Между честью и истиной

Устроившись в кресле и приняв у Димитри чашку чая, она поняла, что угадала и разговор будет серьезный: капитан не предложил ей вина.

– Дью, мой сын опять влип в историю, да?

– Как тебе сказать, Онтра, - задумался Димитри.
– Думаю, что все-таки нет.

– Но тогда почему я здесь?

– Сестренка, давай сразу к сути. Моя подруга из местных готова передать ему свое торговое дело.

– Вот как, - Онтра с интересом наклонила голову.

– Да, нужно оценить предприятие. Я очень не советую тебе отказываться, дело выгодное, ему восемь лет.

– Крупная торговля, брат?

– Да, не трактир и даже не корабль. Посмотришь?

– Пойдем, - Онтра отставила чашку и улыбнулась, вставая.

Димитри ответил улыбкой и жестом пригласил маркизу к столу. Она ждала, что сейчас он прикажет подать торговые книги, но увидела плоский лист в рамке, который начал светиться от того, что князь двинул по столу округлый черный камешек. На листе проступили какие-то изображения - и ее старший брат по морской семье подмигнул ей:

– Вот мы и на рынке. У нас пока нет права на вход, так что мы видим не все. Просто поверь мне, что для постоянных покупателей тут предложений еще больше.

– А как получить входное право?
– спросила Онтра, внимательно наблюдая за магией Нового мира.

– А вот в этом, сестренка, есть трудности - для нас с тобой. И для разрешения этих трудностей моя подруга хочет передать свое дело твоему сыну.

– Почему не тебе?

Димитри вздохнул.

– Это долгая история, сейчас расскажу. Через полгода после того, как я его взял сюда, между нашим достопочтенным и местными случилось непонимание, и это нам осложнило жизнь дополнительно. Основной развал, из-за которого я здесь, мы к тому времени успели если не прибрать, то остановить, чтобы он не расползался дальше. И хочу тебе сказать, что местные занимались этим же со своей стороны, но не от большой любви к нам, а совсем наоборот. И та моя подруга, о чьем деле речь, на этом недопонимании потеряла двух своих друзей. Еще двух, а до этого было еще несколько потерь. Они все ей были не просто друзья, а совладельцы, вместе с ней начавшие это дело, когда Унриаль да Шайни чудом стоял на ногах, край выглядел как после попойки старых богов, а чем был занят достопочтенный, я даже думать не хочу. Скорее всего, он пытался поднять хоть один портал. Это все отчасти дело рук тех, кто пришел сюда с Унриалем да Шайни, я с весны вместе с Хайшен ищу их следы и найду виновных, но сейчас мы говорим не об этом.

– А отчасти?
– спросила Онтра, не переставая просматривать страницы призрачного рынка, существующего и несуществующего одновременно.

– А отчасти это было способом местных объяснить нам, как мы неправы.

Маркиза да Юн отвернулась от монитора.

– Не хочешь ли ты сказать, что те же самые люди...

– Нет, не те же, - улыбнулся Димитри, - но их друзья и соседи. Эти просто отказались иметь с нами дело, продавать нам и покупать у нас. А потом и у тех своих, кто стал с нами работать.

– То есть, - подвела итог Онтра, - саалан на этом рынке покупать и продавать не могут.

– Пока не могут. Но моя подруга хочет, чтобы могли. Она считает, что так для города будет лучше.

– Почему она не считала так раньше?

– Потому что она не знала, что ее дело хотели украсть те, кто казался ей верными. Двоих ее друзей успешно оклеветали, их осудили по ложному обвинению. От нее хотели избавиться тоже, и клеветники имели большие шансы преуспеть.

– А, - кивнула маркиза, - она просто сменила сторону.

– Просто?
– Димитри усмехнулся.
– Я тебе скажу, что добиться этого было не легче, чем пройти вслепую от Герхайма до Ддайг. Они меня чуть до заикания не довели этой весной. И до конца лета продолжали свои бодрящие шуточки каждый седьмой день. На мое счастье, год тут короче нашего, и сезоны тоже.

– Как же вы подружились?
– Онтра снова отвернулась от монитора.

Димитри пожал плечами:

– Я ей предложил, она согласилась. Она, понимаешь, любит свой город, и убедившись, что я не хочу ему зла и готов о нем заботиться, как должно наместнику, приняла мою дружбу.

– Но почему мой сын?
– задумчиво произнесла маркиза, просматривая очередную страницу портала.

– Ты же будешь присутствовать на заключении сделки?
– улыбнулся Димитри.

– Конечно. И я, и оба мужа, и второй отец этого не в меру одаренного ребенка.

– Тогда у тебя будет возможность спросить ее об этом.

– Тоже верно. Но как мне просмотреть все предложения этого рынка? Я без этого не смогу назвать цену даже приблизительно.

– О, это несложно. Хозяйка оставила нам с тобой для этого ключ от готовой страницы покупателя. Она пустая, так что у нас не получится купить с нее ничего серьезного. И познакомиться с продавцами мы тоже не сможем, пока у этой страницы нет репутации покупателя. Но введи в это окошко вот эти буквы, вот так... А теперь в появившиеся строчки вбей вот эти цифры. А ниже снова повтори буквы. И опять цифры, Онтра. Отлично. Теперь тебе будут видны все торговые предложения.

– Осторожная дама.

– Да. Я искал способ с ней познакомиться восемь местных лет. Еле успел забрать у палача.

– Дью...
– Онтра укоризненно посмотрела на князя.
– Если ты еще что-нибудь скажешь об этой истории, мне будет труднее заняться тем, ради чего я здесь.

– Да, сестренка, конечно, - кивнул Димитри.
– Но это мое рабочее место, и я не могу уступить его тебе. Вот тебе листок с паролями, вот второй, на нем путь к этому месту в сети, остальное тебе объяснит Иджен, он же покажет свободный кабинет, чтобы тебе никто не мешал. Когда ты захочешь увидеться с сыном, попроси кого-нибудь из моих ребят проводить тебя.

"Краса - длинная коса", или снова про внешность саалан и их культуру общения.

Здравствуйте, друзья, у меня сегодня все еще больничный, и есть время поиграть в Капитана Очевидность. Я опять про моду саалан и их, гхм... Ну назовем это стилем. В этот раз про прически. Эта их манера гриву до локтей отращивать - прямое следствие того, что у них рабство отменено только при том поколении, которое у нас тут гостит. Рабов, напомню всем свободнорожденным, стригут. И очень коротко. Примерно так, как мы теперь по собственному выбору стрижемся. Естественно, никто из рожденных свободным в рабовладельческом обществе не хочет быть перепутанным с живой вещью.

А вот теперь следите за руками. Свободный человек в рабовладельческом обществе - это человек, имеющий жесткие и далеко отнесенные личные границы, потому что в его границах находятся его животные и его рабы. И! Если свободный способен залезть в границы другого свободного, то он немедленно оказывается на уровне раба или домашнего животного. Ну или он словами через рот принял вассальные обязательства, и они подтверждены. То есть, если двое саалан случайно совершают ошибку общения, в результате которой личные границы одного или обоих нарушаются, выходов у них немного, и большинство какие-то безысходные.

Во-первых, это дуэль. Но дуэль может кончиться печально. А у них равноправие всамделишнее, не на словах. Их женщины никогда не были поражены в правах и вообще не представляют, что это такое - зависеть от мужчины финансово и социально, так что дуэль между дамой и кавалером у них вещь такая же обыденная, как рабочий контракт.

Во-вторых, мордобой и отшвыривание от себя второго как можно дальше - с длинными социальными последствиями. Начиная с дуэли и далее списком на две страницы, вплоть до судебного преследования.