Место под тенью

– Спокойно, господа-товарищи, мой друг просто перебрал, – громко произнёс я, видя, как в нашу сторону направляются администратор и записной вышибала.

Заплатил я, признаться, деньгами Козыря. Пока тот еле ворочался на полу, я обшарил его карманы, достал портмоне, в котором обнаружил даже несколько долларовых купюр разного достоинства. Заплатил и за ужин, и за разбитую посуду, как мне показалось, даже с лихвой. После чего попросил вызвать такси или поймать частника. Когда усаживал более-менее очухавшегося Антона в машину, тот схватил меня за руку и почти трезвым голосом негромко, но отчётливо произнёс:

– Запомни, Сыч, спокойной жизни у тебя теперь не будет.

А у Гоши? А что будет с рынком? Хотя что будет – мы с однокашником поставили поезд на рельсы, сейчас он набрал ход и спокойно едет себе в светлое будущее. И неплохо едет, бригада имеет неплохой кусок с прибыли. Всё это я подумал, глядя вслед уезжающей машине.

Ладно, это уже не мои проблемы. У нас завтра с Гошей поезд на Москву. И до отъезда мы должны сидеть тихо, не высовываясь из своих квартир, а за час до поезда Абрамов-старший пришлёт за нами машину со своим телохранителем, которая доставит нас на вокзал.

Сидеть и ничего не делать было достаточно утомительным занятием. Пробовал читать, но, глядя в книгу, думал совсем о другом. Тревожило, ох как тревожило меня наше будущее. Чёрт нас с Гошей дёрнул запнуться частным извозом и автомастерскими. Можно ведь было предвидеть, что Иваныч с Козырем не смогут спокойно наблюдать за нашими успехами. Это люди такой породы, которые ради денег пойдут на всё, ну или почти на всё. Может быть, Гошу всё же побоятся трогать, учитывая, кто его папаша, а вот я для них – плюнуть и растереть. Так что если к кому и подошлю того же Сашу – то по мою душу точно.

В таких вот мыслях и прошёл весь день, в течение которого Гоша мне несколько раз звонил и однажды даже припёрся в гости. Переживает парень, и я его прекрасно понимал. Может, уже сто раз и пожалел, что ввязался во все эти дела. Но обратной дороги нет, прошлое не изменить… Если, конечно, не случится история с подселением сознания, что произошло в моём случае. Но не думаю, что это происходит сплошь и рядом.

Из подъезда к машине мы двигались чуть ли не бегом, ещё и пригибаясь. Конечно, вряд ли бы Иваныч решился столь скоро на такой радикальный шаг, но… Как верно подметил Абрамов, лучше перебдеть, чем недобдеть.

На вокзале в ожидании посадки сидели в самом дальнем уголке зала ожидания, бросая по сторонам настороженные взгляды и стараясь как можно меньше привлекать к себе внимания. Чёрт, даже как-то противно немного стало. Ладно Гоша, он по жизни трусоват, но какого лешего я праздную труса?! Человек, ещё не так давно (если брать меня нынешнего) ходивший в рукопашную с ножом.

– Слышь, Гошан, – повернул я голову к другу. – Я остаюсь.

– Как это?

В его глазах плеснулось непонимание, смешанное с нарастающей паникой.

– Да вот так, остаюсь и всё. Не дело это – голову в песок прятать.

– Серый, да ты чё? На фига этот ненужный героизм? Тоже мне Рэмбо нашёлся! Одиночки только в кино всех побеждают и живыми остаются, а это жизнь! Слушай, Серый, хорош дурака валять. Поехали, две недели в Москве в своё удовольствие проведём. В крутых клубах потусим, с девчонками познакомимся, хочешь – в театры разные, на выставки сходим… А, Серый?

– Нет, Гош, я принял решение. Остаюсь. Всё, давай!

Я решительно встал и протянул ему руку. Гоша механически её пожал, всё ещё, видимо, не веря, что товарищ мог его кинуть столь бесстыдным образом. Не дожидаясь, пока его прорвёт, и он не кинулся передо мной на колени (зная его артистизм, я бы не удивился), я быстрым шагом направился к выходу.

Такси было поймать не проблема, но я почему-то решил идти пешком. Сам не знаю, что меня на это сподвигло. Шёл, глядя себе под ноги, с большой спортивной сумкой через плечо, никого и ничего не замечая вокруг, погруженный в свои мысли.

– Привет миллионерам!

Рядом со мной притормозил знакомый «Запорожец», за опущенным стеклом которого на переднем пассажирском месте я увидел расплывшуюся в улыбке физиономию Шведа. За рулём сидел Рома и тоже улыбался. Ну и мои губы невольно растянулись в улыбке. Нет, парни точно не в курсах моих тёрок с Козырем и Иванычем, это я точно знал, достаточно было взглянуть на их радостные лица.

– Здорово! – махнул рукой Швед. – Куда топаешь? И почему пешком?

– Привет! Да вот… Домой иду. А в машине карбюратор никак не поменяю, вот и стоит в гараже, – соврал я.

– Заработал миллион и домой с полной сумкой денег, – заржал Швед, а следом и Рома. – А чего тренировки забросил? Мы как раз из «Олимпа» едем. Сегодня Козырь чё-то не появлялся, говорят, приболел. Не знаешь, чем?

– Без понятия, – помотал я головой, одновременно пожимая плечами. – А Вилы вы где забыли?

– Он сегодня своим с переездом помогал, им от профсоюзов квартиру в новостройке дали.

Ничего себе, это ещё у нас бесплатно квартиры раздают? А я-то думал, что коммунизм уже закончился. Хотя… Точно, было что-то такое в моей прошлой жизни, просто из головы вылетело.

– Пиво поедем пить на набережную? – крикнул со своего места Рома.

– А поехали, – неожиданно для самого себя согласился я.

Честно сказать, у меня и самого в голове бродила мыслишка, не добить ли стоявшую в холодильнике бутылку «Рояля». Такое было депрессивное настроение, и предложение пацанов пришлось весьма кстати.

Пивнуха на набережной стояла ещё, наверное, до моего рождения. Это была обычная рыгалока, но где-то год назад она стала частным заведением, пабом на ирландский манер, и новый хозяин, назвав паб «Пивбург», вложился в ремонт. Теперь сюда всякие шаромыжники не заходят. И цены, естественно, повыше, чем прежде были… Понятно, сейчас и так цены чуть не каждый день растут, но оставайся это заведение прежней рыгаловкой, то и цены были бы ниже нынешних. А в такой паб даже неряшливо одетым заходить как-то стрёмно. Нет, что говорить, хозяин молодец: и сервис неплохой, и меню отличное. Это как я помню по этим годам, а то потом в Москву уехал, и уже в этом пабе не появлялся.

Пока доехали – успели немного поболтать. Парней я не видел с последней тренировки, случившейся где-то неделю назад, в общем-то, обсуждать особо было нечего, не рассказывать же мне им о наезде со стороны Иваныча с Козырем. Так что болтали о всякой ерунде, на взгляд умудрённого жизненным опытом человека не достойной внимания. Но приходилось разговор поддерживать, играя роль «своего парня».

В общем-то, и я для них, и они для меня были как раз своими, даже ближе, чем мой одноклассник Сева Сосновский. Тот, как мне казалось, затаил на меня обиду, что я не стал его «ближником», и тем более не стал «акционером» автотранспортного предприятия, как другой одноклассник Гоша Абрамов. Всё же я старался от Севы дистанцироваться, была в нём какая-то червоточинка, что ли. В прошлой моей жизни за ним тоже наблюдалась такая черта, правда, после моего переезда в столицу мы не так уж часто и пересекались, да и телефонные разговоры вели достаточно редко.