Между Раем и Адом

Не может быть. Нас никто не защищал с тыла! Минос поступил слишком опрометчиво, полагая, что ангелы не смогут захлопнуть ловушку, в которой мы и оказались. На их стороне было как численное, так и силовое превосходство. Прогромыхал голос Миноса:

— Мы сдаемся! Воины, сложите… оружие, — он буквально сквозь зубы отдавал приказ.

Послышался грохот мечей, и я, глядя на отца, бросила ему под ноги свой полуторник.

Катрин

Пока чернокрылых вели на казнь, которая будет проходить обрядом падения с небес, я напросилась с Николаем в Карман. Его месторасположение, наконец, рассекретили и туда можно было легко попасть. Я, Николай и еще с десяток солдат ангелов вошли в замок. Где-то тут должна быть крошка Эмми.

— Думаешь… она жива? — Спросила я у Николая с надеждой в голосе.

— Думаю, да, — коротко ответил он.

Мы все принялись обыскивать замок на предмет других чернокрылых. Кто попадался на глаза, тут же оказывался скручен и приставлен под стражу. Да, местечко это было очень неплохое. Понятно, почему они так не хотели его покидать. О, а вот и входы в подвалы.

— Подожди. Я пойду вперед. Мало ли что там… может быть, — произнес Николай, оборачиваясь ко мне и коротко целуя в губы.

Вкус черешни и нектара. Как жаль, что я тогда не сообразила, что видела ту же самую сцену уже во сне. Этот зал, этот спуск вниз. Я крайне запоздало крикнула:

— Нет! Николай, стой!

Раздался взрыв. Огонь поглотил ангела, сжигая его и оставляя меня в ступоре на пару минут. Нет… по моим щекам потекли слезы, заставляя задыхаться и, теперь громко проорать на весь зал:

— Не-ет! Прошу, нет, это сон… Чертов сон!

На мои крики прибежали остальные солдаты. Заметив уже потухающий огонь и догорающее тело, они склонили головы.

— Ловушки, — произнес кто-то из ангелов, несмело подходя к Николаю, точнее к тому, что осталось от него. Его прах забрали с собой.

Дальше все было, как во сне. Взрыв чудом не задел сестру, что оказалась там. Ее вместе со мной и остальными вывели из Кармана. Предателей кинули к остальным, а я все еще помнила тот взгляд, что смотрел на меня с тоской и искренней любовью.

Кейт

Нас выстроили в ряд. В наручниках и кандалах. Двинуться не могли — защита, наложенная на них, не дала бы освободиться. Отец несколько раз пытался уговорить меня остаться в Раю с ним. Хотя я сама абсолютно не знала, для чего он это делал. Видимо, так ему было бы удобнее следить за мной? Странные у него понятия о любви.

Селафиил принялся зачитывать нам обвинение перед тем, как нас скинут с неба прямиком в Ад. Я знала, что наши крылья в этот момент загорятся, что будет мучительно больно. Похоже, Джек заметил мой страх и осторожно взял за руку, шепнув на ухо:

— Все будет хорошо. В конечном итоге, мы вскоре будем рядом.

Вскоре… Наши крылья сгорят и мы не сможем еще очень долгое время телепортироваться друг к другу, а с таким количеством, нас раскидает только так по Аду. Что ж. Полетели?

Конец обвинения, объявление приговора, и я даже не успела заметить момент, когда рука Джека выскользнула из моей, а я полетела вниз, чувствуя живой огонь, пожирающий мои крылья.

Dum spiro spero* Часть 1

Кейт

— Свалилась беда на мою голову… — Пробурчал какой-то слишком знакомый голос.

Черт, голова, крылья… все так болело. Не было сил даже глаза открыть.

— И что ты с ней сделаешь? — Второй голос… похоже, это был диалог двух мужчин.

— Да… Черт с ней, пускай пока живет. Все равно ты хотел передать кураторство над ней мне. Только скажи, Сартия, почему именно я?

— Так только ты справишься с ее скверным характером, — фыркнул голос моего учителя.

— Ага. Тебе напомнить, что я ее подругу убил? Да девчонка меня ненавидит.

— Теперь она обязана тебе жизнью, так что вы, считай, квиты, — хмыкнул демон.

— Квиты… слабо сказано. Я помню наше падение и боль от сгоревших крыльев. Не дай Великие силы, это вновь почувствовать, — вздохнул, похоже, Аластор. — Много их попадало? Я так понял, мне дико повезло, что прям на мой порог упала Кристал?

— Да. Остальные где-то на окраинах. Есть варианты, как спасти их крылья?

— Есть. Только давай чуть позже поговорим. Она уже с неделю лежит, не подает признаков жизни. Только периодически орет от боли и бредит, — фыркнул палач. — Думаю, скоро должна очнуться.

Раздался скрип стула, и кто-то, сделав всего пару шагов, остановился.

— Оставлю, пожалуй, тебя с твоей новой воспитанницей. Не думал, что у великого палача Ада есть сердце, — хмыкнул Сартия, на что ему в ответ раздалось скептичное и неразборчивое бурчание и шаги скрылись где-то в коридорах.

Я задумалась всего на секунду, как в голове вновь вспыхнули воспоминания о падении, выскользнувшей руке Джека и… О, черт, кулон! Резко распахнув глаза, я принялась шарить рукой на груди только, чтобы найти кулон. Вероятно, движение задело больные ожогами крылья, и я тут же заорала.

— Крылья! Как больно… — Я закрыла глаза, сжимая руку в кулак и утыкаясь в подушку.

— Очнулась? Даже раньше, чем я предполагал, — усмехнулся Аластор, а мне было не до смеха.

— Кулон. Кулон на шее. Он был у меня. Где… Черт, мои крылья…

— Да тут. Снял с тебя, чтобы не давил. Успокойся, Кристал, и не ори, — с малой долей сочувствия в голосе проговорил палач и встал со своего стула. — Свержение Совета прошло неудачно, как я погляжу? — Тут уже заиграли даже издевательски нотки. Ничего другого я от него и не ожидала.

— Если Вам хотелось поиздеваться над падшей, могли бы и не спасать, — прошипела от боли я, сжимая в руках простыню и не отваживаясь взглянуть на крылья.

— Поиздеваться? Не думаю. Мне этого хватает со смертными. А ты, Кристал, упала мне прям под порог, — усмехнулся Аластор. Он присел на край кровати и тут я почувствовала прохладу на обнаженной коже крыльев, но вместе с ней и дикую боль и жжение.

Вновь раздался глухой рык, сдерживаемый лишь подушкой.

— Терпи, терпи. Неприятно, но это позволит тебе хотя бы перья восстановить на крыльях, — сказал палач, пока мои приглушенные постанывания, периодически переходящие на крик, отвлекали меня.

Когда всё закончилось и демон встал с постели, чтобы убрать лекарство в сторону, я все же отважилась обернуться. Увиденное, мягко говоря, шокировало: обнаженная кожа на крыльях, местами огромные пятна от ожогов, лопнувшие волдыри и кое-где пытающиеся завязаться перья.