Место назначения неизвестно

Мистер Аристидес зашевелился в своем большом кресле. Его глазки несколько раз быстро моргнули. После этого он задал вопрос:

— Где были обнаружены последние следы этой группы людей?

— На заброшенном аэродроме, сэр.

— Ну, это во многих сотнях миль отсюда, — сказал Аристидес. — Если предположить, что ваши в высшей степени интересные рассуждения верны и катастрофа по какой-то причине была подстроена, то пассажиры, я считаю, могли отправиться с заброшенного аэродрома в каком угодно направлении. Так как аэродром находится во многих сотнях миль отсюда, я не вижу, на каком основании строятся ваши убеждения, что эти люди здесь. Что им здесь делать?

— У меня есть достаточно веские основания думать так, сэр. Один из наших разведывательных самолетов зафиксировал сигнал. Этот сигнал был передан присутствующему здесь мсье Лебланку. Снабженный специальным опознавательным кодом, он нес в себе информацию, что разыскиваемые люди находятся в колонии для прокаженных.

— Любопытно, — заметил мистер Аристидес. — Очень любопытно. Нет сомнений в том, что вас попытались направить по ложному следу. Этих людей здесь нет. — И добавил спокойно, но решительно: — Я предоставляю вам полную свободу обыскать наше поселение, если вы того желаете.

— Сомневаюсь, что мы что-нибудь найдем, сэр, — сказал Джессоп. — Ничего, я хочу сказать, если ограничимся поверхностным осмотром. Впрочем, — медленно добавил он, — мне известно место, откуда следует начать поиски.

— В самом деле? И где же это место?

— В четвертом коридоре от второй лаборатории, повернув налево в конце прохода.

Доктор Ван Хайдем сделал резкое движение, и два стакана полетели со стола на пол, разбившись вдребезги. Джессоп, улыбаясь, посмотрел на него.

— Как видите, доктор, — сказал он, — мы хорошо осведомлены.

Ван Хайдем отчеканил:

— Это нелепо! Абсолютно нелепо! Вы хотите сказать, что мы содержим здесь людей против их воли! Я категорически отрицаю!

Министр встревоженно проговорил:

— Похоже, мы зашли в impasse [59] .

Мистер Аристидес спокойно произнес:

— Интересная теория! Но она всего лишь теория. — Он взглянул на часы. — Надеюсь, вы извините меня, господа, если я предложу вам отправиться в путь, не откладывая. Вам предстоит долгая поездка на аэродром, и поднимется тревога, если ваш самолет выбьется из графика.

59

Тупик.

И Лебланку, и Джессопу стало ясно, что началась игра в открытую. Аристидес пустил в ход все силы своей значительной личности. Он провоцировал этих людей на явное неповиновение себе. Если они будут настаивать, это будет означать, что они хотят выступить против него в открытую. Министр, согласно своему посту, страстно желал капитуляции. Единственным желанием начальника полиции было действовать в соответствии с намерениями министра. Американский посол не был удовлетворен, но он тоже вряд ли станет настаивать по дипломатическим соображениям. Британскому консулу придется поддержать остальных.

Что касается Джессопа и Лебланка, они не смогут ничего предпринять без полномочий. Его взгляд проследовал дальше и наткнулся на глаза человека, такого же старого, как он сам, холодные глаза юриста. Того человека, он знал, подкупить будет невозможно. Но тем не менее… Мысли Аристидеса прервал холодный, ясный и слабый голос.

— По моему мнению, — услышал он тихо произносимые слова, — нам не следует неоправданно ускорять наш отъезд. Так как дело, всплывшее здесь, требует, как я считаю, расследования. Здесь были выдвинуты серьезные обвинения, которые, я уверен, нельзя сбрасывать со счетов. В целях установления истины нам должны быть предоставлены все возможности, чтобы опровергнуть их.

— Бремя доказательств, — сказал мистер Аристидес, — на вас. — Он сделал грациозный жест в сторону собравшихся. — Были выдвинуты какие-то абстрактные обвинения, не подкрепленные никакими доказательствами…

— Подкрепленные.

Доктор Ван Хайдем с удивлением обернулся. Один из слуг-марокканцев сделал шаг вперед. Его прекрасную фигуру покрывал белый, расшитый узорами халат, вокруг головы был накручен белый тюрбан, черное лицо лоснилось.

— Подкрепленные, — повторил он. — Вы можете допросить меня прямо здесь и сейчас. Господа отрицают, что Эндрю Питерс, Торквил Эрикссон, мистер и миссис Беттертон и доктор Луи Баррон находятся здесь. Это неправда. Они все здесь, и я говорю от их имени. — Он сделал вперед еще один шаг в направлении американского посла. — Сейчас меня, наверное, узнать нелегко, сэр, — сказал он, — но я и есть Эндрю Питерс.

Губы Аристидеса издали какой-то тихий свистящий звук, он опять устроился в своем кресле, и его лицо приняло свое обычное бесстрастное выражение.

— В колонии укрыто очень значительное количество людей, — сказал Питерс. — Здесь находятся Шварц из Мюнхена, Хельга Нидхайм, Джеффриз и Дэвидсон, английские ученые, Пол Уэйд из США, итальянцы Рикочетти и Бианко, Марчисон. Все они прямо здесь, в этом самом здании. Здесь существует система закрывающихся перегородок, которые совершенно невозможно различить невооруженным глазом. Непосредственно в скалах устроена целая сеть секретных лабораторий.

— Господи помилуй! — воскликнул американский посол. Он испытующе посмотрел на важного африканца и начал смеяться. — Не могу сказать, что я и теперь узнаю вас.

— Это из-за инъекции парафина в губы, сэр, ну и, конечно, из-за черного красителя.

— Если вы действительно Питерс, то под каким номером вы проходите в ФБР?

— 813471, сэр.

— Правильно, — сказал посол. — А инициалы вашего полного имени?

— Б. А. П. Г., сэр.

Посол кивнул.

— Этот человек — Питерс, — сказал он. И посмотрел на министра.

Несколько секунд министр колебался, затем прочистил горло.

— Вы утверждаете, — обратился он к Питерсу, — что люди содержатся здесь против собственной воли?

— Некоторые из них по собственной воле, ваше превосходительство, а некоторые против нее.

— В таком случае, — сказал министр, — следует взять у вас показания… э… да, несомненно, следует взять у вас показания.

Он взглянул на начальника полиции. Тот шагнул вперед.

— Одну минуту, прошу вас, — Аристидес приподнял руку. — Как мне кажется, — сказал он тихим, но ясным голосом, — здесь кое-кто злоупотребил моим доверием. — Его холодный взгляд, в котором читался строгий приказ, перешел с Ван Хайдема на директора. — То, что вы позволили себе устроить здесь, господа, в своем научном энтузиазме, не до конца еще мне понятно. Все мои капиталовложения в это заведение делались исключительно в интересах научных исследований. Я не принимал никакого участия в его практической деятельности. Я бы советовал вам, мсье директор, если услышанные вами обвинения соответствуют фактам, немедленно освободить всех тех людей, которые, как подозревается, содержатся здесь незаконно.

— Но, мсье, это невозможно! Я… это будет…

— Все эксперименты подобного рода, — сказал мистер Аристидес, — прекращены. — Он окинул невозмутимым взглядом финансиста своих гостей. — Вряд ли я должен убеждать вас, господа, — сказал он, — что если здесь происходит что-то незаконное, то это не имеет ко мне никакого отношения.

Это был приказ, и так он был расценен, благодаря его богатству, его власти и его влиянию. Мистер Аристидес, знаменитейшая в мире личность, не будет замешан в этом деле.