Между честью и истиной

– Что, на твой взгляд, и происходит в Источнике?
– спросила Алиса.

Выражение лица у нее было какое-то странное, как будто она потеряла интерес к теме и слушает вполуха.

– Гм. На мой взгляд?
– Полина подняла бровь.

Алиса повернула к ней голову:

– Это не наезд. И не отвержение с отрицанием и сидением на потолке с воплями.

Во взгляде ее Полина прочитала борьбу тоски с апатией, но продолжила в уже взятом тоне.

– Хорошо, допустим, я поверила. Для справки: на этом взгляде стоит весь цигун и вся йога. И там и там набор энергии из природных Источников используется на ура. Этому подходу пять с хвостом тысяч лет, я всяко помладше буду. И да, при переборе или при попытке зайти не с того угла через эти системы чихать и кашлять можно долго. А еще можно поймать миомку, камешек в лоханочке, функциональный зоб... далее везде. Да, ты права. На областных местах силы, прирученных и облагороженных архитекторами для русских дворян в восемнадцатом веке, сейчас сидит сааланская знать. И отлично себя ощущает. А местные цигунисты и йоги, которые совсем не маги, эти места постоянно используют, но очень с оглядкой и приседанием, - Полина вздохнула.

– То есть использовали до Вторжения. И все знали, что если сдуру без подготовки влезть в мощное место силы, хоть на том же Коневце, то не выжить можно только в путь.

– То есть что сайхи, что саалан просто пристроили это на поток?

Полина наконец поняла, что она видит в выражении лица Алисы. Безнадежность. Понимание, что эта гипотеза Полины ничем не поможет барышне вернуть утраченное.

– Да я понятия не имею. Но если воспитывать мага в культуре, которая стоит на игнорировании и отвержении существа своего вида, имеющего недостаточный словарный запас и качество самоконтроля, только на основании этих дефицитов, они там пачками должны при инициации дохнуть, если затянуть. Чуть легче сайхам, у которых причиной для отвержения служит излишняя индивидуация, у них реально мрут только генетически дефектные.

– Сайхи тупо рожают в Источнике...
– Алиса опять опустила голову и начала черкать на листе блокнота.

– Очень правильно они рожают в Источнике. Потому что индивидуация от группы во время родов неизбежна, а Источник обеспечивает аналог принятия, и очень мощный. Но я практически уверена, что у сайхов может умереть изгнанник. Даже если он маг.

– Ну...
– Алиса подняла голову от листа.
– Это их спрашивать надо, а они вряд ли разбежались отвечать. Хотя тебе, может, и скажут.

Полина пожала плечами.

– Проверять надо. Опытным путем. В любом случае я бы искала внутренний конфликт. От него у невротизированных при попытке инициации клеммы и горят. Так что если, например, кого-то из моих старших коллег, которые уже Учителя с большой буквы, макнуть в этот ваш Источник, то самое страшное, что с таким может произойти - это он публично прорыдается и потом будет переживать за свою несдержанность. А может, и не будет. А вот у тебя, милая, без проработки шансов пережить этот опыт не дофига, но не потому, что ты взрослая, а потому, что у тебя внутренний конфликт и чувство вины.

– А саалан списывают это на возраст... И... ой! Первые инициированные Пророком - взрослые и старшие подростки...
– во взгляде Алисы появилась растерянность.

– Вот-вот. И никому не жмет, - заметила Полина.

– А еще у них "ну это же Пророк..." Это цитата, если что, - Алиса укладывала в голове разговор.

– Да, собственно, саалан такие именно потому, что у них есть сайни, - Полина кивнула.

– Князь знает?
– вдруг спросила Алиса.

– Нет еще. Вот досточтимых достану на неловкую тему детской смертности, и если подтвердится, тогда и буду говорить с ним.

Полина караулила Димитри два дня и получила возможность поговорить с ним только в воскресенье после полдника. Она начинала разговор, уже зная, что получит. Поэтому, едва услышав в ответ на свой вопрос о том, как проходит инициация, что-то вроде "да у кого как, формат же не главное, главное - контакт с Потоком", она извинилась, признала, что эта тема ей, пожалуй, трудновата, и перешла к вопросам о жизни нормального ребенка в интернате для магов. Разговор сразу пошел живее. По описанию Полина узнала что-то вроде школы Каменского, местами поднявшейся до высот иезуитских колледжей, но только местами. Через полчаса она решила прощаться и вдруг услышала:

– Мой друг, оценка твоего торгового дома в общих чертах завершена. Можно планировать встречу с совладельцами.

Она наклонила голову, благодаря.

– Отлично, я предупреждаю своих и начинаю устраивать встречу. Спасибо тебе.

От князя она пошла прямо к Айдишу. Он точно было еще в кабинете, и воскресный день давал возможность для неформального разговора.

– Айдар Юнусович, - сказала она после краткого приветствия.
– Я к вам как к коллеге. Помогите мне понять, что именно я вижу.

– Присаживайтесь, Полина Юрьевна, давайте разбираться, - улыбнулся Айдиш.

Он догадывался, что вопрос, мучивший женщину, был о саалан, и считал это хорошим признаком.

– Айдар Юнусович, вот что меня смущает. Наши тесты работают на ваших, я проверяла. И тревожность, и мотивацию, и психологический возраст ваших можно оценить по стандартным тестам, и результаты соответствуют истине. Более того, у ваших даже социотип можно определить, хотя и странными методами. И при проверке на практике поведение соответствует социотипу. Но вы так не работаете. Ваш стиль работы удивительно похож на то, что делают в своей среде сайхи, я специально спросила Макса Асани. По-моему, так не бывает и не может быть. При таком сходстве психических проявлений у нас и у вас, такая разница подходов была бы понятна, не будь ваш настолько похож на сайхский, но это не единственный настораживающий момент. Ваш подход у вас вообще один на всю империю, нет никаких следов других концепций или методов. В сравнении с нашим разнообразием методик и школ это выглядит вдвойне загадочно, но вы утверждаете, что контактов с сайхами у вас не было, а сайхи утверждают, что не знают саалан. Тут что-то не так. И очень сильно не так.

Айдиш посмотрел на нее очень несчастными глазами:

– Вот с ересью наша Академия пока не боролась... И я бы не хотел, Полина Юрьевна, чтобы эта часть нашей истории началась с вас. Но вы правы, это следует знать князю.

– Тогда уж несите ему все, - философски сказала Полина.

– А что, еще что-то есть?
– обреченно поинтересовался Айдиш.

– Да, конечно. Вот что я хотела спросить еще. Есть ли статистика количества детей, приведенных в интернаты сайни? И ведет ли кто-нибудь в Большом Саалан подсчет доинтернатских и интернатских детских смертей будущих магов? И принято ли в империи вести записи о рождениях и смертях?

– Нет, нет и нет, - задумчиво ответил директор.
– То есть статистика смертей у нас, конечно, есть, в семейных летописях о подвигах членов семьи. Но почему это важно?

Получив краткий пересказ сути ее беседы с Алисой про генетику, он только покачал головой и повторил, что должен рассказать это Димитри обязательно.

– В общем, ясно, что ничего не ясно, - подытожила Полина.
– Когда что-то определится, дайте мне знать, пожалуйста. Не буду вас отвлекать больше.
– И вышла.

Айдиш посидел несколько минут, глядя в стол, потом решительно встал и вышел в приемную.

– Мальчик, я к князю. Оставайся за старшего. И позвони Иджену, чтобы попросил графа да Айгита подойти к нам.

Выслушав новости, принесенные досточтимым, Димитри и Дейвин переглянулись. Первой мыслью у обоих было то, что для Алисы и для Унриаля, может быть, еще не все потеряно. Зов Хайшен они послали одновременно. Когда она вышла из портала в кабинете князя, Айдиш был готов прикрывать лицо от оплеухи, но настоятельница была внезапно мирна и с идеей вполне согласна. Но вопрос о подходах и методах ее заинтересовал, и она попросила Айдиша на день освободить Полину для разговора. Директор только вздохнул. Дети за октябрь и ноябрь видели психолога не больше одного раза.