Между нами любовь

Шахов продолжал за ней наблюдать и давить взглядом. Последнее работало всегда. Мало кто из знакомых мог выдержать его взгляд, особенно в приватной беседе.

Сложность заключалась в том, что его память запечатлела Раю именно такой – наивной и уязвимой. Пусть даже и обнажённой.

При воспоминании о ночи, проведённой вместе, в паху приятно потяжелело. Надо повторить. Сто процентов.

– Можно догнать того парня. И поговорить с ним, – предложил он ненавязчиво.

Вроде бы как…

Потом понял, что не влиться не получится. Ему не понравилось, что её обидели. Сильно не понравилось.

Как и то, что она отворачивалась от него, пряча проблемы глубоко внутри.

– Не надо, – негромко сказала Рая, снова шмыгнув носом и потянувшись за рюкзаком. – Это Тёма.

Тёма, значит.

Как интересно…

И что же этому, мать вашу, Тёме надо от Раи?

– И?..

Рая достала носовой платок и снова отвернулась, смущённо пробормотав:

– Извините.

Она высморкалась и вздохнула свободнее. Но и судорожнее тоже.

– Тёма – мой младший брат.

– Сколько ему лет?

– Пятнадцать…

– Хм…

Работа в органах научила Давида многому. Было время, когда он едва ли не сутки напролёт проводил в компании военного психиатра. Ну как в компании... Присутствовал на допросах, учился считывать то, что скрыто. Было у него такое хобби.

И он чётко помнил одно из правил – пока человек говорит, необходимо продолжать вести диалог.

Давид сплёл пальцы в замок и положил их на стол. Взгляд Раи сразу метнулся к ним. Кольцо на месте, девочка, и снимать он его не собирается. Ни сейчас, ни в обозримом будущем.

– Есть два варианта. Мы обедаем, и ты мне постепенно, без давления с моей стороны рассказываешь, что произошло. Почему брат толкнул тебя практически на проезжую часть.

О том, что она могла поскользнуться и упасть на дорогу, Шахов предпочёл не думать. Кадры с падающей Раей всё ещё стояли перед глазами. Одно неверное движение – и... Если он продолжит эту мысль, случится нехорошее. Пока он себя тормозил.

Пока…

– А второй вариант?

Рая соединила ладони и поднесла их к шее. Чуть сбоку…

Уязвимее жеста Давид давно не видел.

Он уже снова хапал её эмоции.

И не мог остановиться.

– Второй более радикальный. Жёсткий. Я сам узнаю, что у тебя творится, и принимаю ответственность.

Растерянность она тоже явно не играла. Даже подалась назад, точно от прокажённого.

– Зачем это вам, Давид?

Что ещё ему безумно заходило – это с какой мягкостью она произносила его имя. Он и не знал, что оно может звучать подобным образом.

То, что девочка в их первый вечер не спросила его имя, на самом деле было очень правильно. Чёрт побери, это опасно для мужика – такое звучание его имени.

Потому что бьёт напрямую в грудь.

Давид на невидимом пергаменте ставил одну галочку за другой. Все эти знаки означали его собственную реакцию.

– Ты мне интересна.

Ходить вокруг да около он не собирался.

Он помнил свои мысли о ней. Про то, что она с потенциалом. Невинность плюс порочность. То самое, что испокон веков ищут мужчины в женщинах, и что делает их если не послушными щенятами, то готовыми добровольно… ну, скажем, подчиниться в некотором плане. Уступить.

Рая обладала многими привлекательными качествами. И если на данный момент не осознавала их силу, через пару лет вполне войдет в роль. Если не раньше.

Его признание ей не понравилось. Снова…

Она насторожилась и побледнела. Взяла бокал с водой и сделала несколько жадных глотков. Шахов же отметил нежно-розовый, почти прозрачный лак на коротких естественных ногтях.

Когда она его обнимала – не царапала… Не пыталась оставить следов.

Но и не кончала тоже...

– Тёмка по моему паспорту оформил микрозайм, – наконец решилась девушка.

Давиду сразу же не понравилось начало.

– Продолжай.

– Он давно хотел телефон… Новый. У них в классе девочка новенькая появилась, ну и… – она повела плечами, мол, тут всё как раз понятно. – Родители ему отказали в покупке. Телефон не китайский… Дорогой, короче. И Тёма решился на подлог.

Вроде бы типичная история. С микрозаймами и коллекторами историй куча. И поверьте, они не самые страшные.

– Дальше.

Её история на этом явно не заканчивалась.

Их прервал официант, за что Шахов готов был на него рыкнуть. Рая могла в любой момент сдать назад. Он чувствовал, как она нерешительно вибрирует, готовая снова замкнуться. Девушка на него почти не смотрела, прятала свои глаза оленёнка.

А они ему требовались!..

– Естественно, Тёма не платил. Точнее, заплатил пару раз, и всё. Решил их кинуть.

– Глупо.

– Ему пятнадцать…

– Вполне взрослый, чтобы отвечать за свои поступки.

Рая горько усмехнулась и покачала головой.

– Зачем я вам рассказываю? Для чего? Чтобы услышать осуждение? Я знаю, кто мой брат. Какой он.

В её тоне появились новые нотки. Куда более сильные. Так говорят люди, стремящиеся кого-то защитить.

– От меня брата не нужно защищать, – пошёл на опережение Давид. – В пятнадцать парни в суворовском учатся и несут ответственность.

– Он тоже может.

Ну конечно… Шахов уже понял, как.

– Тридцать тысяч набежал долг?

На самом деле для социально стабильной семьи не так уж и много. Из-за такой суммы не спят с незнакомцами.

Хотя…

Здесь явно было не всё.

Полноценной картины не вырисовывалось.

– Около того, – призналась Рая, мгновенно смягчаясь.

Что на самом деле тоже поражало. В её возрасте девушки обычно продолжают бунтовать.

– Сколько тебе лет?

– Двадцать два года. А что?

– Уточнил, и только. Коллекторы уже объявились?

– Да. В дом кинули бутылку с зажигательной смесью… и…

Вспомнив ту ночь, она прикрыла глаза. Этого оказалось недостаточно, и Рая провела ладонями по лицу, не заботясь о том, что размажет макияж, которого, собственно, почти и не было.

Естественная красота. Ранимая…

– Кто-то пострадал из близких?

А вот на ожоговый центр вполне могли понадобиться деньги.

– Нет, слава Богу… Каким-то чудом эти… не добрались до родителей. Мне звонят и пишут. Маме с папой – нет. У меня отец сердечник, перенёс несколько операций и…