Между двух огней

О таком повороте событий я как-то не подумала, поэтому слегка зависла.

— У меня был выбор — запереть тебя в Скай Стрим или объявить, что ты осталась в прошлом.

Только сейчас я осознала, что из сопровождающих у нас лишь тени. И те держались за нами на достаточном расстоянии. Достаточном для чего, я пока не сформулировала. То ли для того, чтобы дать нам возможность поговорить без свидетелей, то ли — успеть среагировать на угрозу. Хотя какая может быть угроза в зимнем парке на Четвертом острове.

И вообще что за бред мне сейчас лезет в голову?

Главное, не начать говорить это вслух.

А я могу! Я много чего могу.

— Так… ты поэтому снял охрану?

Рэйнар ответил не сразу (Марр успел обойти нас по кругу, обернув кожаной змеей, а потом размотать), но когда заговорил, голос его звучал глухо.

— Непонятно, на каком уровне идет утечка.

Я смотрела на него, не в силах поверить в услышанное.

— Норгхар?..

— Ему я доверяю как самому себе. Он мой брат.

Так, Леона, подбери челюсть, она тебе еще пригодится.

Да, вот так. Теперь перестань хлопать глазами, а то взлетишь.

— До сегодняшнего дня об этом знали только Берг и я. У отца был роман с его матерью, северянкой. Впрочем, романом это назвать сложно, он ездил в Хайрмарг в деловую поездку, там с ней и познакомился. Рисса Норгхар была иртханессой не очень высокого происхождения. Отец ей ничего не обещал, но Рисса думала привязать его к себе с помощью ребенка. И просчиталась. Она умерла, когда Норгхару едва исполнилось двенадцать, родителей Риссы в то время уже не было в живых, поэтому отец забрал его в Мэйстон.

— Вы выросли вместе?

— Он старше меня на десять лет, поэтому дружбы у нас все равно бы не получилось. Тем более что Халлораном отец его не назвал, предложил обучение в Райгенсфорде и выбор: служба безопасности или высшее звание вальцгарда, если потянет. Он бы потянул значительно больше, но выбрал службу безопасности и закрыл отца собой во время покушения в Мэйстон-телепорт. Еле выбрался, а спустя несколько лет возглавил службу безопасности. Ему тогда было немногим больше, чем мне сейчас.

— Покушение?

— Широким массам о нем ничего не известно. Это было за несколько дней до перевыборов, поэтому панику нагнетать не стали, всех свидетелей заставили подписать документ о неразглашении.

От обилия информации голова шла кругом.

Правящие — они вообще спокойно живут?

Марр потянул поводок, и мы все-таки направились за ним. Не сговариваясь, молча, рука об руку.

— Почему ты не поехал в больницу? — тихо спросила я.

— Потому что не знал, что сказать.

— Журналистам?

— Матери.

Я повернулась к нему, в голосе столько горечи, а лицо по-прежнему бесстрастное. Вот как ему это удается?

— Мне было двадцать девять, когда я сменил отца. Самый молодой правящий Аронгары, по крайней мере, в глазах людей, но возраст не имеет значения, когда звучит фамилия Халлоранов. Я с детства знал, что должен соответствовать, и я был таким. Меня к этому готовили, меня этому учили, я рос с этой мыслью. Я отвечаю за целый город, но не сумел защитить собственного брата.

— Ты не можешь предусмотреть все.

— Могу. И должен.

Покачала головой.

— Все, что ты сейчас должен, — это поехать к матери и сказать, что ты ее любишь.

Он усмехнулся.

— От слов мало пользы, Леона.

— Не так уж и мало, — сказала я. — Если они идут от сердца.

Мы вышли на центральную аллею под яркий свет фонарей, которых здесь было значительно больше. Не знаю, как насчет фамилии, сейчас он и впрямь выглядел старше, а еще невероятно усталым, но по-прежнему жестким. Сила, исходящая от него, чувствовалась в суровых складках у губ, в резком профиле, даже в задумчивом прищуре и холоде глаз. И я вдруг поняла, что даже если бы он родился вторым наследником, все равно стал бы правящим. Несмотря на возраст, несмотря ни на что.

Просто есть люди, которые рождаются с призванием.

Его призвание — власть. Сила. Драконы.

А что касается остального…

Именно ко мне он приехал. Именно мне рассказал обо всем.

Даже о назревающем вокруг их семьи заговоре.

«Я люблю тебя», — захотелось сказать мне. Но я понимала, что сейчас это только все осложнит. Так же как и вопрос, когда мы увидимся снова. Поэтому просто обняла и коснулась губами губ, чувствуя, как сердце заходится от нежности. А потом сидела на скамейке, подвернув под себя ногу, смотрела, как он уходит, и болтала пушистым помпоном. В другой раз Марр играючи оттяпал бы мне половину шарфа — и моргнуть не успела бы, но сейчас виар тоже смотрел ему вслед и тоскливо вздыхал. А мне дико хотелось к нему присоединиться, но я просто подперла подбородок рукой.

Странные мысли лезли мне в голову.

Странные и страшные.

Например, о том, что браконьерствующему иртхану может быть выгодно накачать себя кровью драконов, читай силой, под завязку. Потому что близятся выборы. Потому что только так получится подвинуть династию Халлоранов.

И предстоящий поединок будет весьма кстати.

— …Встреча местры Халлоран с сыном вышла очень трогательной. — Светловолосая диктор официально улыбалась в камеру. — О чем они говорили, нам неизвестно, но больницу они покинули вместе.

Кадры, на которых Рэйнар выходил из больницы с Аргастель, действительно заставляли улыбаться, на сердце становилось тепло. Он приобнимал местру Халлоран за плечи, провожая к флайсу. Сегодня эти кадры были повсюду с разных ракурсов — в сети, на всех визорканалах, журналисты без устали комментировали воссоединение правящей семьи. Я же не переставала высматривать рядом с ним Норгхара и не могла не думать о нем.

Он стал первенцем Листерна, но Рисса была значительно слабее Аргастель, семья матери Рэйнара считалась одной из самых сильных по крови в Мэйстоне. Возможно, именно поэтому правящий отказался признать его наследником. Потому что из-за крови по материнской линии он не мог обеспечить достойной защиты городу. В остальном Бергард Норгхар был безупречен.

Вчера я полистала сайт Райгенсфорда, где он числился среди лучших выпускников. За испытание в «Драконьем Круге» — высший балл, блестяще окончил академию, отказался от карьеры вальцгарда в пользу службы безопасности Листерна Халлорана, через несколько лет получил повышение. В молодости он был чем-то неуловимо похож на отца, но с возрастом (возможно, за счет ярких северных кровей) это ушло. Сейчас никто бы и не сказал, что они каким-то образом связаны. Слишком холодной была его внешность, слишком фервернской.