Метод Нестора

После шампанского обе сотрудницы оказались навеселе.

— Что-то я напиваться стала, прямо ни с чего! — пожаловалась захмелевшая Олька Вике. — Вчера, на поминках тоже...

Вика пьяно прищурилась, пытаясь сфокусироваться на лице секретарши.

— На каких еще поминках? — спросила она.

— Вот хрен, проболталась! — расстроилась Оля. — Мы условились тебе не говорить, чтобы не расстраивать...

— О чем не говорить?

— Да о поминках же!

— Кого поминали?

— Аньку.

— Чего? Кого? — Вике показалось, что она просто не расслышала. Это было неожиданно и ужасно. — Какую Аньку?

Оля немного протрезвела. Ей было стыдно за свой длинный язык, но назад пути не было. Олька собрала мысли в пучок и рассказала Вике все.

Ситуация была кошмарной: Аня покончила с собой после смерти своего сына. Ошарашенная Вика узнала, что, однажды попав в больницу, мальчик уже не вышел из нее. На месте удара, нанесенного отчимом, образовалась злокачественная опухоль. Врачи кинулись лечить, но уже через две недели ситуация вышла из-под контроля. Его оперировали три раза, но десятого января он умер. Двенадцатого Анечка привязала веревку к трубе в ванной комнате и, сунув голову в петлю, спрыгнула с бортика ванны.

Оля осталась ночевать в квартире Золотовой. Она упала на кровать, которую ей уступила хозяйка, и моментально заснула. А Вика осталась сидеть на кухне. Опьянение испарилось, оставив только тяжелый осадок на душе. Вот что происходит вокруг! И все всё знают, и никому дела нет. А эта сволочь, убившая ребенка, спровоцировавшая смерть жены, живет себе спокойно, и ничто его не волнует! Чудесно, просто чудесно! Ты сидишь себе за компьютером, пишешь свой роман, радуешься жизни, а в это время умирает маленький мальчик, и его мама больше не может ходить по земле!

В Анином случае самоубийство вполне можно приравнять к убийству. Так что на нем двое. И все время, пока ты, подруга, будешь долбить клавиши, он будет наслаждаться жизнью. И даже если в нем проснутся хоть какие-то угрызения совести, Аньку и ее пацана не вернуть. Не вернуть... Не вернуть!

2004 год

Олежка Луценко собирался в этот день оттянуться по полной программе. А что? Повод у него теперь всегда есть — его сын и жена погибли! Девкам такая история нравится, просто до случки! Любую в постель можно затащить, только расскажи ей про свои беды. Сразу жалеют, утешают, пытаются душу телом полечить. Это то, что надо! А уж хата своя — полный кайф! До женитьбы Олежек с матерью жил, а она — школьная учительница. Так что, сами понимаете...

Сегодня еще круче вышло. Олежка только проснуться успел в двенадцатом часу, как в дверь позвонили. Он посмотрел на часы и вспомнил мать, которая всегда Онегина цитировала, когда ее сынок в выходные отсыпался. Вот же дура! А она хотела, чтобы он к семи уже зарядку сделавши, яишенку для всей семьи жарил! Щас!!!

Чапая по коридору, Олежка тихо матюкал раннего посетителя. Но, открыв дверь, ругню прекратил. На пороге стояла маленькая рыженькая женщина, одетая в коричневую стеганую куртку. Выражение лица у нее было смущенное.

— Здравствуйте, — сказала она тихим звенящим голосом. — Я сотрудница вашей жены.

— А!.. — сказал Олежка, он не очень хотел встречаться с сотрудниками Аньки, но ведь и они ничего толком не знали, даже жалели его. Особенно бабы. Так что он принял страдающий вид.

— Я пришла деньги отдать, — рыжая опустила глаза.

— Какие еще деньги? — вот новости! — Входите!

Пройдя в прихожую, посетительница поспешила объясниться:

— Я недавно заняла у Анечки две тысячи. Думала, что удастся через пару дней отдать, но попала в больницу и вот, только сейчас смогла принести.

— Могла бы и не отдавать, — ляпнул Олежка, исходя из собственных представлений о чести и порядочности.

— Нет, — ответила рыжая. — Я так не могу. Вот деньги.

Она протянула Олежке две синеватые бумажки и он жадно схватил их, соображая, сколько дерьма он получит за них у Ежа, который поставлял ему дурь.

— Вы-то как? — услышал он робкий вопрос.

Олежек отвлекся от мечтаний и легко вошел в заученную роль:

— Кошмар, — всхлипнул он. — Знаешь, это просто ужас! Я Аньку так любил, так любил! И сынка ее, Артемку, полюбил. Сам бы на тот свет отправился, да надо же кому-то за их могилками ухаживать!

— И когда ты на кладбище в последний раз был? — рыжая смотрела на него внимательными серыми глазами, но Олежка этому особого значения не придал.

— Вчера был, — он снова жалобно всхлипнул. Вчера он был, конечно, только не на кладбище.

Женщина кивнула ему сочувственно и повернулась к выходу. Закрывая за ней дверь, он услышал звенящее: «Сука!», но решил, что послышалось. Не могла же милая интеллигентная женщина сказать такое!

Деньги жгли ему руки, и к вечеру он был уже под кайфом. Дома не сиделось, потому что немного бабок после общения с Ежом осталось. Хватит пива попить! Олежка достал из шифоньера кожаные штаны, натянул их на свою верткую задницу и отправился в ближайший гадюшник. Самое время найти жалостливую к его горю девочку и привести ее домой.

Девочка в гадюшнике нашлась быстро. Такая ладненькая, худенькая и отвязанная на все сто. Она сама присоседилась к его столику и сама угостила красивого печального парня пивом. Слово за слово, разговор стал горячее. Ее ручка уже гладила его колено, а пухлые яркие губки облизывал быстрый остренький язычок. Олег понял, что пора и сказал:

— У меня хата есть, пойдем?

— Ишь ты, — засмеялась она, откинувшись на стуле. В декольте ее майки подрагивали упругие груди. — Хата у тебя? Пошли, ковбой, потанцуем!

— Нет, пойдем ко мне!

— Ты не понял, — она снова облизала губы. Ее черные глаза смеялись. — У тебя и потанцуем! На твоей кровати! Теперь понял?

Олежка хихикнул, представляя себе эти танцы. Они поднялись и пошли к выходу. Луценко был занят своей новой подружкой и поэтому не заметил, что следом за ними поднялись еще двое: здоровые парни, неторопливо разминавшие кисти рук.

На улице парочка пошла вдоль темнеющих домов.

— Вот блин! — новая девушка Олежки, вдруг высвободилась из его объятий.

— Ты чего? — спросил он.

— Мне в кусты надо! Очень! Надо было в кафе сходить, но я забыла!

— В кусты? Хорошее дело! — заржал Олежка.

— Нет! Ну, — она засмущалась: — мне одной надо! Давай свернем?

— У меня тоже есть туалет, — заартачился парень.

— Ну, пожалуйста! — просила девушка. — Я уже не могу!

Они свернули в боковую улицу, но, увы, на боковой улице тоже не было кустов! Пришлось пройти дальше, до самого Парка. Там подружка нырнула за дерево и пропала. Олежек остался стоять на том самом месте, где обрывался асфальт. Метрах в десяти горел тусклый фонарь, снег под ним казался желтым, а дальше — синим и серебристым. Вдруг в желтом кругу появились две огромные мужские тени. Они двигались в направлении Олега. Нырнули в синеву, возникли рядом с ним.