Место Силы 1-2

— На самом деле, нет, — признался я. — Так-то я покладистый. Просто здесь мои академические успехи и карьерный рост вряд ли будут сильно зависеть от такого, на какой хрен и кого я пошлю.

Ликрам только вздохнул.

Чёрт, ну и высокая же эта стена. Сейчас, по ощущениям, мы где-то на уровне девятиэтажки. И ветер становится сильнее. И горячее…

— Эта планета всегда была такой баней?

— Чёрная Гниль сильно изменила климат.

Ликрам с последней ступеньки перешагнул на стену и кивком предложил мне присоединиться.

Стена была — метра полтора шириной, и всё равно мне сделалось не по себе. Скинуть меня отсюда — как нефиг делать. Но зачем Ликраму такие ухищрения? Бредовая мысль…

Я, стараясь казаться беззаботным, перепрыгнул на стену, оказался рядом с Ликрамом. И тут у меня отвисла челюсть.

Это начиналось примерно в полукилометре от нас. Чёрная пелена, которую я уже видел издали. Она напоминала не то дым, не то жидкость. Уж точно не была твёрдой, поскольку колыхалась.

И она окружала всё Место Силы сплошным кольцом.

Высота кольца была, наверное, метров пять. Ширина — безгранична. Это дерьмо заполонило всю планету, споткнулось лишь о Место Силы, да несколько городов. Которые, возможно, были как-то связаны с Местом Силы, раз туда безошибочно летали «птички».

— Как я уже говорил, — услышал я голос Ликрама, — эта срань течёт. По каким-то своим законам. Но если пофантазировать и забить немного на привычную логику, то мир для неё представляет собой словно бы воронку.

Я содрогнулся. Не успел подавить этот порыв. Потому что вспомнил крикуна. Единственного монстра из всех, с кем мне бы не хотелось встречаться никогда. Остальных я рассматривал, как этакие ходячие боксёрские груши, которые можно под настроение попинать.

— Если смотреть на вещи так, то становится ясно, что Место Силы — это нечто вроде пробки, заткнувшей выход, — продолжал Ликрам. — Чёрной Гнили необходимо осквернить собой каждый миллиметр этого мира. И она с этим успешно справлялась до тех пор, пока Хранители не начали противостояние.

Я молчал, вглядываясь в черноту. Она же смотрела на меня. Огромная. Непостижимая. Шевелящаяся.

Как то нечто из моих снов, что шевелилось между звёздами. Похожее. Как детский нарисованный квадратный домик с треугольной крышей и прямоугольной трубой, похож на Собор Парижской Богоматери.

— Еще неделю назад она была в два раза дальше, — сказал Ликрам. — Но чем мы слабее, тем она ближе. Когда подойдёт совсем близко — начнёт выпускать солдат. Если ты ещё не понял, Крейз, то её солдаты — это твари, которых она создала из обитателей захваченных ею миров. Разумных существ, животных… Всех, кого сочла подходящими. Крикуны, Кинг-Конги, сирины, ёжики — местные. Холодец приполз из другого мира. И, если не ошибаюсь, челюсти — тоже. Чёрная Гниль — это аномалия. Она берёт что-то и превращает в совершенно другое. В нечто, подчинённое её воле. Но не это самое худшее…

Я увидел, как в одном месте Чёрная Гниль набухла, а потом — словно извержение. Поток чего-то непонятного ударил в небо.

Прищурившись, я различил огромную стаю сиринов. Чудовищные птицы, вылетев из Чёрной Гнили, полетели по кругу, истошно вопя. До нас долетали только отголоски этого крика.

Казалось, сирины пытаются найти лазейку, подлететь к Месту Силы поближе.

— И выпустил Ной голубя, — пробормотал я.

— Неуместная аналогия, — приземлил меня Ликрам. — Чем бы ни была эта Чёрная Гниль — она совершенно точно не имеет никакого отношения к богу.

— А что ты знаешь о боге, Ликрам? — вздохнул я.

— Оставим теософские беседы на потом. Как сражаться с этой тварью — никто не знает. Поэтому никакого сражения и не будет. Как только она начнёт прорываться сюда — включится аварийный режим, консервация.

— И что это значит?

— Это значит, что очень быстро вход на нижние уровни заблокируется окончательно, навсегда, даже я не смогу его открыть. Гниль уничтожит нас всех. Никто не сможет добывать Камни. И мы окажемся ещё на один шаг ближе к провалу.

— Поправка. Уже не «мы», а «они».

Ликрам промолчал, а мне сделалось стыдно. Что за настрой такой, мол, «после нас — хоть потоп»? Неужели мне действительно пофигу, что после моей смерти это дерьмо уничтожит все остальные миры, включая мой родной?

Я вспомнил родителей. Лица одноклассников. Представил, как они превращаются в шатунов… Нет, нафиг. Если я могу что-то сделать, чтобы остановить эту срань, я это сделаю.

Но это вовсе не значит, что я стал фанатом номер один той твари, что меня призвала на эту войну. О таких вещах надо как минимум спрашивать.

— Почему ты мне об этом рассказываешь? — резко перевёл я тему.

— Потому что когда я сюда попал, меня единственного из всех призвали Хранители. Они ответили на мой вопрос. Они показали мне сон о гибели мира, — резко заговорил Ликрам. — И вскоре после этого они сделали меня своим глашатаем и командиром базы. Вот почему, Крейз.

Вот тут я капитально заткнулся. Почти на минуту.

Теперь стало ясно, почему Ликрам так странно себя вёл. То помогал и советовал, как положено командиру, то вдруг на ровном месте впадал в бабскую истерику.

Тяжело это — видеть, как на смену тебе готовят перспективного новичка. Наглого выскочку, который читерски обошёл целых девять уровней. Как будто вообще попал в Место Силы по блату.

Мы уже спускались по светящимся ступеням обратно на базу, когда я нарушил молчание:

— А шатуны, Ликрам?

— Что шатуны? — спросил он, не оборачиваясь.

— Ты сказал, что Гниль плодит тварей из тех, кого она уже замесила, так? Крикуны, ёжики — из местных, холодец — из какого-то предыдущего погибшего мира. Ну а шатуны? Это ведь… люди.

Ликрам молчал.

— Я чего-то не понимаю? На первом уровне шатуны пёрли пачками. Их было больше, чем кого бы то ни было. Если наш родной мир ещё цел и невредим, то откуда тогда…

— Заткнись, Крейз, — сказал Ликрам.

— В смы…

— Заткнись.

Я до крови закусил нижнюю губу. И пошатнулся. Чуть не упал с высоты пятиэтажки.

Но всё-таки выстоял. Никому не стало бы легче от моего падения. Разве что Ликрам бы чуток улыбнулся.

50. Буква, похожая на жука