Меж двух мгновений Вечности

Крот смолчал. Все эти игры в "мальчики-девочки" в служебное время до хорошего не доводят. Дежурная Катя спустилась к спецназовцу Коле посмотреть на необычное явление: Крота в юности. На действующую копию командира. Понятно, больше такой возможности, скорей всего, не представиться. Объект содержат под охраной, завтра-послезавтра его заберут в центр. Соблазн велик. Особенно соблазн обсудить это потом с кумушками и побыть предметом зависти и центром внимания. И мальчик Коля в ухажёрском экстазе отказать ей не смог. И вот результат. Спецназовец на секунду замолчал, ожидая проявления гнева начальства. Но Крот молчал, и спецназовец продолжил.

– Дальше я не понял, что случилось. Он достал из-под воротника типа булавку. Ну такую... со стеклянной головкой. Она пикнула пару раз и засветилась. И я ни рукой, ни ногой. Всё вижу и слышу, а пошевелиться не могу. Пулеева тоже застыла. Он ей сказал, чтобы она взяла ключ и открыла камеру. Она и открыла. Как загипнотизированная. Тогда он вышел. Забрал у неё ключ, а у меня штык-нож и попробовал дверь из коридора открыть. Но ключ, конечно, не подошёл. А нужный в тумбочке висел, на стенде. Он не догадался там поискать. А потом стал спешить, потому что... Ну, не знаю, я почувствовал, что у меня руки начинают отходить. Наверное, гипноз кончился. Тогда он Пулееву за руку взял и в камеру завел. Я, как смог шевелиться, в камеру бросился. Думал, скручу его. А он ей к горлу нож приставил. Стал требовать, чтобы я его выпустил. Я, чтобы время протянуть, сказал, что у меня ключа от двери нет. Той, что в коридоре. Он поверил.

– Хоть это сообразил, - ответил Крот почти одобрительно, и сказал так, чтобы слышали все, - не входить, пока не позову! Вынул из кобуры пистолет, отдал его Белобородько, после чего рывком открыл дверь и вошёл в камеру.

– Встать, смирно!
– рявкнул он низким сиплым басом. Кричать надо уметь. Сам по себе громкий крик - ещё не признак силы. Он может вызвать и насмешку, и недоумение. Это если крик существует сам по себе и не подкреплен внутренней силой, которая растворяется в ней, как соль в воде. На вид соленая вода ничем не отличается от обычной, но попробуешь её и сразу ощутишь разницу.

Малый машинально подскочил, на мгновенье забыв про нож и заложницу. Не давая, ему опомниться, Крот в одно движение оказался рядом и толчком в грудь опрокинул его на пол. Не ударил, а толкнул, чтобы не покалечить. Не было в том необходимости. Оценил, как тот упал. А упал он грамотно: успел сгруппироваться, подбородок прижал к груди, и потому голову не расшиб. Подобрал ноги и резко перекатился вперед, в мгновенье коснулся пятками пола и уже летел на Крота, выставив вперед клинок. Крот скользнул ладонью по его предплечью, чуть отклоняя нож и уходя с линии атаки, давая вывалиться из зоны равновесия, а потом легко вывернул нож и дал ему хорошую оплеуху. По-простому. Чтоб запомнилось. Оплеуха вышла звучная и потому особенно обидная. Перехватил руку, вывернул её за спину. Взял на рычаг, второй рукой прихватив за волосы. И только тут почувствовал сопротивление. Парень был не слабак. И гибкий в суставах. Поэтому полноценный рычаг не получался: сколько бы не поднимал он ему локоть, казалось, свободному ходу не будет конца. И этим парень, видно, собирался воспользоваться. Как и он сам часто делал в юности во время тренировок по боевому самбо.

– Прекращай выкручиваться, покалечу, - рявкнул он ему в самое ухо. Это подействовало.

– Майор!

В камеру влетели Белобородько и спецназовец. Спецназовец нацепил на пленного наручники. Потом появился врач, и они принялись приводить в порядок Пулееву. Впрочем, она не особенно испугалась, а уже предвкушала минуту славы среди боевых подруг.

– Пошли, - сказал Крот и легким толчком в спину направил его к выходу. Забрал на ходу у Белобородько свой пистолет и вышел вслед за пленным.

На выходе из здания навстречу им попалась Ирина. От того, что не знал, как себя с ней вести, прошёл мимо, не останавливаясь. Засунул пленного в авик, перелетел через общежитие, клуб и приземлился возле гауптвахты. Велел дежурному открыть ту же камеру, снял с пленного наручники.

– Будешь здесь жить. Пока.

Тот вытянулся.

– Смотри, без глупостей.

– Так будет!

– Как тебя звали твои товарищи?
– немного смягчился Крот в ответ на его покладистость.

– Сандр. Александр - долго. Так называли только офицеры.

– Хорошо, будешь Сандром, - согласился Крот, довольный тем, что хоть в имени можно избежать совпадения.
– Ты можешь называть меня господин подполковник. Рассказывай, что ты хотел? Зачем женщину захватил?

– Я хотел улететь. А её забрать с собой. Мне надо было выйти, чтобы в меня не стреляли.

– Ты сказал забрать. Что ты собирался с ней дальше делать?

– Не убить. Нет. Взять с собой.
– И вдруг добавил с глуповатой откровенностью, - она красивая.

Крот вспомнил, как сидели они рядом на топчане, и как Сандр обнимал Пулееву за плечи. А ведь, действительно, обнимал.

– А вот ты, я думаю, ей не понравился. Куда собирался её вести? Проход к вам открыт?

Сандр вновь набычился, замолчал. Крот оставил пока эту тему. Спросил:

– Чем ты её усыпил?

Сандр полез за воротник.

– Отставить!

Он оттолкнул руку Сандра, и нащупав за воротником иголку, вынул её и быстро спрятал в карман. Опасно было бы дать ему возможность повторить эксперимент с гипнозом. Тем более, что в кобуре был пистолет, и позволить пленному завладеть им было бы преступной оплошностью.

– Завтра ты мне расскажешь, что это за вещь и как ты ею пользуешься, а сейчас у нас с тобой будет серьезный разговор. Я стану спрашивать, а ты отвечать честно и подробно. Ты уже совершил серьезное преступление, за которое полагается расстрел. Знаешь, что такое "расстрел"?

Сандр кивнул.

– Ну так вот. Я, как старший начальник, имею право тебя расстрелять. Прямо сейчас, здесь. Но если ты будешь отвечать честно, я этого не сделаю. Понял?

– Понял. Так будет!

Глава пятнадцатая

Самое неприятное, что эта проблема накатилась накануне праздника спецназа. Ожидание, которое томило почти месяц всех обитателей военного городка, было сломано на самом его пике. Теперь всех занимало другое: откуда взялся молодой близнец командира, почему его держат под замком, что там за странная история с Пулеевой? Но пришёл назначенный день и праздник всё-таки состоялся, потому что, а куда было от него деваться? Грош цена любому мероприятию, если оно такое же скучное, как то слово, которое его обозначает. Скука может появиться уже в начале, это если начать с доклада и выступлений почётных гостей, может появиться в середине вместе с утомлением, вызванным жарой, занудностью действия, отсутствием буфета, потерей чувства меры тех, кто призван развлекать.

Чтобы этого не случилось, за час до начала Крот поднял на своем авике и высадил на купол силового поля пятерых спецназовцев в гравикостюмах, которых накануне упорно тренировал удерживаться на этом "ничего", созданном для того, чтобы отталкивать от себя любое тело. Они завернулись в маскплащи-"невидимка" и почти час - когда в России что-то начиналось вовремя?
– болтались между небом и землей, изнывая от ожидания. Но зато в самый ответственный момент соскользнули в специально оставленный открытым сектор и распластались в воздухе. Зрелище было поразительное. Используя "двигатели", выбрасывающие сжатый воздух, показали несколько комбинаций, состоящих из фигур воздушной акробатики и благополучно приземлились в заданный квадрат. И сразу же началась "показуха". Насыщенная, качественная, энергичная. Была в ней имитация захвата "тарелки", которую накануне перетащили в расположение спецназа, и силовые задержания, и противодействия вооруженным противникам, и стрельба из разных видов оружия и различных положений. Мишени и позиции стрелков были выведены на большой экран, благодаря чему зрители с безопасного расстояния могли наблюдать всё это в деталях. Отстреливали, конечно, не стандартные упражнения, а демонстрировали разные хитрости, типа попадание в яблочко... подброшенное вверх, выбивание дна лежащей бутылки через горлышко. Ребята работали хорошо, не смотря на то, что до этого несколько часов безрезультатно рыскали по лесу и шарили по дну озерца.