Между миром тем и этим. Рассказы белорусского алкоголика

И тут случилось то, что иначе как вмешательством Высших Сил не назвать.

Было так. Мимо проезжала какая-то грузовая машина. Вдруг она притормозила у моей скрюченной фигуры, и из кабинки водителя вышел человек.

– Почему сидишь здесь, так поздно и один? – спросил по-русски водитель, мужчина средних лет, и, приглядевшись внимательнее, добавил: – Может, тебе помочь?

– Мне уже никто не поможет, – сказал я в отчаянии, имея в виду свою бездарную и трагически-пьяную судьбу.

И тут меня захлестнула волна жалости к самому себе, и я – беспорядочно, как-то мозаично, сбивчиво – попытался рассказать этому ночному прохожему о своей нелепой жизни. Слезы душили меня, но ни одна не вылилась, они были все же далекими от настоящего покаяния, которое придет позже, много позже…

– Садысь ко мне в машину, – вдруг сказал ночной незнакомец, видя мою растерянность, – лезь в кабину, – добавил он, поняв, что я не ориентируюсь в его грузовике, в котором, помимо кабины, мест не было.

Это предложение вначале напугало меня больше, чем мое тогдашнее положение человека, потерявшего в жизни все… Два предыдущих грабежа происходили совершенно неожиданно, а последствия их осознавались уже постфактум. Теперь же ожидаемое скверное я мог уже предположить.

Однако в кабинку все же залез. Не знаю, почему, но залез. И не то, чтобы испытывал доверие к этому человеку, и не потому, что деваться было некуда. Какие-то неведомые силы словно подтолкнули меня сесть в эту машину.

И мы поехали. Никогда езда для меня не была такой длинной и тревожной. Кажется, длилась вечность. Здесь нужно отметить, что мы ехали, как говорят сейчас молодые люди, и в «реале» очень долго. Тбилиси – город не меньше нашего Минска, но зажат горами и потому сильно растянут. Вот и имеет столица Грузии в длину протяженность более 50 километров. Если ехать в другой конец города, а именно так надо было нам сделать, то путь очень даже немалый.

Посредине ночи мы наконец-то приехали. Машина остановилась возле довольно большого двухэтажного частного дома, вроде наших нынешних загородных коттеджей. Мой спаситель представил меня своей жене, оба поохкали, посочувствовали и отправили спать на второй этаж дома.

Остаток ночи прошел без сна. Грезились страшные тени и тайные шорохи каких-то тварей, которые следили за мной и стремились зарезать. Я явно ощущал лезвие ножа, окровавленного и холодного, сотни раз он пронзал мою хрупкую грудь и юное сердце сорокалетнего мужика…

Но утро наступило – и проснулось круглое, ослепительно красивое грузинское солнышко, очень похожее на белорусское, и я понял: все теперь будет хорошо. Вскоре пришел хозяин и повел в местную столовую. Еще раньше я заметил, что грузины почти никогда не едят дома, а ходят в места общественного питания.

– Может, сто граммов коньяка? – спросил Гвиад.

– Можно, – пробормотал я и подумал: «Не можно, а очень нужно…»

Выпили. Есть я ничего не мог.

– Тебе семьдесят рублей достаточно? – спросил мой Ночной Ангел Добра.

«Билет из Тбилиси до Москвы стоит тридцать рублей, из Москвы до Минска – пятнадцать, на мелкие расходы, ну… десять рублей», – взвесил я и сказал:

– Достаточно, конечно, даже останутся.

– Бери все, мало ли что… – и, помолчав, добавил: – Теперь езжай, все будет хорошо.

Мы встали, Гвиад провел меня к остановке. Вдруг я спохватился:

– Адрес запиши. Куда же деньги высылать?

Я уверен, что если б тогда не вспомнил про адрес, то Гвиад вряд ли бы сказал его сам. Но теперь я понимаю, что Ангелу деньги ни к чему, а та встреча и была встречей с Ним.

В те всего несколько дней грузинского бытия было помещено слишком много необычного – и горького, и утешительного, и безнадежно-отчаянного, и жизнесозидающего.

Это была встреча с Творцом.

В Москву я приехал почти без приключений. Единственно, что всю ночь не давала спать шумная компания кавказских пьянчуг, которые поили весь вагон каким-то вином из огромной бутыли, но я в этом пиршестве участия не принимал, а тихонько цедил свою, заранее взятую у вокзала бутылку «Ахашени» и безуспешно пытался заснуть.

В Москве было нехолодно по российским меркам, но, однако, меня встретила натуральная зима со снегом и колючим ветром. Купив билет, я по межгороду позвонил в Минск. Там, разумеется, был переполох, так как ждали меня двое суток назад. Радость на том конце провода была неимоверная.

Однако мою личную радость испортила новая неприятность. У меня начались боли в самом нежелательном, пикантном, месте и стало очень трудно ходить, да и вообще передвигаться. У одного моего знакомого по всем признакам была похожая беда, и она называлась геморрой. Позже, в Минске, подтвердилось, что это он, геморрой, и был. Боли начались еще в Тбилиси и, очевидно, стали результатом употребления чрезмерно большого количества различных вин, водки и пива. И почему-то у меня особенный зуб на сухое «Эрети», которое пилось литрами. Но, скорее всего, болезнь пришла от всего вместе. А может, просто Господь добавил ее к полному комплекту бед для полноты вразумления. Ведь ни раньше, ни позже – на протяжении всей последующей жизни – геморроя у меня не было.

До отхода минского поезда оставалось немного времени, поэтому я, несмотря на болезнь, вышел из Белорусского вокзала и поехал на метро в центр, к Кузнецкому мосту. Я знал, что там, рядом – на Пушкинской улице – есть прекрасный пивной бар, где продаются вареные креветки и можно выпить отличного «Жигулевского» пива, которое наливают специальные пивные автоматы. Бросаешь монету 20 коп. – и пиво журчит в твой бокал. Да.

Говорят, при моем срамном заболевании пиво пить ни в коем случае нельзя. Я это знал, но диагноз мне тогда никто еще не успел поставить. Поэтому я хорошо попил пива и с чистой совестью поехал в Минск.

Так закончилось одно из самых загадочных приключений в моей жизни. Оно закончилось хорошо. Но как раз оно, это необыкновенное и знаковое событие, и заставило меня по-другому взглянуть на свой путь в этом мире. С изумлением я понял, что, несмотря ни на какие свои недостатки, я нужен Господу и, как человек, его лучшее творение, должен жить иначе…

Но до трезвой жизни нужно было пройти еще долгий путь протяженностью тринадцать лет…

Между Беларусью и Польшей или Долгий путь в Европу

Отъезд

…Еле-еле успел на поезд Минск-Гродно. Да и то после многочисленных попыток оторваться от настойчивых провожатых. Кто же принёс эту «вкусную» самогонку и фактически втолкнул меня в вагон с почти полной бутылкой сивухи?..

Так начиналась моя первая поездка за границу, а точнее в Республику Польша.

Конец ознакомительного фрагмента.