Метаморфозы Катрин
Шрифт:
Что не так, я поняла в кабинете герцого. Он лично вечером пригласил меня для дружеской, как он подчеркнул, беседы на двенадцать часов следующего дня.
Герцогу немного за сорок. Среднего роста, плотный шатен с небольшим животиком. Седые виски, чуть лягушачий рот, но в целом — вполне приятное лицо. Явно не глупец, спокойный, сдержанный.
На встречу я явилась в сопровождении леди Тары. Нас проводили в кабинет и я низко поклонилась, приветствуя Гитана Грижского.
Леди Таре герцог предложил банкетку в углу кабинета и больше не обращал на нее внимания. Мне же досталось удобное кресло
— Леди Катрин, скажите, сколько вам лет?
— Почти шестнадцать, ваша светлость.
Я добавила себе год не краснея. Вряд ли герцог побежит уточнять или проверять. Я подкрашена, платье нужного фасона. Я выгляжу юной девушкой, а не ребенком.
— Ну, примерно так я и думал. Но до меня дошли странные слухи, леди.
— И какие же, ваша светлость?
— Ваш бывший управляющий, которого вы уволили, утверждал, что граф оставил вас распоряжаться землями. Правда ли это?
— Увы, это так, ваша светлость.
— Такой юной девушке должно быть сложно?
— Да, ваша светлость. Но у меня есть несколько хороших опытных служащих.
— Бывает, что женщины распоряжаются землями, бывает… Но это, обычно, или пожилые, умудренные жизнью дамы или вдовы. Довольно странно, что ваш муж не оставил на хозяйстве управляющего. Или, хотя бы, графиню-мать.
Я промолчала. Вопроса, на который нужно ответить, как такового, не было. Значит можно молчать и улыбаться.
— Вы ничего не хотите сказать, графиня?
— Кто я такая, ваша светлость, чтобы обсуждать приказы мужа?
— Очень разумный ответ, мадам. Но вы не могли бы мне рассказать, откуда взялся ваш странный лирд? Все же, это очень необычно, когда женщина, да еще в столь юном возрасте, берет не деньги на булавки, а право завести торговлю и распоряжаться деньгами.
— О, ваша светлость, у меня был домашний учитель…
— Гвайр Людус?
Я немного растерялась. Откуда он знает? Хотя, если он приглашал в гости Санию… Но это вряд ли случайность, что он запомнил имя учителя. Значит, расспрашивал её специально! С какой целью?
— Да, ваша светлость, именно так — гвайр Людус.
— А вот ваша сестра говорит, что и вы и она не слишком ладили с гвайром. А вы вообще однажды обозвали его старым дураком!
Герцог смотрел внимательно, без улыбки.
— Именно так, ваша светлость. Он занимался алхимией и положил жизнь на поиск философского камня. И пропустил столько всего, что принесло бы ему настоящее золото! Но ему это было не интересно! А я ничего не понимаю в алхимии, ваша светлость. Но я точно знаю, сколько стоит вот это…
Я полезла в сумочку и достала небольшой мешочек синьки.
— Что это, леди Катрин?
— Ультрамарин, ваша светлость. Тот самый, который используют для икон, когда пишут одежду господа нашего. Тот самый, за который платят золотом.
На фоне таких денег все мои мелкие шалости с косметикой и воротничками проскочат незаметно. А по мне лучше делится с герцогом, чем ждать, пока кто-то захочет обобрать молоденькую девочку. А мне хватит и части этих денег.
— И это изобрел гвайр Людус?
— Нет, ваша светлость. Гвайр бросил это на пол пути и не стал заниматься. Ему нужно было золото.
Но я додумалась, как из остатков вещества получить краску.– -----------------------------
Ультрамарин в течение долгого времени был одним из самых редких и дорогих цветов в палитре художников. Первоначально ультрамарин получали из натурального драгоценного камня — лазурита, или ляпис-лазури. Такие краски не теряют цвет веками.
Ляпис-лазурью назывались только плотные и однородно окрашенные тёмно-синие разновидности лазурита. Он, сам по себе очень ценный, подвергался кропотливой механической обработке, после которой из 100 частей минерала можно получить до 3 частей чистой краски и большое количество менее чистой, носящей название в торговле «ультрамариновой золы»..
Процесс создания синей краски был чрезвычайно сложным и включал в себя измельчение камней, смешивание их с определенными видами воска, масел и смол.
Из всего этого и складывалась безумно высокая цена ультрамариновой краски. Художники не могли позволить себе такую роскошь и ждали, пока заказчики сами приобретут эту краску. А для заказчиков наличие синего цвета в их портретах было признаком их богатства и высокого статуса. В переводе на нынешние деньги фунт натуральной ультрамариновой краски стоил 5000 долларов. По другим сведениям чистый порошок камня, без связующих, можно было продать по весу.
За 10 граммов камня в порошке давали 25 граммов золота.
Глава 53
Домой я возвращалась несколько озадаченная. И дорогой вспоминала разговор с герцогом.
— Сейчас вы, леди Катрин, номинально являетесь главой графства. Значит, этот разговор вполне уместен именно с вами.
— Ваша светлость, но почему бы вам не написать моему мужу? Я не думаю, что он стал бы возражать против этого брака.
— Потому, дорогая леди Катрин, что в приданное за графиней Маризой Ромской я хочу то, что составляет часть вашего лирда. Не земли графства или деньги. Так что вопрос об этом браке решать придется именно вам.
И герцог замолчал. Условия, которые он мне предложил нельзя назвать слишком уж драконовскими. И тут были плюсы и минусы.
— Ваша светлость, а как к идее брака отнесется сама леди Ромская? Увы, но я не представляю, желает ли она еще раз связать себя узами брака. Вы пробовали говорить с ней?
— Конечно нет, леди Катрин. Я человек чести и не могу внушать даме беспочвенные надежды.
О как! То есть, их светлость считает, что графиня побежит за него замуж впереди собственного визга! Хотя, возможно, что он и прав. Даже интересно, сколько здесь личной симпатии к графине, этому украшению графства и любви к деньгам.
— Ваша светлость, а вы уверены, что этот брак не сделает графиню несчастной? Она любит украшения и балы, ее вдовья доля из разоренного графства мала для ее прихотей. Пока дела у меня идут хорошо, я вполне могу выполнять ее капризы и баловать даму нарядами. Будете ли вы делать то же самое?