Мейси Доббс. Одного поля ягоды

— Билли, подождешь меня в машине.

— Конечно, мисс, — ответил помощник, скрыв изумление.

Дворецкий повел Мейси по коридору, ведущему сначала к лестнице в подвал, а потом к полуподвальной пристройке сбоку. Планировка дома, хоть изначально призванная сымитировать старинный архитектурный стиль, в действительности была современной. Лестница на кухню оказалась широкой и просторной, а помещения для прислуги — вместительными. Дом был спланирован так, чтобы предоставить владельцу и слугам невиданные доселе удобства.

Гаррис постучал в дверь, выкрашенную в бледно-желтый цвет:

— Миссис Уиллис? К вам гости.

Мейси услышала внутри шаги, а затем дверь отворилась, и на пороге возникла горничная. Она приглаживала волосы, поправляя прическу. На ней было легкое фиолетовое шерстяное платье с узким белым воротником и манжетами, и, чтобы не нагибаться, она все еще мяла каблуком плохо надетую туфлю.

— О, какая неожиданность!

— Простите за беспокойство, миссис Уиллис, — извинилась Мейси, поворачиваясь к Гаррису. — Спасибо, что проводили.

Дворецкий поклонился и ушел, а Мейси снова обратилась к горничной:

— Позвольте войти?

— Конечно-конечно. Простите, у меня не бывает гостей, так что извините за беспорядок, — ответила миссис Уиллис, приглашая Мейси войти в безукоризненно опрятную гостиную. Перед камином стоял гарнитур из небольшого канапе и двух кресел, а к стене был придвинут наполовину сложенный — чтобы уместить в ограниченном пространстве — раздвижной стол. В натертой до блеска полировке отражалась ваза с нарциссами, стоявшая на кружевной салфетке. На серванте у окна были расставлены великолепные снимки сада, расположенного позади дома.

— Не желаете перекусить, мисс Доббс?

— Нет, спасибо, миссис Уиллис.

— Пожалуйста, присаживайтесь. Полагаю, вы пришли, чтобы распорядиться о подготовке к возвращению мисс Уэйт?

— Признаться, миссис Уиллис, я пришла к вам.

Горничная удивленно уставилась на Мейси:

— Ко мне, мисс Доббс?

— Да. Надеюсь, вы не сочтете мой визит наглостью, но недавно я видела вас в Ричмонде. Навещала там одного друга. Он находится в том же учреждении, что и ваш сын.

— О, простите, мисс Доббс. Это ваш возлюбленный?

Прямой вопрос несколько обескуражил Мейси. Но прийти к такому выводу можно было, поскольку туда ездило немало женщин возраста Мейси, которые так и не вышли замуж, продолжая любить оставшихся на войне.

— В общем, да. Да, был когда-то, но уже очень давно.

— Но забыть все равно непросто, правда? — спросила миссис Уиллис, присаживаясь напротив.

Мейси откашлялась.

— Да, конечно. Но, миссис Уиллис, послушайте, я просто собиралась сказать вам, что, если хотите, я могу вас подвезти.

— Это очень великодушно с вашей стороны, но…

— Я не езжу туда каждую неделю, но, если надумаете, могла бы заранее звонить вам.

— Что ж, мисс, я не могу обременять вас своими проблемами. Серьезно, не могу.

— Ну что вы, какие пустяки. А если увидите там мою машину, знайте, что я всегда готова подвезти вас домой.

— Хорошо, мисс Доббс. Так и сделаю, — произнесла горничная с улыбкой.

«Она никогда не попросит о помощи», — подумала Мейси.

И вдруг раздался звон стекла. У Мейси перехватило дыхание. Миссис Уиллис встала.

— А вот и они! Обедать прилетели.

— Господи, что это был за шум? Я до смерти испугалась.

— Всего лишь голуби, мисс Доббс. Они всегда шумят. Пора обедать, а голуби знают, кто всегда даст им что-нибудь вкусненькое.

Горничная взяла с каминной полки глиняный, в коричневую полоску, бочонок для печенья и, вынув лакомство, подошла к окну. Мейси двинулась следом и наблюдала за тем, как женщина, опершись на подоконник, отодвинула вверх раму, за которой оказалось с дюжину голубей.

— А вот и вы, маленькие попрошайки! Наедайтесь, потому что больше сегодня не получите! — приговаривала миссис Уиллис, кроша печенье на подоконник.

Мейси рассмеялась, глядя на пташек, которые прыгали, суетились и толкались, стараясь утащить кусочек побольше.

— Смотрите, они еще этажом выше постучатся.

— Почему, кто еще их кормит?

— А, мистер Уэйт. У него доброе сердце, по крайней мере было. Знаете, он оплачивает все счета за лечение моего сына. Он, как говорится, больше лает, чем кусается.

И тут, словно по сигналу невидимого птицелова, голуби вспорхнули и взвились в небо, подбросив в воздух облачко перьев. Пока Мейси смотрела, как они улетают, миссис Уиллис не спеша закрывала окно. И на мгновение Мейси показалось, словно время замедлило свой бег: множество маленьких белоснежных перышек падали вниз и, подхваченные легким ветерком, опускались на свежескошенную лужайку или, словно снег, бесшумно стучали в оконные стекла.

— О, неужели вы не любите птиц? — спросила миссис Уиллис.

— Нет, что вы, — ответила Мейси, отворачиваясь от окна и постепенно приходя в себя. — А вот мой помощник их терпеть не может.

— Почему? Они же такие милые.

— Да, очень. Не знаю, почему он их не любит. Нужно будет спросить. — Мейси посмотрела на часы: — Мне уже пора, миссис Уиллис. Не забудьте сказать, если понадобится транспорт.

— Очень великодушно с вашей стороны, мисс Доббс, — произнесла горничная, открывая перед Мейси дверь. — Мы скоро увидим мисс Уэйт?

— Да, скоро. Возможно, уже на следующей неделе.

— Очень хорошо, просто прекрасно. Чем раньше она вернется, тем лучше. Позвольте вас проводить.

Миссис Уиллис проводила Мейси до парадного. Было бы неучтиво вынуждать гостя самостоятельно искать выход, особенно в особняке Джозефа Уэйта. На пороге они снова попрощались. Затем Мейси спустилась по парадной лестнице и, едва за спиной раздался стук захлопнувшейся двери, направилась за угол дома, где располагался сад. Вслед за ней бросился и Билли.

— Билли, не беги! Ради Бога, побереги ногу!