Между Сциллой и Харибдой
Шрифт:
Знакомя финнов с культурой курения каннабиса (не подумайте чего плохого – знакомой мне лишь по книжкам да видакам), я свернул четыре «косяка» и раздав в руки, проинструктировал о способах применения – продемонстрировав «на холодную»:
– Курится как табак, только вдыхать надо глубже и стараться «с воздухом».
Главный «контрабас» пока шмолить дурь воздержался – внимательно следя за всеми моими манипуляциями. «Подопытные» же – долго уговаривать себя не заставили и, вскоре задымили самокрутками – как Вторая тихоокеанская
– Ну и как? – спрашивает Вели, когда было скурено до половины самокруток.
– Табак как табак.
– Слабый табак.
– Вонючий табак.
Тот недоумённо посмотрел на меня, но я дал знак, мол «ждём».
Вот, «травка» уже был скурена до самых пальцев – но ничего не происходило и, Брат уже стал посматривать на меня – как «кровавый ГБист» на врага народа.
Успокаиваю, как могу:
– Ждём, Вели, ждём. Водка, она тоже не сразу вставляет.
– Почему сам не курийт?
Стучу по грудине:
– Лёгкие слабые после польских лагерей.
– Ты воевал?
– Да.
С волчьим холодком во взгляде:
– Я тоже. С вашими…
Знаю, я ваши «войны»!
Весной 1918 года, финские егеря устроили этническую чистку – массовую резню русского населения в Выборге, под которую попали все не говорящие на языке суоми: русские, евреи, кавказцы, поляки и даже весьма немногочисленные в те времена украинцы…
Их-то за что?
Улыбнувшись, пожимаю плечами и, с какой-то – самому себе противной «жидовской» интонацией, говорю:
– Все войны кончаются миром – когда деловые люди могут делать свой маленький гешефт. Согласен, Брат Вели?
«Холодок» в его глазах тут же растаял, сменившись дружески-приязненной теплотой:
– Согласен, брат Серафим!
Нет, финны всё-таки изрядные тормоза, не хуже тех же эстонцев…
Минут пятнадцать прошло, прежде чем началась хоть какая-то движуха!
– Хороший табак. Ещё хочу!
– А я бы сейчас пожрал!
– Парни, а может по девкам?
– «По девкам»?! Да у него «встал»… Хихихихи!
Ну, понеслась жара!
Все трое, что-то быстро-быстро затараторили по-фински – не слушая и перебивая друг друга. Ихний босс, мотыляя белёсой головёнкой – не успевал следить за пулемётными очередями выстреливающихся фразеологических оборотов, перемеживающихся взрывами гомерического хохота.
– Отойдём в сторонку, Брат! Не будем мешать парням кайфовать… Счас наговорятся и побегут искать хавчик, или разбегутся по бабам. А скорее всего – то и другое, всё вместе и много.
«В сторонке», Вели – задумчиво резюмировал итоги тестовых испытаний:
– Я думайт с твой «ruoho» будет смысл иметь дел.
– Ещё какой «смысл» – точнее толк! – пиар товара – наше всё, – «травка» возбуждает аппетит и желание женщины. Поэтому, первым делом я бы рекомендовал распространять её в трактирах и борделях – чтоб иметь ещё и косвенный доход. Ты меня понимайт,
Брат?– Varma! Я уметь делать так.
Кивнув на сидор с «травкой»:
– Сколько за него хотеть?
– Я же уже сказал, Брат: денег мне не надо… Что можно купить за деньги в Советской России? Да, ничего!
Почти ничего из того, что выходит за рамки простейшего биологического цикла: что-то пожрать (желательно послаще), чем-то прикрыть задницу (желательно чем-то покрасивше) и, где-то (желательно в тепле и на мягком) эту задницу прислонить.
И всё!
– Так что, эта партия – на пробу, чтоб определить спрос и цену товара. И ещё…
Обняв его за плечи, заглядываю в глаза:
– Ты же не откажешь мне в таком пустяке, как – информация про состояние финской промышленности и финансов?
– Что ты хотеть?
Вообще-то, в цивилизованных странах это называется «промышленный шпионаж»…
– Совсем ничего, Брат! Найди какого-нибудь бывшего русского инженера – если они ещё у вас остались, конечно…
В Финляндии, до Революции года входившую (хотя и на правах самой широкой автономии, вплоть до собственной валюты) в Российскую Империю, во время событий 1918-20 годов «куда-то» пропало порядка двухсот тысяч русскоговорящих. То ли просто выехали, то ли как в Выборге… Не хочется думать про самое плохое.
С напрочь стеклянными глазами, уверенно кивает:
– Остались.
– …И пусть составит список всех фирм, предприятий, компаний, банков и как можно полные сведения про них.
Вижу, опять тормозит!
Ещё крепче обняв, едва ли не прижав к своей груди:
– Это в наших с тобой интересах, Брат! В коммерческих интересах. Чтоб делать деньги. Много денег…
– ОЧЕНЬ МНОГО ДЕНЕГ!!!
– Хорошо. Я сделать так, как ты хотеть.
Уже прощаясь, в сторонку – как будто вовсе не ему:
– Доверие между партнёрами, создаётся долго и тяжело… А потерять его можно за секунду!
– Я это знает, Брат Серафим. Хорошо знает.
Перед тем, как отправиться с принятым по всем правилам и погруженном в вагоны оборудованием в Ульяновск, заскочил буквально на минуту в аптеку – где банчит «планом» знакомый провизор, тот – что «не доктор», самый первый розничный наркоторговец – с кем я чисто из любопытства познакомился.
Это заведение мы в тот раз трогать не стали – во избежание палева по вполне понятным причинами и, я застал здесь довольно бойкую торговлю.
– Здорово, доктор!
Тот, выглядел достаточно довольным – после того, как количество конкурентов в Питере резко убавилось. Поэтому, без всякого тогдашнего раздражения, узнав меня:
– Я не док… Доктор, так доктор. Что? Всё-таки надумали купить «собачку»?
Злорадно усмехнувшись:
– Поздновато, гражданин! Цена, подскочила втрое.
А это всегда так между двуногими приматами и даже есть соответствующая народная поговорка: «Кому война – а кому мать родная…».
– А что так?