Метод Нестора

— Лер, а ты ночью ничего не слышала? — спросил я, наливая себе чайку и присаживаясь за кухонный стол.

— Вот сама удивляюсь, что не слышала! — она перемешивала ложкой остывающий борщ. Ее синие глаза задумчиво глядели в окно.
–

Представь только, мы с Игорем весь вечер сидели у телевизора. На улице же грязь, мокрота, выйти противно. Мы смотрели совершенно занудную мелодраму и болтали о работе. Потом спать пошли. Все выключили, в квартире тихо было, ты ушел. Как можно было ничего не слышать? А, не знаешь, во сколько их убили?

— Слышал, около трех ночи, — чай был слишком горячим, в отличие от борща Леры. Она отставила тарелку и достала сигареты.

— В три ночи мы спали как сурки, — сообщила она, закуривая. Я угостился ее легкой сигареткой и снова попробовал сделать глоток из кружки.

Мы помолчали немного и у меня возникла одна идея, требующая проверки.

— Мне идти надо, — сказал я, поднимаясь с табуретки.

— Можно я твой чай выпью? — спросила хозяйка.

— Тогда снижай плату за комнату! — потребовал я.

— Ага, щас! — пообещала Лера, утягивая мою кружку на свой край стола. — Ты когда придешь? А то не в кайф одной оставаться сегодня вечером. Игорек занят, как на зло!

— Пока не знаю. Но, — я послал ей воздушный поцелуй, — не плачь, красавица! Приду, согрею!

— Ой, ладно, — засмеялась она, — только болтаешь!

Проверка заняла достаточно времени. Домой я притащился чуть во хмелю и облегчившись на приличную сумму. Но сведения того стоили.

И снова я был в Деле. И опять по причине личных причин. Такая моя судьба! Я уже давно не удивлялся, почему так много мне попадается ситуаций, нуждающихся во вмешательстве. На ловца и зверь бежит, как известно. Иногда, правда, мне приходил в голову вопрос, который я никогда и никому не смогу задать: а у других людей, живущих нормальной жизнью, тоже так получается? Им тоже все время попадаются эти ситуации? Может, и в обычной жизни люди также часто видят рядом с собой преступление, но проходят мимо? А что было бы, если бы не проходили? Или хотя бы кто-то не проходил, также как и я? Ну, хоть кто-то один!

Неделя прошла спокойно. Я размышлял и готовился к делу, попутно наводя нужные мне справки. В одно прекрасное утро Лера постучала в мою дверь.

— Входи! — крикнул я, натягивая одеяло до самого носа.

Она вошла и остановилась на пороге.

— А укутался-то! Боишься, что могу сглазить твои прелести? — съехидничала моя цветущая хозяйка.

Я хихикнул, но из-под одеяла не вылез.

— Я зашла сказать тебе, что сегодня ночую у Игоря. Решили у него встретиться пока предки на дачу укатили. Так что не будем тебя смущать!

— Ты нашла в моем шкафу сутану? — ужаснулся я.

— Нет, — живо нашлась она, — но у тебя из-под одеяла торчит пасторский воротничок!

— Все-таки заметила!

— Ну, да. — она была довольна перепалкой. — Ладно, поскакала! Пока, до завтра!

— Благословляю тебя, дочь моя! — напутствовал я. Надо же, как удачно! Сегодня никто скучать не будет!

Поздно ночью я постучал в соседскую дверь. Сашка открыл не сразу. Он уже улегся спать, о чем свидетельствовал его внешний вид: он был раздет до трусов и сонно щурился на свет тусклой лампочки, освещавшей лестницу.

— Чего тебе? — спросил он хрипло.

— Разговор есть, Санек! Тебе деньги нужны?

— А то! — его глаза сразу раскрылись. — Входи!

Я вошел. В гостиной уселся в кресло и положил ногу на ногу.

— Ну? — спросил Санька, плюхаясь на диван напротив меня.

Я довольно улыбнулся и задал первый вопрос:

— Милиция нашла убийц?

Он презрительно скривился:

— Куда им! Даже не объявляются! Вот же какие уроды, блин! Я сиротой остался, а они и не чешутся!

Подмигнув ему, я заметил:

— Это к лучшему, не так ли?

— Чего к лучшему? — Санька пытался сыграть праведный гнев. — Думаешь, мне, блин, легко? Да я не в себе после похорон, вспоминаю, блин, бабушку...

Я закончил фразу по своему разумению:

— И бабушкины денежки.

— Ты это, блин, к чему? — насторожился он.

— Санечка, а сколько тебе лет?

— Двадцать восемь, а что?

Надо же! Парень выглядел не больше чем на двадцать — щуплый и с таким обычно обиженным лицом, будто ему незаслуженно поставили двойку.

— В общем, ничего, — пора было переходить к разбору полетов: — я знаю, что это ты убил своих родных.

Моя фраза, небрежно брошенная после выяснения возраста, оказала на Санька ужасное действие. Он подскочил с дивана, будто сразу же бежать собирался, глаза забегали, а руки затряслись. Ну, разве это не доказательство вины? Впрочем, нет, не доказательство, а скорее подтверждение. Доказательства я сейчас ему приведу. Но, для начала, пусть понервничает.

— Что за хухня? — выкрикнул он. — Чего ты городишь? Да я еле пережил, что их какие-то кретины, блин, замочили! Даже врачи мне таблетки прописали, чтобы я не нервничал!

— Заткнись, — велел я. Санька все еще стоял передо мной и нервно трясся. — Ты сядь, разговор длинный будет!

— Иди ты к черту! — взвизгнул он и сел на край дивана, не зная куда девать руки.

— Слушай. Начнем с мелочей. С самого начала. Твои, гм, бандиты взломали дверь. Так? — он молчал. — Сколько времени они трудились над дверью, чтобы разодрать ее до самых потрохов? Наверное, минут десять. За десять минут можно сообразить, что в квартиру пытаются ворваться грабители и вызвать милицию. Ты этого не сделал.

— Мы все спали. — Санька уже немного очухался и теперь был настроен бороться за свою правду.

— Ладно, вы спали. Это понятно, деликатные ублюдки старались не шуметь! Дальше. Грабители первым делом связали тебя?

— Я вышел на звук и хотел их остановить!

— Ага, — согласился я. — Значит, они напали на тебя, связали тебе руки, заклеили рот и бросили в коридоре?

— Ну, да! Я хотел крикнуть и предупредить дедушку, но один из них достал пистолет и пригрозил мне, что убьет...

— Подожди! А чем тебя связали?

— Веревкой от картины...

— Но как такое возможно?! — с театральным изумлением вскричал я. — Ведь, когда тебя связывали, картина еще висела на стене!

Тут он понял, что промахнулся. Не желая сморозить еще какую-нибудь глупость, Санька принял вид оскорбленной добродетели и замолчал. Тогда я продолжил:

— Это первая твоя большая ошибка. Думаю, в милиции тоже знают о ней. Дальше. Откуда грабители знали, где хранятся деньги? Ведь они даже для приличия не порыскали по другим комнатам!