатах. Марк — эмигрант из Германии, принявший американское гражданство. Но вы, конечно же…

— Но я, конечно же, знаю все это? Да, знаю, миссис Беттертон. Ваш муж удивился, увидев его?

— Очень удивился.

— Был ли рад?

— Да… думаю, что да.

— Но вы не уверены?

— Ну… этот человек не очень интересовал Тома, по крайней мере муж так сказал мне потом! Вот и все.

— Это была случайная встреча? Они не договаривались, чтобы встретиться еще раз?

— Случайная и неожиданная! Больше я ничего не знаю.

— Третьим контактером из-за границы была женщина, миссис Кэрол Спидер, также из Штатов. Как прошла эта встреча?

— Мне кажется, она выполняла какую-то работу по линии ООН. Кэрол была знакома с Томом по Америке и позвонила ему уже из Лондона, чтобы сообщить, что она здесь, и спросить, не приедем ли мы как-нибудь пообедать вместе.

— И вы поехали?

— Нет.

— Вы — нет, а ваш муж поехал!

— Что?! — Она в недоумении уставилась на него.

— Он не сказал вам об этом?

— Нет.

Оливия Беттертон выглядела озадаченной и смущенной. Джессопу стало ее жалко, но он не позволил развиться этому чувству и впервые за все время подумал, что, возможно, что-то нащупал.

— Я не могу представить, — нерешительно сказала она. — Мне кажется очень странным, что он ничего не сказал мне об этом.

— Они обедали вместе в Дорсете, где жила миссис Спидер, в среду, 12 августа.

— 12 августа?

— Да.

— Он действительно тогда ездил в Лондон… Но ничего не сказал… — Она замолчала и затем резко спросила: — Какая она?

Ответ последовал быстро и ободряюще:

— Вовсе не очаровательная, миссис Беттертон. Служащая тридцати с лишним лет, даже не привлекательная. Нет ни малейших оснований подозревать ее в интимной связи с вашим мужем. Как раз поэтому и странно, что он не сказал вам ничего об их встрече.