Между небом и землей

Северус прекрасно понимал, почему Блэк сейчас стоял напротив, его идиотское чувство справедливости шло наперекор чувствам. Глупец… Это ужасные бравые черты истинного гриффиндорца — справедливость и самопожертвование. Возможно, Северусу было чему поучиться у него.

*

Я сидела в темной гостиной, погруженная в очередную ошибку, зачем я пришла к его двери? Как могло такое произойти? Сириус открыл дверь и замер от неожиданности, что ж, это понятная реакция на подобное, но внезапное появление Северуса… Что меня ждет? Попытка оправдать свои действия вызвала новый ком вины и ощущение сдавленности на сердце. Внезапно сверху послышался хлопок, но я даже не дернулась. Почему-то было неинтересно, что там происходит, о чем разговаривают двое мужчин, которые приняли участие в немой сцене у двери Сириуса. Этот транс поглотил меня.

*

Он спустился по лестнице вниз и нашел Анну, сидящую в полной темноте на одном из кресел, спиной к нему. Её волосы отливали серебром в тусклом свете луны. Неподвижная, словно восковая фигура. Прекрасный эльф даже не шелохнулся, услышав его шаги. Мужчина навел волшебную палочку на едва различимый в темноте камин.

— Инсендио, — негромко скомандовал он.

Пламя начало подниматься языками, освещая комнату, бликуя на стеклах семейных фотографий, развешанных по периметру. Анна даже не шелохнулась. Боль сковывала и его сердце, и в порыве он просто подошел к ней и положил руки на её хрупкие плечи, по которым словно ручейки стекали белоснежные волосы. Ощущая эту драгоценность в своих руках, он понял, что девушка будто находилась под гипнозом. Она никак не отреагировала на его прикосновение.

— Скажи, почему жизнь такая подлая, Сириус? — внезапно робким тоном произнесла Анна.

Он не ответил, а лишь обошёл кресло и устроился на корточках возле её ног, изучая зеленые-зеленые, похожие на первую весеннюю зелень глаза. Она всё еще смотрела в пустоту.

— Прости меня… — добавила она как-то холодно, несвойственным ей голосом, словно это была дежурная подготовленная фраза.

Наконец оторвав взгляд от чего-то, видимого только ей самой, девушка с болью посмотрела на мужчину.

— Сириус, прости меня, — повторила она уже скомканным от отчаяния голосом, словно с её души слетела маска. — Я принесла тебе столько боли…

Он взял её руку и легонько сжал. Он ничего уже не мог изменить, он просто мог созерцать со стороны, и возможно не имел права сидеть возле её ног, и уж тем более держать за руку, но он держал и боялся отпустить. Говорить было нечего.

— Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, — негромко произнес он, сдерживая новую волну отчаяния.

Её глубокие глаза смотрели на него с нечеловеческой грустью, эти слова не вызвали хороших эмоций, они словно затянули её еще глубже в болото безысходности.

— Я уйду, когда всё закончится, хочу просто жить в одиночестве, когда этот мир обретет покой.

Она говорила серьезно, знала, что счастья ей не обрести в круговороте этих двух мужчин, которых она знала, любила. Более того, она не хотела быть причиной несчастья Сириуса и быть второй для Северуса. Она мечтала избавиться от тоски, окружавшей её. Быть может, она последует примеру Рахмана и найдет уединение в местах, где нет людей, нет тяжелой любви, тоски, боли и предательства…

*

Зачем я всё это говорила? Зачем вновь приносила боль Сириусу? Ведь еще недавно я готова была бороться за счастье, что изменилось сейчас? Я не знаю, быть может, включился какой-то механизм уныния, а возможно боль достигла своего апогея? Почему я была готова уйти из этого дома прямо сейчас, скрыться, в надежде на уединение, спасительное одиночество. Да, именно так и стоит поступить и не вторгаться ни в чью жизнь. Я не могла отпустить Сириуса, и не могла по-настоящему заменить Лили, несмотря на тот разговор с Северусом…

====== Самое опасное задание ======

В белой комнате, под прозрачным, невесомым балдахином, спрятавшись под одеялом от всего мира, я читала книгу, найденную вчера в гостиной, автор: Златопуст Локонс «Йоркширский Йети». Книга интересная, но, насколько я знала, Локонс украл все свои истории у других магов, на которых наложил Обливиэйт. Обманщик и шарлатан, но, несомненно, очень талантливый автор, благодаря ему я нашла, чем убить время, и просидела в комнате до вечера. Никто не стучал в мою дверь. Никто, кроме Игоря, он посидел со мной немного, рассказал о том, как его мучили, когда я сбежала из поместья полтора года назад. В большей степени это были оправдания. Я верила ему, но состояние уныния делало моё лицо каменным, непрошибаемым, и в итоге он просто удалился, не найдя во мне собеседника. Страсти и ненависть к Малфою и Игорю потихоньку начали затихать. И хоть Драко и Гарри всё равно не могли находиться в одной комнате, чтобы не съязвить в сторону друг к друга, в доме стало тише. Я вышла из комнаты и увидела их сидящих вместе с Роном и Гермионой за чашкой чая. Рон настраивал радио, пытаясь поймать волну Ли Джордана, послушать новости. Сириуса, Северуса и Игоря не было, и, как говорится, Слава Мерлину. Флёр же занималась уборкой по дому, орудовала волшебной палочкой в гостиной.

— Добрый вечер, — поприветствовала я друзей, которые нехотя оторвались от чая и перевели взгляд на меня.

И лишь один Драко был более или менее приветлив.

— Привет, — сказал он негромко, тогда как другие просто кивнули.

Гарри презрительно посмотрел в мою сторону, давая понять, что Драко теперь не главный незваный гость в этом доме. Я старалась быть спокойной и просто заварила себе кофе маггловским способом, чтобы как-то занять себя и не смотреть в глаза присутствующим. Взяв чашку с приготовленным напитком, я отправилась в сад, в котором на снегу были вырублены дорожки, а могила Добби поодаль была очищена и на ней лежали свежие цветы. Стоя над холмиком, освещенным одной из керосиновых уличных ламп, я снова мысленно поблагодарила это героическое существо за храбрость, за то, что ради всех нас он положил свою жизнь. Свежий морозный воздух резал легкие. Я думала о том, что до бессмертия оставалось полных три дня, как оно проявится? Что я почувствую? Быть может, ничего вообще не изменится?

Сзади послышались хрустящие шаги по снегу, я обернулась и взволнованно уставилась на приближающуюся фигуру Снейпа. Что ему от меня нужно? Он ведь так холоден всегда, наверняка информация будет по делу, не иначе, но надежда умирает последней, и поэтому я ждала от него чего-то приятного, пускай это маловероятно. Северус не остановился в пяти футах, не сбавил шаг и на трех, он подошел вплотную и просто обнял меня. Не зная как реагировать, я просто стояла с опущенными руками, пытаясь понять, чего же он все-таки хочет и почему ничего не говорит, не обвиняет за вчерашний вечер. Моё тело дрожало, но не откликалось на эти неожиданные объятия.

— Прости, что так холоден с тобой… — негромко сказал он, заглядывая в глаза.

Он извиняется? Неужели понимает наконец-то, что мне нужно тепло? А почему, собственно, я его виню? Ведь никто не обещал, что будет легко, никто не говорил мне, что Северус мягкий и пушистый. Мои руки легли поверх его предплечий, я ощутила его эмоции всем телом, впитала в себя странную, неподдающуюся логике любовь этого хладнокровного человека, который занимал моё сердце. Но почему-то именно в этот момент в голове закрутились совсем иные чувства, снова я видела Сириуса в сознании — это была вина. Этот человек вчера просидел со мной пару часов, а Северус даже не спустился, быть может, ревность заставила его отсидеться в комнате, а может, злоба на меня?

— Северус, вчера…

— Это не важно, — перебил его бархатный голос, от которого коленки подкашивались. — Это была случайность.

*

На самом деле Северус хотел сказать другое, но по каким-то причинам не мог, слова: «это все моя вина», — застряли комом в его горле, он не хотел показывать ей, что если наступит следующий раз, когда он не уделит Анне достаточно внимания, она может бежать к Сириусу за успокоением. Быть может, Северус не знал цену ее любви, но старательно пытался удержать её и, возможно, именно с этого момента он начнет делать всё, чтобы у Анны пропали мысли о Блэке. Эгоизм? Собственничество? Нет, Северус просто любил её за то, что это хрупкое создание растопило лед в его измученном сердце. Он прижал ее и зарылся носом в белые волосы, вдыхая их аромат, отдающий горьковато-сладким жасмином с примесью еловых оттенков. И откуда взялся этот сводящий с ума запах? Быть может это шампунь, нет, в ту ночь, в неизвестном маггловском доме её волосы пахли точно так же. Этот природный аромат не приедался, он был легким и нежным, как сама Анна. Северус держал в руках сокровище, которое досталось ему не по праву, но отдавать её он не собирался, он сделает все что угодно, лишь бы этот цветок жасмина был с ним до конца дней с ним. И тут его осенило, через три дня Анна получит бессмертие, и с течением лет не будет меняться, стареть. А он через пару десятков лет, а может и раньше, превратится в старика, а затем начнет угасать и становиться немощным. Северуса тотчас словно облило холодной водой. Он не будет нужен этой молодой, вечно цветущей девушке, он и сейчас годится ей в отцы, а что после?