Метроном
Шрифт:
Он взял котёнка в руку, покрутил из стороны в сторону, поразглядывал, и со смехом произнес:
– Ну что, семейство, прощаемся с Муром!
Девочки сначала ничего не поняли, а Сонюшка моментально разревелась во весь голос, со всхлипами и подвываниями.
– Да не ревите вы! – весело сказал папа. – Просто это никакой не Мур. Это Мурка! Кошечка, девочка.
Сёстры мгновенно успокоились, а маленькая Сонюшка неожиданно сказала:
– Для такой королевской принцессы Мурка – это не имя! Мы будем звать её Мурыльда.
Спорить никто не стал, и королева Мурыльда стала чуть
Глава 2
До парка добрались около полудня. И, конечно, все лодочки были уже разобраны. Соня надула губки, глядя, как по озеру плавают разноцветные лодки, и даже Лида чуть не заплакала.
– Опоздали, – горько произнесла она.
– Ничего, – весело ответил папа, оглядываясь по сторонам. – Мы пойдем вот на эту карусель, потом во-он на ту, а потом все будем есть мороженое! Может, и какая-нибудь лодочка освободится к тому времени. Или сперва мороженое? Ну, решайте!
Лида посмотрела на огромные хвосты очередей к билетным кассам возле качелей.
– Лично я не отказалась бы от мороженого. – Глядя в небо, негромко произнесла она.
– И я, папочка, да, и я тоже! – запрыгала вокруг отца Сонюшка.
– А мороженое из вас не вылетит потом на каруселях? – задумчиво спросил папа.
– Саша! – воскликнула мама. – Ну что ты детей дразнишь! Решили ведь – мороженое!
Повернулась и зашагала к киоску с мороженым. Лида и Сонюшка помчались вприпрыжку за мамой, а отец и Костя пошли неторопливо, солидно.
Из всех громкоговорителей слышалась веселая музыка, кругом цвели деревья и кустарники. Цветов было столько, словно их собрали сюда, в парк, со всей планеты.
У будочки с мороженым разыгралось лёгкое представление. Соня хотела два шарика малиновых, и один клубничный. Лида хотела малиновый, клубничный и еще просто молочный. Папа хотел пять шариков любого содержания, а мама только лимон. Запутались сами, запутали юную продавщицу в красивом белом передничке. А сёстры еще и на Костю обиделись. Нет, ну а чего он смеётся над ними?
Костя издалека наблюдал за семейством и понимал, что долго не продержится. Мороженого хотелось до того, что зубы сводило. Папа хитро поглядывал на сына, откусывая сразу по полшарика.
– А молодой человек мороженое не хочет? – поинтересовалась продавщица.
– Хочет, тётенька, он хочет! – глядя на девушку синими-синими, круглыми, как у совёнка, глазами, прошептала Соня. – Только ему нельзя.
– Это почему же? – удивилась продавщица.
– Потому что он уже взрослый, он сам говорил! И еще он силу воли вырабатывает! – выболтала Сонюшка половину Костиных секретов.
Но Костя держался. Постукивал носком ботинка в такт бравому маршу, лившемуся из громкоговорителей почти с каждого столба.
– Ой, не могу с вами! Костя! – рассмеялась мама. – Господи Ты Боже мой, иди уже сюда!
Костя сдался и получил пять разноцветных шариков в большом вафельном стакане. А Сонюшка немедленно прицепилась к Лиде:
– Лида, а что такое Господи Ты Боже мой?
– Не что, а кто. – Машинально поправила сестрёнку Лида.
– Ну хорошо, – послушно согласилась Соня. – Кто такое Господи Боже мой?
– Ешь
мороженое, – ответила сестра. – Вон, растаяло уже. А Боже – это так люди называют Бога. Но Бога никакого нет, поэтому и знать тебе не надо.– Как нет? – возмутилась Соня. – Раз люди кого-то как-то называют, значит, это есть!
Родители с интересом прислушивались к спору сестрёнок, Костя тоже молча слушал.
– Нет! – твердо повторила Лида. – Нам в школе и учителя, и наша пионервожатая, всегда говорят, что Его нет. А в школе ведь не будут врать?!
– Зачем тогда говорить, если нет… – обиженно буркнула Сонюшка, недовольно глядя на старшую сестру.
Но аргумент, что в школе врать не станут, подействовал. Спор зачах, все сосредоточенно доедали мороженое.
И вдруг в парке настала тишина. Нехорошая, страшная какая-то тишина. Музыка умолкла, стало слышно пение птиц и шорох ветра в листве огромных старых деревьев. Но веселее от этого не становилось. Наверное, люди инстинктивно чувствовали, что молчание радио – не к добру…
Наконец в громкоговорителях что-то зашуршало, захрипело, и на весь парк раздался мужской голос:
– Граждане и гражданки Советского Союза! Сегодня, в четыре часа утра… Подвергли бомбёжке наши города… Вероломно… Теперь, когда нападение на Советский Союз уже свершилось… Наше дело правое. Враг будет разбит! Победа будет за нами!
– Молотов! Это товарищ Молотов объявил! Война! Война… – слышалось со всех сторон. Война…
Лида доела мороженое и посмотрела сначала на Костю, потом на отца. Костя стоял, сжав кулаки, забытое мороженое тяжёлыми каплями шлёпалось на асфальт. Папа стоял бледный, и по очереди оглядывал свою семью. Мама смотрела на папу. А Сонюшку интересовало только одно:
– Лида, Лидочка, а что такое велоровно?
– Не велоровно, а вероломно. Это значит, что мы им верили, а они нашу веру сломали. Поняла?
– Поняла. А кому мы верили?
– Сонюшка, на, вытри ручки, и пойдем домой. – Лида протянула сестрёнке большой клетчатый носовой платок.
– Как домой? – Соня округлила глаза, надула губки…
– Домой! – твердо повторила Лида и крепко взяла сестру за руку. – Не до качелей сейчас. Посмотри, всё закрывается!
Соня огляделась по сторонам. Да, закрывается. Люди торопливо расходятся по домам.
Папа обнимал белую, как снег, маму, и что-то тихонько шептал ей на ухо. Костя взял за одну руку Лиду, за другую – Сонюшку, и решительно зашагал к выходу из парка.
– Костя, а что такое война? – не выдержала всеобщего молчания Сонюшка.
– Война… Я не знаю, Соня, я никогда не воевал. Но, наверное, это очень страшно. Прилетают самолёты, бросают бомбы, а потом приходят солдаты и всех расстреливают.
– Всех? – губки у Сонюшки дрогнули, и она все-таки расплакалась.
– Ты дурак, Костя, да? – впервые в жизни нахамила Лида старшему брату. – Совсем, да? Ты чего такое говоришь?!
– А вообще, Сонька, мы их мигом разгоним, этих немцев, – спохватился Костя. – Так что не реви. У нас вон страна какая огромная, сколько народу живет! Куда им до нас! Так что победа будет за нами! – повторил он слова народного комиссара иностранных дел Вячеслава Молотова.