Метка Жнеца

— Без высшего образования, мы не можем принять вас. — Отвечали ему, стройные, словно с парада фото журналов для взрослых, девушки HR-специалисты.

— Вы просто посмотрите на мои работы! — С горящим взглядом восклицал он. — Смотрите! Я лучший каменщик в этом городе!

Но им всем было плевать. Всегда. У них есть свои правила. А подставлять свою жопу ради других… ну, нет. В Санрайз-Сити таких идиотов не водится.

И вот когда Бушборду стукнуло тридцать, он наконец-то понял. Не будет в его жизни, этих шикарных баб, от которых член торчит колом двадцать четыре на семь. Не будет просторной квартиры, с хорошим ремонтом. Не будет крутой тачки. Да ни хера у него не будет. И так обидно стало. Так тоскливо! Хотелось выть. На ту мифическую луну, о которой так много пишут в книгах. А читать он любил. Да. Книги были единственным способом Трея убежать от серой жестокой реальности. Погрузится в другой мир, где он становился героем, свергавшим правительства. Уничтожавшим зажравшийся буржуазный класс. Там принцессы прыгали в его объятия и уже в фантазиях каменщика творили такое… такое… в таки моменты он спешно расстегивал ширинку и рукоблудил. О да! Это был такой кайф, который ему не могла подарить ни одна робошлюха, что он снимал себе раз в месяц.

И с тех пор Бушборд так и жил. Работа — книги — робошлюхи — бухло. Друзья? Какие нахер друзья в этом прогнившем до самого основания городе? Нет. Он конечно когда-то верил в дружбу, пока так называемый лучший друг не увел у него бабу, что с радостью раздвинула все свои дыры перед ним.

Черт! Даже вспоминать не хочется! Трей не верил людям. Он видел, что все! Все они конченые мрази. Себя он конечно таким не считал. И даже когда положенная им по пьяне кладка упала на мелкую девчонку лет пяти, он себя конченым не считал. Да, к нему тогда приходили разбираться, но он просто всех послал, пригрозив, что если еще раз явятся, он просто их грохнет. Полиция? Это даже смешно. Бушборд — лучший каменщик этого города. Разок поработал бесплатно дома у толстосума или чинуши — твой вопрос решен.

Каменщик знал законы по которым живет этот город. Кто он такой, чтобы идти против них? Он не книжный герой, который всех валит одной левой. Да, черт возьми, он не тот самый Майк Кейн, от которого дрожат все кто слышал о его похождениях. Конченый псих. Маньяк. Именно так воспринимали этого детектива простые жители города. И даже тот факт, что валил бандитов, не оправдывали этого демона Санрайз-Сити.

— Перекур! — Крикнул Бушборд, отходя стены дома, что он возводил.

Привычно сунув в рот сигарету, он зубами оторвал фильтр. Подкурив от одноразовой, как его жизнь, зажигалки Бушборд сплюнул налипший на язык табак и сунул руку в карман.

— Че за хрень? — Саврливо пробормотал он, доставая на свет монету. — Едрить, твою мать! Какого хера? Это че такое?

Трей быстро огляделся. Не видел ли кто? Здесь нужно быть осторожным. Строители такой народ, что и ножичком по горлу за такую добычу могут пройтись.

— Золотая! Ахереть! — Прошептал каменщик рассматривая свою находку.

С одной стороны на него скалился искусно выполненный в литье череп, а вот с другой смотрела римская цифра семь. Трей знал эти цифры. Вообще монета ему сразу напомнила книги о пиратах и сокровищах. Мозги у старого каменщика еще не были насквозь пропитыми, да и употреблял он относительно в меру. А потому, он сразу понял. Где одна монета, там и сундук может оказаться. Вот только…

А откуда это сокровище появилось в кармане Бушборда?

Почесав свой затылок, что скрывался за каской, мужчина неспешно докурил, вертя находку в своих руках и мучительно размышлял. Подумать здесь было о чем. Если слить находку, выйдет провести остаток своих дней в комфорте и даже роскоши. Детей нет. Бабы? Ну, с таким количеством кредитов, бабы точно найдутся. И не эти пластиковые шлюхи, а живые. Кровь с молоком, как порно фильмах. Ух! Что ж он с ними будет проворачивать! М-м-м.

А бухло! Точно! Больше ни какой сивухи, только натуральный вискарь. Хотя нет. Лучше коньяк. Точно! Тридцатилетний, XO.

— Все! — Едва ли не выкрикнул Трей, снимая с головы каску. — Решено!

Выкинув начавший обжигать пальцы окурок, Бушборд, развенулся направляясь в управу. Он принял решение. С прошлым будет покончено. Теперь впереди его ждет новая жизнь. Сейчас Трей уволится, а потом продаст монету, пусть и за полцены, или даже за двадцать процентов ее стоимости. Он был уверен, что вырученных кредитов ему с головой хватит до конца своих и без того уже не долгих дней.

Проходя между сваленных рядами бетонных плит, каменщик забыл, где находится. А потому, он совершенно не обращал внимания на поднимающуюся краном бетонную плиту перекрытия. А ведь Трей знал. Знал, что сука Патрик Рэтмос, уже неделю как свистнул кредиты на ремонт крана. Чертов прораб, постоянно так делал. Но Бушборд забыл обо всем этом, окрыленный открывающимися перед его внутренним взглядом перспективами. Он был ослеплен алчной жаждой красивой жизни. Той, которую так любят рисовать корпораты в своих рекламных роликах и спонсируемых ими фильмах.

Старое крепление троса, и без того уже едва державшееся, раскрылось, отпуская бетонную ношу башенного крана в свободное падение. Крановщик даже не успел вскрикнуть, как бетон смял человека в лепешку. Словно тапок, насосавшегося крови комара на стене.

Патрик Рэтмос, в момент падения, сидел в своем строительном вагончике, сводя цифры таким образом, чтобы скрыть недостачу, а заодно показать начальству необходимость в дополнительном финансировании. Глухой звук удара плиты о землю и ее легкая дрожь, заставила отвлечься от этой столь важной работы.

— Какого хера, здесь происходит? — Еще даже не осмотревшись, заорал Патрик выйдя из своего вагончика.

— Так это… — Замялся один из строителей. — Плита упала.

Новость для Рэтмоса была не приятной. Упавшая плита могла раскрыть одну из его махинаций. Черт! Еще неделю ж назад кредиты на это выделили. Придется покупать новое крепление троса, чтобы не заметили подвох. Точно! Можно ведь уже сломанный купить. Главное, чтобы выглядел новым. И Патрик знал где такой достать. Это уже снижало предстоящие расходы.

— Там, Трея Бушборда раздавило! — Донесся крик другого строителя, что был уже рядом с местом происшествия.

И плита упавшая, пойдет на списание. Тоже хорошо. Можно еще одну якобы заказать, а кредиты в карман. Карман. Стоп! Что? Трей? Лучший каменщик. Это уже было хреново.

Патрик, спешно направился к месту происшествия. Мало того что погиб строитель, так еще и долбанный Трей, который оплачивается начальством отдельной статьей. Ясное дело, сам Бушборд получал в лучшем случае половину той суммы, что ему выделялась, остальное же шло в карман Рэтмоса.

Едва подойдя к упавшей плите, прораб сразу отметил, что та раскалолась и пойдет на списание, но так же он уже сделал себе пометку в голове, что нужно позвонить Боби, который с радостью ее выкупит. Тело же Трея… оно превратилось в мешок с перемолотыми костями и мясом. Окровавленный мешок, воняющий грязными кишками, говном, мочой и… кровью. Патрика едва не стошнило от этого отвратного перфекционизма судьбы.

— Фу, гадость! — С отвращением произнес Рэтмос, оглядываясь по сторонам в поисках бедолаги, который будет это все убирать. — Эй! Ты. Да-да, ты! — Позвал он неудачника, оказавшегося самым любопытным. — Прибери здесь. И если кто-то вызовет копов, может попрощаться с сегодняшним окладом. Все ясно?

Последние слова он уже проговорил в рацию, дабы донести эту простую угрозу до всех сотрудников, что трудились на этой стройке под его началом.

Сам же прораб поспешил в раздевалку. Там лежали и ждали своего часа вещи покойного. О! Патрик прекрасно знал, что у Бушборда нет родственников. И это было замечательной новостью. Ведь все накопления этот идиот всегда носил с собой, живя от зарплаты до бутылки. И Рэтомс это знал хорошо.

В шкафчике каменщика оказалась неплохая сумма в кредитах. Порядка трех штук. Как раз тот оклад со вчерашнего дня, когда Трей обновлял кладку над кофейней. Забрав себе карточки, Рэтмос отправился обратно к себе. Предстояло в срочном порядке решить вопрос с краном, и подстелить себе одеяло, а заодно и доложить начальству о происшествии. Опустив ненужные подробности. Такие как смерть Трея. Просто скажет, что тот не вышел на работу. Да. Так будет правильно.