Между Раем и Адом

— После того, как Аластор нам сообщил основную информацию, я тоже пошел искать зацепки. Собственно, не особо много нашел, а если говорить точнее, то ничего. В этом городе все слишком спокойно по сравнению с предыдущими нашими точками. Даже не за что зацепиться, — вздохнул я, подходя к окну и упираясь в подоконник.

Нужно было думать о том, что происходит вокруг, а наш коллектив сегодня был не в самой лучшей форме: все срывались друг на друге. Говорили о том, как кто-то делает что-то лучше него, и самому мне уже пару раз хотелось сказать подобное, но рациональная мысль меня останавливала. Причем, раз за разом.

Вздохнув, я вышел из комнаты под предлогом тишины и желания побыть наедине с собой. Но не знал, что за мной как раз последовал и Рик.

Мы с ним шли по улицам Венеции вдоль каналов и молчали. Будто в этом молчании повис вопрос, который мы не хотели задавать. Будто что-то знали, но не могли высказать вслух. Присев рядом с каналом на скамейку, я глянул на друга.

— Если ты знаешь, что с ними, можешь попробовать предположить. Вполне возможно, что мы думаем одинаково, — предложил я.

— Ну, слушай. Я сказал бы еще там, но ведь это странно. Грех ведь поселяется в городе и действует на горожан, а не на нас! Ну, это нелогично, мы должны наоборот предотвращать его, а уже потом двигаться дальше. А тут… Не может же это быть Завистью? И почему тогда он не действует на тебя? — Спросил Рик.

Я задумался. Вполне возможно, у меня было небольшое предположение по этому поводу.

— Ты точно сегодня ходил расспрашивать народ? — Поинтересовался Рик.

— Ладно… Тебе могу рассказать, коль мы оба остались в адеквате, — произнес я и, вздохнув, пересказал ему сегодняшний свой путь. — Понимаешь, мне было настолько плохо, что я согласился с ним пойти. Рассказывал так интересно и красиво, а пока мы шли к его келье он шептал какие-то слова, и так на душе становилось… легко. Я понимаю, почему люди хотят верить. Ведь пока у них есть такие священники, ты непроизвольно и сам хочешь идти в религию. Они очень мудрые и приятные. Мне кажется, именно потому, что я был в соборе, мне не тронула Зависть. Ей ведь туда просто не проникнуть, а потом, видимо, просто решила меня оставить в покое, решив, что четверо завистливых друзей сделают свое дело. Она нас так только очень хорошо остановила. А между тем, нам еще в Верону и в Лондон надо будет попасть, — сказал я, глядя на текущую в реке воду.

— Вот оно что… Ну, да, тогда все становится на свои места, — понимающе кивнул Рик и глянул на свои руки. — И как нам справляться с ней? Точнее, как найти-то эту Зависть? Ведь там мы хоть примерно представляли, как искать грех, а тут… Может, попробовать помирить их друг с другом, и тогда она сама появится? — Предложил Рик.

— Звучит более, чем разумно. На самом деле, там, в комнате, я тоже чуть не впал в этот завистливый транс, — усмехнулся я и похлопал друга по плечу. — Не переживай, все будет хорошо. Тем более, совсем скоро мы сможем найти остальные грехи, а Аластор поможет нам с Кейт. В идеале, конечно же.

Я прикрыл глаза, понимая насколько все идеализирую, но мне и нечего было делать, ведь только это давало шанс, чтобы вконец не обезумить от горя.

— Она же тебе нравится? Кейт, — пояснил Рик и глянул куда-то вдаль. — Ты на неё смотришь каждый раз так, будто в последний раз в жизни… — Усмехнулся мой друг.

Он поднял с земли камень и бросил его в реку.

— Не знаю, — честно ответил я, — понимаешь, мы слишком много знакомы, чтобы я мог сказать что-то однозначное. Она мне уже, как очень близкая подруга, если даже не сестра. Признаюсь, пару раз, может быть, я и думал о таком, но сейчас единственная мысль — поскорее закончить эти круги ада и вернуться в наш Ад, чтобы обучаться с кураторами, — сказал я, вздыхая. — Хочу уже спокойно закончить эти пятьсот лет и улететь прочь, хоть на Землю, хоть в Чистилище, но у меня все еще остается желание хотя бы на десяток лет уйти в какое-нибудь измерение и там остаться, — усмехнулся я.

Так мы и просидели на берегу, пока солнце не скрылось за горизонтом, и мы не решили идти в таверну, чтобы успокаивать друзей.

У нас оставалось чуть больше двух недель, чтобы решить все наши проблемы. Вроде бы мы даже успевали по дням завершить наше очищение. Если наши расчеты были верны, то в пути нам осталось находиться не больше четырех дней. Благо, что Верона находилась как раз рядом с Венецией, и на лошадях до нее около четырех часов неспешной езды. Быть может, если получится завершить все раньше, то мы сможем связаться с Аластором, чтобы он снял с нас чары, и мы смогли бы помочь в освобождении Кейт?

Однако в этом плане было уж слишком много «если». Мы все время надеялись, а после войны нужно было бы и усвоить, что надеяться бесполезно. Нужно просто самому все делать. Самому работать, самому искать, копать, стирать в кровь пальцы, карабкаясь к собственной вершине и ради чего? Чтобы оправдать свои собственные надежды, которыми ты пытаешься подпитываться, растягивая это удовольствие, как бедолага в пустыне растягивает последние глотки воды.

Стоит ли говорить, что мирить завистливых друзей было заранее проигрышным делом? Мало того, что весь следующий день мы с Риком пытались их привести в чувства, и крайне безрезультатно, так еще больше их рассорили. Крис меня послал очень далеко, сказав, что я, вообще его предал, а девчонки, уйдя в свою комнату, расселись по кроватям и ушли глубоко в сюжеты первых попавшихся книг. Ну, хоть не навредят друг другу.

В итоге, день прошел в пустую. Вечером, сидя за столом только вдвоем, потому что ребята наотрез отказались выходить с нами куда-либо, мы решили сделать по-другому. Нужно было спросить их, где именно они вчера были. С кем общались, на какие темы. Наверняка, было какое-то место, где обитала Зависть. Просто не показывалась простым смертным. От мыслей голова буквально шла кругом, но мы с Риком пошли в комнату девочек.

Те очень долго не хотели с нами говорить, но с помощью ораторского мастерства Стаффорда мы всё-таки проникли внутрь и начали вести беседу с девчонками. Попросили рассказать, где были и что видели. Белла с Элизабет ходили вдвоем, но и у тех было все вполне обыденно и скучно. Ни их пара, ни Рик, ни Амалия не находились все в каком-то конкретном месте. Это еще больше сбивало с толку.

— Ну, что ж, у нас с тобой ровно ноль мыслей и ноль идей. Предлагаю сделать вывод: Зависть невозможно поймать, — выдохнул я, падая на кровать.

Крис уже спал. Да и вряд ли бы вмешался в наш разговор.

— Слушай, а может, дело вовсе не в месте и не в людях? — До Рика будто бы что-то начало доходить, но точно уж не до меня. — Скажи-ка, ты ведь сказал, что в комнате чуть ли не впал в этот завистливый транс. Что ты думал перед этим? — Спросил мой друг. — Думал, чувствовал — неважно. Что именно?

— Я увидел в твоих руках амулет, и мне стало завидно, что всем в нашей команде распоряжаешься ты, — задумчиво проговорил я, и тут я понемногу начал догадываться. — Стоп, ты хочешь сказать, что…

— Зависть, как паразит! Она цепляется к эмоциям! — Воскликнул Рик. — Ты был после церкви, тебе морально было легче, и ты не думал о том, чтобы кому-то завидовать. Ты был обращен на свои эмоции и чувства, а не на кого-то другого. Ко мне же не прицепилась, потому что я должен сам догадаться до этого! — Воскликнул мой друг.

— Но… почему тогда тебе дали этот грех? — Спросил я у друга, но он и ответить не успел.

Между нашими кроватями появился сгусток черной материи, который обратился в черную воду, которая медленно поползла к подоконнику, формируя уже на нем женскую фигуру в черном длинном обтягивающем платье.

— А ты умный мальчик, Рик, — промурлыкала зависть, стуча длинными черными когтями по деревянной стене, а другой рукой отбрасывая мешающиеся черные волосы назад. — Однако тебе достаточно долго пришлось думать над моей загадкой. Твоих друзей я пока не отпущу. Тебе надо покаяться, — сказала она, выжидающе скрещивая руки на груди, и кинула взгляд на мирно спящего Криса.