Метка Афины

— Американцы? — спросил он со страдальческой улыбкой.

— Да, — подтвердила Аннабет.

— Я бы с удовольствием съел пиццы, — добавил Перси.

У официанта сделался такой вид, будто он пытается проглотить евроцентовую монету.

— Конечно, синьор. И, позвольте, я угадаю: «кока-колы»? Со льдом?

— Потрясающе! — сказал Перси. Он не понял, почему у парня такой кислый вид, можно подумать, Перси попросил синюю «колу».

Аннабет заказала панини и какой-то газированный напиток. Когда официант отошел, она улыбнулась Перси.

— Думаю, итальянцы днем едят гораздо позже. Они не кладут лед в напитки, а пиццу делают только для туристов.

— Хм, — пожал плечами Перси. — Лучшая итальянская еда, а сами они ее не едят?

— Я бы не стала говорить этого официанту.

Они взялись за руки. Перси был доволен уже тем, что просто смотрит на Аннабет, освещенную солнцем. От ее волос исходило такое красивое теплое сияние, а глаза цвета неба и гальки казались то карими, то синими.

Перси подумал, не рассказать ли ей про свой сон о том, как Гея разрушает Лагерь полукровок, и решил, что не стоит. У нее и так хватает забот, не говоря уже о том, с чем ей вскоре предстоит столкнуться.

Но это натолкнуло его на мысль… что случилось бы, если бы они не распугали пиратов Хрисаора? Перси и Аннабет заковали бы в цепи и доставили к прислужникам Геи, их кровь пролилась бы на древние камни. Перси предполагал, что их доставили бы в Грецию для какого-то жуткого жертвоприношения. Но они с Аннабет вместе прошли через множество передряг, они придумали бы какой-нибудь план побега, спаслись… и Аннабет не оказалась бы здесь, в Риме, чтобы в одиночку отправиться навстречу неизвестности.

«Не важно, когда ты проиграешь», — сказала Гея.

Перси знал, что это ужасное желание, но ему хотелось, чтобы тогда на море они дали себя захватить. По крайней мере, в таком случае они с Аннабет остались бы вместе.

— Тебе не стоит стыдиться, — сказала девушка. — Ты думаешь про Хрисаора, верно? Мечами не решить всех проблем. В конце концов, ты нас спас.

Перси невольно подумал: «Как ты это делаешь? Ты всегда знаешь, о чем я думаю».

— Я тебя знаю, — улыбнулась девушка.

«Но я все равно тебе нравлюсь», — хотел сказать Перси, однако промолчал.

— Перси, — заметила Аннабет, — ты не можешь тащить на своих плечах ответственность за наше задание. Это невозможно, поэтому нас семеро. Тебе придется позволить мне искать «Афину Парфенос» одной.

— Я скучал по тебе, — признался юноша. — Месяцами. Огромный кусок наших жизней просто забрали. Если я снова тебя потеряю…

Принесли ленч. Официант вроде бы успокоился. Смирившись с тем, что посетители — невежественные американцы, он явно решил их простить и вести себя с ними вежливо.

— Отсюда открывается превосходный вид, — произнес он, кивая в сторону реки. — Приятного отдыха.

После того как он ушел, молодые люди ели в молчании. Пицца оказалась квадратной, плохо пропеченной, и на нее положили слишком мало сыра. «Может быть, — подумал Перси, — поэтому римляне ее и не едят». Бедные римляне.

— Ты должен мне поверить, — проговорила Аннабет, не поднимая глаз. Перси едва не решил, что она говорит со своим сандвичем. — Ты должен верить, что я вернусь.

Он проглотил кусок пиццы.

— Я верю в тебя. Это не проблема. Но откуда ты собираешься вернуться?

Их прервал шум подъезжающего скутера. Перси посмотрел в сторону реки, потряс головой и посмотрел еще раз. Подъезжающий мотороллер представлял собой устаревшую модель: громоздкий, светло-голубой. На нем сидел дядька в сером шелковом костюме, а у него за спиной — молоденькая женщина с шарфом на голове, ее руки обнимали водителя за талию. Они, петляя, проехали между столиками и подкатили к Перси и Аннабет.

— Ба! Приветствую! — сказал мужчина. Его низкий голос звучал почти хрипло, как у какого-то киноактера. Коротко подстриженные волосы были зачесаны назад, открывая взору скуластое лицо. Красив, как киноактеры пятидесятых годов двадцатого века, даже одежда старомодная. Когда он остановил мопед, оказалось, что на мужчине слаксы с завышенной талией, но каким-то образом ему все равно удавалось выглядеть мужественно и стильно, не как захолустная деревенщина. Перси не смог навскидку определить, сколько ему лет, возможно, тридцать, хотя его прикид вполне подошел бы какому-нибудь дедуле.

Женщина соскользнула с мопеда.

— О, у нас сегодня просто замечательное утро, — проговорила она, задыхаясь.

Выглядела она примерно на двадцать один год и тоже нарядилась в старомодную одежду. Белая блузка, заправленная в насыщенно-желтого цвета юбку до лодыжек; талию женщины (такой тонкой талии Перси еще никогда не видел) стягивал широкий кожаный ремень. Когда она сняла шарф, под ним обнаружились короткие черные волосы, уложенные идеальными волнами. У женщины были темные веселые глаза и ослепительная улыбка. Не все наяды, которых когда-либо встречал Перси, имели такой колдовской вид, как эта красавица.

Сандвич выпал из рук Аннабет.

— О, боги. Как… как?..

Казалось, она настолько потрясена, что Перси предположил, что ему следовало бы знать этих двоих.

— Где-то я вас, ребята, уже видел, — решил он. Наверное, по телевизору. Вроде бы они из какого-то старого шоу, хотя нет. Они же совсем не постарели. И все-таки юноша ткнул пальцем в мужчину и предположил: — Вы — тот парень из сериала «Безумцы»? [48]

— Перси! — Аннабет выглядела шокированной.

48

«Mad Men» — американский телесериал 2007 года, сюжет которого разворачивается в 1960-е годы XX века.

— Что? — возразил юноша. — Я мало смотрю телевизор.

— Это Грегори Пек! — Глаза Аннабет округлились, челюсть отвисла. — И… о, боги! Одри Хепберн! Я знаю этот фильм: «Римские каникулы». Но его же сняли в пятидесятые годы двадцатого века. Как?..

— О, моя дорогая! — Женщина повернулась, точно дух воздуха, и села за их столик. — Боюсь, ты меня с кем-то путаешь! Мое имя — Рея Сильвия, я была матерью Ромула и Рема тысячи лет тому назад. Но очень мило с твоей стороны заметить, что я так же молода, как и в пятидесятые. А это — мой муж…