Метод Шерлока Холмса (сборник)

Даже с большого расстояния я заметил, что это был за взгляд: тяжелый, холодный и безжалостный. Он напоминал неподвижный, блестящий, осмысленный взгляд змеи. Я вдруг увидел перед собою умного, расчетливого человека, который мог сделаться грозным противником, и почувствовал, как сердце мое тревожно сжалось. Тут я невольно посмотрел на Холмса, спрашивая себя: понимает ли он, насколько опасен может быть барон. Холмс все так же сидел, откинувшись на спинку кресла, с полузакрытыми глазами, но теперь на его лице появилась блаженная улыбка, точно мысль о грядущей вылазке, целью которой было перехитрить этого человека, доставляла ему наслаждение.

Тут мизансцена в оконном отражении поменялась: фигуры, участвующие в пантомиме, опять переместились. Словно упреждая следующее действие барона, Нильс склонился над кофейным столиком и бросил возле пустой чашки несколько монет. В тот же миг в отражении показался молодой человек, который прежде был мне не виден, поскольку находился в некотором отдалении от стойки. Это был коренастый мужчина, с ног до головы одетый в черное, как слуга, однако мне сразу стало ясно, что это не обычный лакей. В его движениях, в позе боксера, выходящего на ринг, ощущалась скрытая угроза.

Я понял, что это один из телохранителей барона – тот, который, по выражению графа фон Лингстрада, неизменно сопровождал хозяина. Он следовал в нескольких ярдах позади барона, который тем временем уже отошел от стойки и направился через вестибюль к выходу из отеля.

Едва эта парочка скрылась из виду, Нильс начал действовать. Беззаботной походкой человека, которому совершенно некуда спешить, он тоже двинулся в направлении больших двустворчатых дверей, услужливо распахнутых для него швейцаром, и исчез в шуме и сутолоке Пикадилли.

Рассудив, что теперь можно обернуться, я бросил взгляд в сторону вестибюля, где уже не было ни барона с его телохранителем, ни маленького Нильса – тайного агента короля Скандинавии. Однако там по-прежнему царило оживление, и я заметил, что Холмс пристально наблюдает за снующими туда-сюда людьми. Он выпрямился и подался вперед, особенно внимательно следя за теми постояльцами, что входили в здание.

Вдруг он тихо прошептал:

– Ждите здесь, Уотсон. Я скоро вернусь.

После этого он, к моему удивлению, встал и быстро пересек комнату, направляясь в вестибюль, куда с улицы только что зашли дама и джентльмен средних лет, сейчас собиравшиеся подняться по лестнице. Слегка поклонившись им, точно знакомым, он отпустил какое-то замечание. Дама улыбнулась, джентльмен что-то ответил. Затем Холмс жестом пригласил их на лестницу и сам последовал за ними.

Некоторое время я пребывал в заблуждении, решив, что Холмс действительно встретил своих знакомых и по какой-то причине пожелал проводить их наверх. Разумеется, эта уловка помогла ему обмануть служащих отеля, находившихся в вестибюле, – портье за стойкой, швейцара, посыльных, и они не помешали Холмсу проникнуть на верхние этажи гостиницы, куда посторонние, как правило, допускались, только получив дозволение управляющего. Я в очередной раз восхитился смелостью и изобретательностью моего друга, ибо не знал никого, кто обладал бы ими в той же степени.

Как Холмс и обещал, вернулся он очень быстро. Когда он снова уселся на диван, я принялся восторгаться его находчивостью. Он улыбнулся, польщенный комплиментом.

– Надо уметь пользоваться случаем, Уотсон, и, по моему опыту, если терпеливо ждать, случай обязательно представится.

– Случай действительно оказался подходящим?

– О да, дружище! Мне удалось установить два важных факта. Во-первых, апартаменты барона, под номером двадцать четыре, располагаются на третьем этаже, а все четные номера окнами выходят во двор. Во-вторых, двери номеров снабжены типовыми замками. В случае необходимости к ним легко подобрать отмычку. Кстати об отмычках. Пришло время навестить моего старого друга Чарли Пика, бывшего громилу [77] , или, чтобы вам, Уотсон, было понятно, взломщика. Он как раз специализируется по этой части.

77

На уголовном жаргоне громилой называется вор-взломщик, который проникает в жилище, подбирая отмычку к замку. – Доктор Джон Ф. Уотсон.

– Бывшего? – спросил я.

– Ему семьдесят четыре года. Он сам признает, что уже слишком стар, чтобы вторгаться в чужие дома. А сейчас мы оплатим счет и возьмем кэб до Сиднэма, где Чарли кое-что нам растолкует, – ответил Холмс, подзывая официанта.

III

К моему удивлению, кэб высадил нас у нарядного краснокирпичного особнячка с кружевными занавесками на окнах и сверкающим медным молотком у двери. По моим представлениям, дом больше походил на жилище респектабельного банковского служащего, чем на обитель отставного домушника.

Опрятная маленькая служанка в белоснежном чепце и фартуке проводила нас в гостиную. Чарли Пик – симпатичный старичок, седовласый и розовощекий, – с удобством расположился в большом кресле, окруженный уютными мелочами вроде горшков с геранью, вязаных салфеточек и семейных фотографий. Ноги хозяина, обутые в домашние шлепанцы, покоились на стуле, рядом стояла его тросточка.

– Мистер Холмс! – радостно вскричал он, подавая нам руку, как только мы вошли. – Простите, что не встаю, чтобы поприветствовать вас. Ноги уже не те, знаете ли…

Сердечно пожав нам руки, он жестом пригласил нас присесть. Мы взяли себе по стулу и устроились напротив хозяина, напоминавшего доброго гения – хранителя очага во главе праздничного стола.

После обмена новостями, естественного для двух давно не встречавшихся друзей, Холмс перешел к цели нашего визита.

– Что ж, Чарли, – сказал он, – я здесь не только потому, что мне приятно вновь видеть вас. Мне нужен ваш совет.

– Верно, о замках пришли справиться? – подмигнув, спросил старик.

– Разумеется.

– Что за замок? Двери? Буфет? Сундук? Сейф?

– Металлический ящик размером с сейф для наличности, но очень крепкий и оснащенный сразу тремя замками, для каждого из которых требуется свой ключ.

Физиономия Чарли просияла:

– А, ларец Медичи [78] ! – воскликнул он.

– Так вы о нем слышали? – встрепенулся Холмс.

– Берите выше, мистер Холмс. Я держал один такой в этих самых руках. Это был прекраснейший образец слесарного искусства, какой я когда-либо видел. Их делает синьор Валори из Флоренции. Он называет себя прямым потомком Луиджи Валори, замочного мастера, работавшего для семьи Медичи. У него небольшая лавочка в переулке позади этой огромной церкви с такими странными черно-белыми стенами…

78

Медичи – богатое и могущественное семейство купцов и банкиров, управлявшее Флоренцией, а позднее и всей Тосканой с 1434 по 1737 год. Наиболее знаменитый представитель фамилии – Лоренцо де Медичи по прозванию Великолепный, покровитель искусств и наук. – Доктор Джон Ф. Уотсон.

– Собор Санта-Мария-дель-Фьоре? – догадался Холмс.

– Наверно, – ответил Чарли Пик, пожимая плечами. – Я не спрашивал.

– Значит, вы встречались с синьором Валори?

– Ну да, встречался. Я прослышал об этих его ларцах. Говорили, их нельзя открыть, если не знаешь секрета. А я в те дни промышлял тем, что вскрывал замки, вот и захотел разузнать поподробнее. Пошел я в его лавчонку и начал с ним толковать.

– Но как? – искренне полюбопытствовал Холмс. – Синьор Валори говорил по-английски?