Метка Проклятого

На второй раз он дошел, но за пятьдесят три шага. Поднялся на балкон, постоял, и отправился к скалам. Шесть раз он проходил эту дорогу, длина колебалась от сорока восьми, до пятидесяти пяти шагов. Но даже под дулом пистолета, Миша бы не смог объяснить, как это происходило. После шестого раза, он жутко устал, хотя тоже не мог понять из-за чего? Больше всего мучила жажда, и он решил, что завтра возьмет с собой флягу с водой. Оставит ее на балконе, в крайнем случае, а пока хватит. Он не чувствует времени, может уже его много прошло? Так и оказалось. По словам ждущего его Вайлеса, его тренировка заняла примерно треть того времени, которое Проклятый в среднем проводит в Этании.

Потом были занятия с Колпесом, новая практика в этанийском, комплекс релаксационных процедур. Миру за это время он не видел, да и не хотел. Видимо хождение рядом с серыми территориями его полностью удовлетворило. Прямо как та работа.

Новый день на Земле, не отличался от череды всех предыдущих. Немного физических занятий, чуточку шуток с Ирой и много компьютера. Все, как всегда. На улицу вернулась летняя жара, но утром Проклятый не захотел идти гулять, последние две серии седьмого сезона “Ходячих” требовали, чтобы он досмотрел их, не откладывая в долгий ящик.

После просмотра он прошелся по квартире, залез на раковину, попутно отметив, что это действие уже не является какой-либо проблемой, постоял под струйкой воды, Ира всегда оставляла для него приоткрытый кран. Успел вернуться к себе за пять минут до того, как в замке повернулся ключ.

Когда уснул Валик, они посидели на балконе, и Миша попросил Иру подумать о переезде за город. Разницу в стоимости жилья она добавит к запасам, и про деньги некоторое время можно будет не думать.

— Ты не веришь, что Виктор принесет денежку?

— Не знаю, маленькая. Пока их нет, не стоит на них рассчитывать.

— Да, пожалуй, ты прав. А купить и продать можно через твоего друга? Того, кто оформлял дарственную?

— Я думал об этом, и у меня нет однозначного ответа. Но, если на наш след выйдут, лучше подставить незнакомых риелторов, да и продавать и покупать нужно через разных. А еще лучше бы — размечтался он, — на разные фамилии.

— Согласна. Осталось только обзавестись соответствующим кругом знакомств, и сделать поддельные документы, — поддержала его тон Ира. — Мечтать, так мечтать.

Их разговор прервался из-за запиликавшего телефона. Ира с удивлением пошла в комнату, в последнее время ей звонили крайне редко. Она успела поднять трубку прежде, чем телефон разбудил малыша, и тихой тенью выскочила на кухню, так что Миша не мог слышать ее разговора. Вернулась на балкон минут через десять. Проклятый сразу понял — она чем-то расстроена.

— Кто это, маленькая?

— Папа, — в ее голосе сквозила растерянность, — они с мамой разводятся. Он сейчас в командировке, и скоро возвращается, но не хочет ехать домой. Спрашивал, можно ли у нас пожить два три дня. Кот, извини, я так растерялась, что сказала да.

— Ситуация, — пробурчал он недовольно. За два-три дня взаперти, у меня крыша уедет от тоски.

— Мишка, я могу придумать что-нибудь, и отказать ему….

Он понимал колебания жены. Отец, в отличии от матери, к ней относился хорошо. Правда, в конфликте занял позицию: “моя хата с краю”, но Миша не мог осуждать его за это. Он один-два раза приезжал, помогал им с мелким ремонтом, но это было еще до рождения Валика. И да, еще ее отец приезжал к роддому вместе с ним и Оксанкой, вот и все родственники.

— Пусть едет, потерплю. Ты, то как? Новость то, не из приятных.

— Я немного в шоке. Но положа руку на сердце, я раньше тоже удивлялась, почему их брак так долго не разваливается. Дети то выросли.

— Да. Хорошие отношения у тебя с матерью, — и без всякого перехода уточнил: — Когда он должен быть?

— Завтра, во второй половине дня, или послезавтра утром, смотря на какой поезд сядет.

— Хорошо. Отдашь ему мою комнату, а в эту пусть заходит по минимуму. Ну и носить тебе меня придется по максимуму.

Ира согласно кивнула. Она до сих пор была немного огорошена свалившимися новостями.

Вечером они пошли гулять. На утренней прогулке, Ира зацепилась коляской за перила, и так неудачно, что разорвала передний карман, тот самый, в котором всегда вывозила мужа. Но, Проклятому, все равно хотелось на улицу, и Ира понесла его в сумочке. Он завернулся в ее платок, смотрел в небо, и думал, что сейчас они доберутся до какого-нибудь укромного места, она вытащит его, он примет пару солнечных ванн, почувствует дуновение летнего ветерка. А еще думал о том, что, пожалуй, можно привыкнуть ко всему, даже к уменьшению.

На набережной было малолюдно. Ира катила коляску, сюсюскала с малышом, посматривала по сторонам. Заметив голубей, остановилась, вытащила Валика наружу, при этом сумка соскользнула с плеча, и Ира, сняв ее, оставила в коляске, чтобы не мешала держать сына за руки. Она не собиралась отходить от коляски, но сынишка, заметив голубей, радостно хохоча и с неожиданной прытью, побежал к ним. К сожалению, это было в направлении дороги, поэтому мама бросилась за ним. Паренек, лет тринадцати, до этого спокойно сидевший на лавочке, неожиданно вскочил, и, подбежав к коляске, схватил сумку, и бросился наутек.

Когда это произошло, Ира была в пяти шагах от коляски, и смотрела в другую сторону на сынишку, чтобы он не бежал к дороге. Услышав шум, она развернулась в тот момент, когда мелкий воришка уже бросился наутек, и было дернулась за ним, но потом остановилась в растерянности, не оставишь же годовалого малыша одного. Подхватила Валика на руки, хотела крикнуть, но в горле пересохло, а перед глазами все расплылось. Но это было не ведьмовское зрение, которое спасло ее при встрече с наркоманами. Это были банальные, злые слезы. “Идиотка проклятая! Как я могла оставить сумку??” — поносила она себя, но толку от этого не было. В сумочке не было ничего ценного кроме Миши. Ключи, она машинально сунула в карман, а телефон остался дома, после уменьшения мужа, она не всегда брала его с собой.

В сумке были кошелек с парой сотен гривен, косметичка, муж, завернутый в носовой платок, и всякие женские мелочи. Не с чем даже пойти в полицию. Она еще держалась, пока усаживала Валика в коляску и шла домой, терпела, пока дрожащей рукой набирала номер Оксаны. “Вызываемый абонент временно недоступен”. Вот тогда Ира не смогла справиться с подступившими слезами и разрыдалась.

Рывок был настолько неожиданным, что Миша чуть было, не прикусил язык. Его мотнуло в сторону и сильно врезало о косметичку жены. А потом Проклятому показалось, что его привязали к спине взбесившейся лошади. Его мотало во все стороны, било о сумку, о косметичку, о расческу, о пачку со жвачкой. То, что сумку у Иры украли, он догадался, но думать о том, что делать было некогда, все силы уходили на то, чтобы не проблеваться от такой тряски. В конце концов, бешеная скачка закончилась и в сумку нырнула огромная ладонь. Проклятый начал быстро заворачиваться в платок. Рука мелькнула и пропала, а через секунду его мир перевернулся, в прямом смысле, похититель просто вытряхнул содержимое сумки на траву.