Между нами любовь

Она снова не договорила, нахмурилась.

Дальше расспрашивать бесполезно. Где-то в голове Оленёнка перемкнуло, и она осознала, что откровенничает с чужим человеком.

С тем, кто знает её грязный секрет.

Давид напрягся. Но на его лице не дрогнул ни один мускул, он ничем не выказал тихую ярость, что закипала в груди.

– А в чём суть скандала с братом? Это последний вопрос, Рая.

Она колебалась.

И опустила голову, признавая поражение.

Она устала… Он это видел…

Видимо, последние дни были у неё нелёгкими.

Иногда такое бывает – система неожиданно даёт сбой. Тебе кажется, что ты был норм ещё десять минут назад, что владел ситуацией, контролировал себя. Один невидимый щелчок – и ноги вдруг подкашиваются. Не в прямом смысле, конечно.

Так и с Раей.

При других обстоятельствах она ни за что не выдала ему свой рассказ.

– Он как раз и решил тут характер проявить и ответить за свой поступок. У меня деньги не взял. И не говорит паршивец, куда переводить. А сегодня я в школу зашла и увидела, как он крутится с какими-то парнями лет на пять-семь старше его.

– Ты их знаешь?

Это был ещё один вопрос, но на такую мелочь Рая не обратила внимания.

– Одного. Про него говорят, что он дилер… Но, опять же, это только разговоры.

Давид замолчал, обдумывая ситуацию.

Не вмешаться – парень покатится вниз. Может, и правда, пусть учится на своих ошибках?.. Кто по молодости не поддавался соблазнам? А уж если бабца молодая замешана – пиши пропало.

Принесли заказанный обед. Рая снова нахмурилась.

Сегодня она была другой. Оно и понятно.

– Ешь, Рая, и поехали.

Она послушалась. Обедали они молча. Сначала Рая ковыряла вилкой в салате. Потом всё же попробовала. Снова задумчиво поковыряла и лишь потом начала полноценно есть.

Умничка.

Давид терпеть не мог дам на диетах. Пришла есть – ешь, а не выкобенивайся.

– Кофе? Чай?

– Ничего не хочу, спасибо.

– Тогда поехали.

И снова она поняла его правильно. Встрепенулась, глаза распахнула… А он, как идиот последний, в них утонул.

Красивые глаза, чего уж. В таких не грех и увязнуть.

– Я доберусь на такси.

– Я не сказал, что отпускаю тебя.

Теперь в его голосе не было и намёка на снисходительность. Все поблажки, которые ей полагались за две встречи, выданы.

И надо бы остановиться…

А хотелось продолжить.

Не давить, а делать поблажки.

Рая настороженно вскинула глаза кверху. В них до сих пор поблёскивали слёзы и обида. То, что происходило с ней, не отпускало.

Некоторое время она смотрела на Давида. Он откинулся на спинку дивана. Ждал.

– Мне не нужен покровитель, – негромко сказала Рая, отворачиваясь и зажимая губы ладонью.

Тонкая у неё кисть. Изящная. На безымянном и среднем пальце по крупному серебряному кольцу.

Белое золото подошло ей куда лучше.

Шахов, не подзывая официанта, достал несколько купюр, кинул их на столик и поднялся.

– Пошли, – почти ровно сказал он, минимизировав стальные нотки.

Не будет он давить.

Пока…

Рая прикрыла глаза и, казалось, перестала дышать. Нахмурилась. Потом выдохнула и начала подниматься.

Одевалась она нервно, путалась, волновалась. Давид не выдержал первым.

– Как маленькая, ей-богу.

– А вам сколько лет? – вернула она ему вопрос.

– Тридцать восемь, – спокойно озвучил он цифру.

– Вы – взрослый …

– Вообще-то, я в курсе.

Он не позволил ей не только озвучить до конца мысль, даже додумать не дал. Не надо об этом. Лишнее.

Придерживая Раю за талию, точно она могла в любой момент от него свинтить, повёл её к своему автомобилю.

– Давид…

– Мы не закончили… разговор.

Вот теперь надо надавить. Так, как он умел.

Дорога до квартиры не заняла много времени на этот раз. Вадим сохранял невозмутимость.

– Подожди меня, – коротко кивнул водителю.

Рая молчала, поджав губы. Иногда бросала на Шахова сердитый взгляд.

Злость – это уже неплохо, девочка. Человек должен уметь себя защищать. Молодая красивая девушка – тем более.

В квартире он так же молча снял с неё верхнюю одежду и подтолкнул к гостиной.

– Я не буду с вами спать.

– Помолчи, пожалуйста, Рая.

Он без особых усилий усадил её в кресло. Девушка продолжала держаться крайне настороженно.

Было забавно за ней наблюдать. Она точно потерялась. Поехала с ним, с мужиком, о котором ничего не знала. В прошлый раз доверилась чёрте кому – это он сейчас про себя – и вот снова. Неужели не понимала, что он – или любой другой мужик – может легко воспользоваться ситуацией?

Она в таком состоянии, что и сопротивляться не будет.

Нотации тоже читать бесполезно.

Он присел на корточки, чтобы их глаза были на одном уровне. Руки положил ей на колени и чуть ощутимо сжал. Почти погладил.

Сука... Насилуй – не хочу...

– Я сейчас уеду. Приеду, возможно, через три-четыре часа. Ты за это время прими душ… Расслабься. Где-то на полках есть даже пена… Потом поспи. Здесь. У меня. В тишине.

Он намеренно говорил давяще, с паузами, чтобы до неё дошёл истинный смысл слов.

Достав телефон, навёл камеру на Раю и сделал фото.

– Эй…

– Паспорт у тебя с собой навряд ли имеется.

– Я не понимаю…

– Тебе это и не надо. Отдохни. Если я к тому времени не вернусь просто захлопни за собой дверь. Ок?

Она нахмурилась ещё сильнее, явно не понимая, к чему он клонит, и зачем это всё.

Пружинисто поднявшись, Шахов наклонился и поцеловал её в макушку.

Пока так…

И валить надо. Иначе сорвётся. Точнее, сорвёт с Раи то убожество, в которое она закутала себя, и пошлёт нахер остатки моральных принципов.