Меж двух орлов
Шрифт:
Жди теперь до самой свадьбы, чтобы покрасоваться. Благо, есть чем. Вспомнив историю сватовства, Борута улыбнулся. Эх, жаль, что нянька про хвост такого не придумала. Было бы еще интересней. Но смотри ж ты, сколько лет уже прошло, как запретил их со Скирмутом дед уводы из ближних околиц, а люди все помнят. И, как водится, навыдумывали себе невесть чего. Задумавшись, Борута не сразу заметил, что так и не дождался вопроса от Мирославы.
– Так чем тебя пугают? – Уже более настойчиво спросил он, внимательно вглядываясь в лицо невесты.
– Да свадьбой. – Мирослава вздохнула. –
– Ханчя – поправил Борута не задумываясь, но тут же встрепенулся. – Так ты что, взаправду поверила… ?
– Еще чего! Она же мне – не нянька. – Мирося обиженно сморщила нос.
– Но? – Борута уже понял, что злые слова Ханчи не просто так оставили в памяти Мирославы след. Кто-то уже говорил ей подобное.
– Но вот говорят, что чем больше, тем хуже… – Мирося говорила все тише и тише, в конце вообще перешла на шепот.
– Что больше? – Округлил глаза Борута, не представляя, как вести такие разговоры с молодой панной. Вот ведь, не обмануло первое впечатление: ну дитя ж дитем!
– Да не что, а кто! – Возмутилась Мирослава. – Муж чем больше…
– Поня-атно… – Борута озадаченно почесал затылок, догадываясь, откуда Мирося могла почерпнуть такие знания. Уж точно не от матери. Степенная и разумная пани Малгожата в жизни не позволила бы себе пугать дочь перед свадьбой. – Это сестрица с тобой посплетничать успела?
– Почему сразу «посплетничать»? – Обиделась за Марылю Мирося.
– Потому. – Борута вздохнул. – Если бы твоей сестре ума прибавить, а язык укоротить, цены бы ей не было.
– А, может, это и не Марыся вовсе? – Обидевшись за сестру, топнула ножкой Мирослава.
– Умгу… Ты еще скажи, что у вас в округе что ни день, то свадьба. Ладно, пустой это разговор. Это как с нянькиными сказками получается: кто-то глупость сболтнул, кто-то дальше понес… А ты, наверное, уже и к смерти приготовилась.
– Скажешь тоже! Сколько живу, а никто в округе еще после свадьбы не умирал. – Запал прошел и Мирося добавила неожиданно тихо. – Просто, когда они все в один голос…
– Миросю, – Борута осторожно приобнял невесту за плечи – Не бери в голову. Я же не медведь какой-нибудь. Да и неправы твои «советчицы». Не «чем больше», а чем дурнее.
Мирося хмуро кивнула, но Боруте показалось, что она просто не хочет спорить. И, наверное, уже сожалеет, что в порыве доверия решилась сказать лишнего.
– Но если не веришь, у матери спроси.
– Ага, «спроси». А мама потом заругает. Рано, скажет, тебе еще про глупости думать.
– Рано было до сватовства. А сейчас – в самый раз. – Усмехнулся Борута, понимая, что время далеко за полночь. Пора бы и отпустить Миросю, пока пан Януш с сыновьями не пришли выбивать дурь из нетерпеливого зятя. Но отпускать не хотелось, поэтому мужчина продолжал тянуть время.
– Миросю, мне надо уехать. – Наконец-то сказал Борута то, за чем, собственно, приходил. – По торговым делам.
«Врет» – внутренним чутьем определила Мирослава. Спроси ее, откуда такое знание, не сумела бы объяснить. Но точно знала, что Борута врет. А он, тем временем, говорил дальше.
– Ты, пока меня не будет, ничего
не бойся. Случись опять налет или другая беда, Зубрович твоих предупредит. И Скирмут поможет. А если тебе кто-нибудь грозить станет, беги к воде, лучше, к озеру. Сайна поможет. Она обещала.– Сайна?
– Сайна. Та мавка из лесного озера, которая моя кревная. Пущан она не любит, но тебя не обидит.
– А почему твоя Сайна не любит пущан?
– Не важно. Долгая история. – Ушел от ответа Борута. – Как-нибудь потом расскажу, когда вместе зимовать станем. Можно поцеловать тебя? На прощание.
Мирослава привстала на цыпочки и сама потянулась к губам. Ей не хотелось, чтобы заканчивалась эта ночь. Ей не хотелось прощаться. Недоброе предчувствие никак не хотело отпускать. Но выспрашивать у Боруты тоже было бесполезно. Не скажет ведь. Отец или Гжесь точно не сказали бы.
Оторвавшись друг от друга, молодые рука в руке пошли к воротам усадьбы. Не успели они дойти, как одна створка приглашающе приоткрылась. Их ждали. Борута проводил Мирославу до крыльца, пока дожидавшийся их пахолок привел Борутиного коня.
Конь заржал, привествуя хозяина, и на шум тут же выглянул пан Януш. Оказывается, шляхтыч Соколувский все это время сидел в светлице. То ли ожидал припозднившуюся дочь, то ли просто не спалось ему в эту ночь.
– Ой, тата. – Пискнула Мирося, втягивая голову в плечи, словно нашкодивший подросток.
– Тата, тата… – Пан Януш ворчал, как показалось Боруте, для виду. От мужчины не укрылось, что шляхтыч не стал придирчиво разглядывать Миросю. Лишь мазнул по ней взглядом и отослал спать. – Марш в дом! Нагулялась уже, хватит на сегодня! – И добавив, смягчая строгость тона, – Иди уже. Никуда твой Борута не денется. Свадьбу сыграем, а там – милуйтесь на здоровье.
Подождав, пока дочь скроется в доме, пан Януш сбросил с лица маску добродушного ленивца и спросил, остро глядя на Боруту.
– Так что там у вас стряслось?
– Проше пана? – Борута сделал вид, что удивился. Нет, пан Януш все равно не расскажет, откуда узнал о сборах в Ятвеже. Но пусть хотя бы расскажет, что он знает. Тогда будет шанс не солгать, не сболтнув лишнего.
Пан Соколувский, вместо ответа, оглянулся на закрывшуюся дверь, потом на окна, а потом кивнул в сторону сада. Дескать, пойдем, там поговорим. Стоило мужчинам зайти в светлицу, как пан Януш повторил вопрос.
– Так что у вас там стряслось? Сорока на хвосте принесла, что в Ятвеже коней в дальний переход готовят.
– Я бы той сороке… – Недовольно проворчал Борута, но был остановлен строгой отповедью.
– Ты, сынек, перед шляхтой нашей гонор показывать будешь. А когда тесть спрашивает, отвечай. Не то отгребешь вожжами, а сват Сколоменд добавит. Чтоб знал, как родителей уважать.
Борута с трудом представлял, как невысокий дородный пан Януш попытался бы нагнуть его, Боруту, чтобы действительно отходить вожжами, словно нерадивого мальчишку. Представить не получилось, неравными были и вес, и силы. Но, надо признать, в одном пан Януш не ошибся: родителей ядзвины почитали даже больше, чем пущане. Так что пришлось отвечать.