Между нами люболь

— Ошибаешься, уверяю тебя. Айлин не такая.

— Ты ни черта не разбираешься в женщинах!

— Брат, прошу, не перебивай! Ты знаешь меня двадцать лет. Всегда я делал так, как скажешь. Никогда не шел против тебя. Но хоть раз в жизни — уступи!

— Селим! На ком угодно женись, только не на ней!

— Если надо, она подпишет все бумаги по брачному контракту.

— Да какой, к черту, контракт! — Карим закричал еще громче. — Этого брака не будет, и точка!

После этих слов он стремительно вышел из комнаты и громко хлопнул дверью.

Селим подошел к окну и усмехнулся. Будет, брат. Определенно будет. И ты представить не можешь, сколько еще сюрпризов приготовила тебе жизнь.

ГЛАВА 12

«Добравшись домой после того разговора, я легла на кровать и пролежала с открытыми глазами до самого утра — никак не могла поверить, что согласилась стать женой Селима Умарова.

Сначала я была в шоке от его предложения и хотела дать отказ. Даже несмотря на тяжелое положение, соглашаться было нечестно, ведь я совсем не знала этого человека. И никогда бы не смогла его полюбить. Я теперь вообще никогда не смогу полюбить ни одного мужчину.

От Айлин осталась только оболочка. Я стала как та восковая кукла, которую хитрый мастер из суфийской притчи подсунул Иблису вместо своей дочери. Она могла лишь хлопать глазами и повторять: «Слушаю, мой господин». Правда, Иблису и того было достаточно — он не сразу заметил подмену.

Так считала я в начале нашего разговора, но потом, когда Селим сказал мне всё, я поняла, какой он добрый, какой благородный человек! Слушая его, я всё больше удивлялась, а под конец осознала, что у меня и нет другого выхода.

Теперь, в одиночестве, я утешала себя, что такой поступок не будет предательством памяти родителей, ведь, по правде, — Селим не настоящий Умаров. И даже если все пойдет не так, как он обещал, я должна буду и это вытерпеть.

Ведь, если честно, то мне был нужен — очень нужен! — этот брак.

Как я смогу отомстить Кариму, если будут находиться на расстоянии сотен километров от него?

Всё было правильно. Всё было так, как должно быть. Почему же после согласия кошки скребли на душе?

Лишь один человек прыгал от счастья, узнав о нашем браке. Самира.

— Вай, сестра! Неужели это правда?! Ущипни меня! — Самира в очередной раз щипала сама себя и взвизгивала:

— И правда-правда-правда! Не зря у меня на днях гудело в левом ухе! Сестра, я всегда знала, что у тебя будет счастливая судьба, иншалла! А когда мы пойдем покупать платье? Хотя какое платье в этой дыре! В столице же купим, да? И украшения тоже купим, иншалла! Но он пусть тоже золото купит, нужен же махр*, — девчонка тараторила без перерыва. Кажется, ее совсем не беспокоило, что меня недавно чуть не покалечили.

— Аллах-Аллах! — моему терпению пришел конец, — вместо того, чтобы открывать рот, открой глаза! Платье, махр… Ты забыла, в каких мы обстоятельствах?

— Ну и что! — Самира надула губы. — Раз Селим решил жениться, то пусть женится, как положено.

— Ага, — я закивала головой. — Давай сейчас начнем ему указывать.

— Ну ладно. Действительно, не будем. — Самира присела на краешек стула. — А знаешь, он сказал, что завтра пришлет людей, чтоб вставили стекла. Как тебе повезло, машалла! Хорошо, пускай и не будет махра, но…

— Что еще за «но»?

— Если Селим все-таки предложит свадебное платье и праздник, ты не отказывайся.

У этой девчонки еще ветер в голове. Никто не собирался делать из подобного брака праздник. Но мне это было на руку, оказаться еще раз в жизни в центре внимания я совсем не хотела».

__________

* махр — свадебный подарок.

иншалла, араб. — даст Бог (а дословно — «если Бог пожелает»)

ГЛАВА 13

«Вещи собраны. Через пару часов мы должны покинуть поселок, а я никак не могла заставить себя это сделать.

Когда-то давно я не долечила зуб. Он стал разрушаться, и я мучилась, теряя его по кусочкам, пока весь рот не воспалился и удаление не стало неизбежным. Даже осознав это, я никак не могла смириться с ощущением предстоящей потери. Пусть испорченный, этот зуб был частью меня — частью, с которой я никак не хотела расставаться. И в больнице все тянула и тянула время, не желая сделать шаг и войти в кабинет врача. Еще минуту. Хотя бы несколько секунд.

Поселок с некоторых пор стал мертвым зубом, отравляющим мою жизнь, и наше расставание было неизбежным, но я все никак не могла с этим смириться. Я цеплялась за хорошие воспоминания, как горюющий цепляется за саван покойника. Еще минуту. Хотя бы несколько секунд.

Скоро наступит другая жизнь. Через несколько часов мы прилетим в в столицу, оформим брак, и я впервые переступлю порог нового дома.

Айлин Умарова. Даже в ужасном сне я не могла такого представить, и до сих пор отгоняла эту мысль, стараясь думать о чем-нибудь другом.

За всю жизнь я уезжала далеко один-единственный раз: папа однажды возил нас в отпуск в Турцию. Мне было девять, мы ходили на Гранд Базар, где папа купил платье для меня, сумку для мамы и куклу для Самиры, а потом мы все гуляли по набережной и ели балык-экмек, а еще посетили Айю Софию.

Там был странный медный лист с дыркой внутри, и люди зачем-то просовывали туда большой палец, а потом делали оборот ладонью. Плачущая колонна, вот как это называется, объяснил папа и поднял меня к листу:

— Загадай желание и сделай так, как эти люди.

Но я испугалась. А вдруг тому, кто прикоснется к колонне, суждено потом всю жизнь лить слезы? Папа рассмеялся и сказал, что я — маленькая фантазерка. Чтобы доказать, что я уже большая и вовсе не фантазерка, я прокрутила палец.

А теперь думаю — вдруг тогда я была права?

Пока я над этим размышляла, Самира бесшумно проскользнула в гостиную, присела рядом и обняла меня. Сестра так хотела уехать из этого места, но теперь ее глаза тоже были на мокром месте. Она не притрагивалась к Плачущей колонне, но все мои поступки затрагивали и ее. В последнее время мы только и делали, что плакали.